– Привет, Серёг, – сказал Фенимор.
– Привет, Вадик.
– Я не понял, иду, а мне маячат.
– Я проводом сегодня в наряде. Привёз нового. – Набис выбросил под дождь сломанный ящик и вытащил из штабеля новый. Уселся, подвигал тазом. Надёжно. Положил автомат на стол (кусок ДСП, измазанный сверху зелёной краской), рядом с точно таким же автоматом Фенимора. Только у Фенимора магазин был пулемётный, сороковка.
– Это этого Блинчука?
– Ну да. Петрович его выманил.
– Планы Петровича – планы народа, – сказал Фенимор со смешком.
– Петрович дохера умный, конечно.
– Тётю Алису встретили?
– Чуть машиной не снесли. «Радуги» крупные, красочные, где ж она их нарывает?
– Её маза, Серёг. Дороги ей не перейду.
– Да, тут без базара.
– А в бар не зашёл?..
– Я провод, а не скурмач. Я не с ними, я их по наряду вожу.
– Яссн, – сказал Фенимор. – В общем, Серёг, в жилу пересеклись мы с тобой. Друга своего ты видел?
– Козлами таких друзей топчут. Крутился под ногами в школе, вот всей дружбы. Чмошник, очкарик. Мама с узла связи, папа… – Набис сдержался. – Но вот, хер что скажешь, с везением козлик, с чуйкой, и в Беде не бздо. Надо признать. Короче, он обосновал. Он действительно там был. И красный домик описал без подсказки, и надписи на КПП подтвердил.
Фенимор сильно потёр лицо обеими руками.
– Трек по времени лаговый?
– Он говорит, местами да. Одно колено объективно неделю шёл. И странно там ещё…
– Что?
– Да он объяснять задолбался, а я понять. Бэкал, мэкал. Говорю же – чмошник, ни украсть, ни покараулить. Терем-теремок по слогам до сих пор. Говорит, что, вроде как, на батуте прыгать пришлось. И сразу на пару километров за прыжок.
– То есть, трамплин там есть?!
– Вот именно. Сложный трек. Но дураку достался.
Фенимор думал. Дождь стучал по навесу, похоже как горох бросали в кастрюлю.
– Ладно, не уточняю, твой кадр. Ну а на саму-то точку он заходил?
– Испугался, говорит. Значит, правда, не заходил. Что ты там предполагаешь, Вадик? И сколько мне?
– Тормозни секунду. Ещё вопрос: он там был днём? Вечером?
Это был очень точный вопрос, по честному ответу Фенимор вполне мог выкупить Набисова кадра. Поэтому Набис скрестил руки на груди, чуть откинулся на ящике и стал молчать, ожидая ответа на свой вопрос, разумеется, более важный.
– Я там ищу живую воду, – сказал Фенимор.
Набис несильно пожал плечами и несильно потряс головой: чего-чего? попроще, как коню.
– Место, где можно набрать и вынести здоровья.
Фенимор говорил серьёзно.
– И мой кусок с того?
– А просто здоровья тебе не надо? – спросил Фенимор с интересом. – Налил во флягу, носишь с собой. Тебя ранили, глотнул, и жив. Чингисхан бы удавился за такое.
– А потом удавил бы тебя. Не смешно, Вадик.
– Не смешно, – согласился Вадим. – Предлагаю артель я тебе, Набис, короче. Я главный, ты основной. Людей набираем по согласию. У нас право вето, вот вся эта херня. Наши с тобой семьдесят процентов пополам всегда. И бамперами мы не ходим, ни с клюву, ни с гузна.
– А контракт твой?
– Я Петровичу пообещал не соскакивать до февраля. Тут он прав, телефоны в Зону и всем нужны, и нам будут нужны.
– По телефонам я в доле?
– Мёд спину помазать в следующем месяце завезут, мне Лида Лебедева говорила.
– Не****й ты партнёр.
– И даже очень. Ни себе на шею сесть не дам, ни тебе не дам.
Некстати в Набисе включился дипломатический рычаг.
– Двусмысленно прозвучало, – заметил он.
Несколько секунд Фенимор молчал.
– Ну, давай обсудим произведения Станислава Лема. Ты говорил, Сергей, у тебя толстенный том дома был? – Он побарабанил ногтями по зубам, как в кино про «Шкиду». – Или уж сразу за бабс перейдём, Набис? Где их брать и как их маять?
Дипломатия, мать её. Если кого Набис и был рад видеть в своей стае, то Фенимора. Или себя в его, на самый крайняк. Надо было садиться, там же, где встал. И платить штраф, прямо сейчас, пока не огрубело.
– Ладно, Вадик, прости. Полковник с шестёрками меня сегодня замиттеранили с утра пораньше. Так точно, рад стараться, спасибо, благодарю. Просто лишку чернухи сбросил, но не туда. Извиняюсь.
– Проехали. Ты когда с наряда?
– А сколько сейчас по-земному? Мы через жару зашли на «нейтралку», часы побило. Ты со степи зашёл?
– Со степи. – Фенимор посмотрел на свою «монтану», нажал на кнопочку. – Час дня.
– И я час как свободен. Бля, – сказал Набис искренне, – мне казалось, что уже к вечеру дело.
– А! – Фенимор махнул рукой. – Я тоже не могу привыкнуть.
– А ты вообще за чем сюда сегодня?
– А вот, по телефонным делам как раз… Да-а! Значит, решил Петрович объявиться новому… Не ожидал я от него такой прыти… Раз-два, гля-яди, сам новый комендант к нему в гости… Папашей, говоришь, пригласил?
– Ну да. Гульнул Папаша по Первомайской. Как на картине. Тот и заглотал. И куда ты теперь?
– Ну не ждать же, пока выйдут. Домой пойду. С учёными потусуюсь.
– Вот там я тебя и выцеплю. Есть там одна…
– И ждёт тебя она. Трек он прометил? – спросил Фенимор.
– Короче, он сказал, что второй раз не прошёл бы без вешек. Он и сам просёк, что повезло ему приехало. Так что, да, прометил, в долю его брать придётся.
– Пока не проведёт.
– Ну, или так.
– А он как, по твоим ощущениям, шухарит что-то, шкерит?
– А то. Но я же по форме подошёл к нему. Типа это я, но это новый я. И прогнал, что от Академии Наук рублюсь.
Фенимор заржал.
– И на меньшее он не согласен? Сразу в таблицу Менделеева?
– В натуре. И пять кусков на сберкнижку.
– А сберкнижку ему, она ему сердце согреет. Серёг, короче, надо его пасти.
– Да. Он трепло, а живёт на самой Южке… – Набис осёкся. Фенимор, приспустив веки, насмешливо смотрел на него. Выдержав Набиса пару секунд на холодке, он медленно, искренне, хоть и сквозь приличную ухмылку, сказал:
– Не бзди, Набис. Я своё слово тебе уже дал. Я тебя не разводил, ты сам расслабился. И я этим не воспользуюсь. Артель есть артель. Не буду я твоего козлика выкупать, на херу тебя проворачивать. Западло это, Набис. Смотрел «Крёстного отца»? Слово есть слово, я тебе не комсомолец. Паси его, твой кадр, ты отвечаешь. Хорошо паси, а то и гопоты там, на Южке, много, интересующейся, и сам он, как ты его описал, может сорваться к учёным. Ни в Институт, ни в Зону он уйти не должен. Делать надо на этой неделе.
