Когда официанты вышли, метрдотель, не спрашивая разрешения, налил всем по рюмке водки, поставил графин на стол и тоже удалился.
— Ну, за жизнь бродяжью и закон воровской! — Бачила поднял рюмку.
Все чинно выпили, потому как тост ответственный, даже лицо солидное требуется. Потом присутствующие к закускам потянулись, а я сбросил себе на тарелку из хрустальной вазочки несколько скользких маринованных маслят, потом туда же добавил груздей и пару ломтиков буженины.
— А у вас, «печенегов», свои тосты есть? — спросил вдруг Хан, усмехнувшись.
— У нас тост один: «Дай бог, чтобы не последняя», — ответил я. — Жизнь такая.
— Говорят, что ты уже лет десять разбойничаешь и живой? — спросил уже Бачила.
— Так и выходит. Так что на покой пора, харэ судьбу дрочить. А то жизнь, как та веревочка, которая вьется. Осесть хотя бы надо.
— На осесть, если жить солидно, лавэ нужны, — заметил Хан.
— Согласен. Поэтому я и здесь.
— А если подписаться замочить кого, то сколько сейчас башляют?
— Не смогу разъяснить, не по этим делам. Не интересовался.
Как же достает эта уголовная манера выражаться, когда половина слов под запретом по понятиям с малолетки. Даже «спасибо» и то не к лицу считается, надо «благодарю» говорить. И вот это мое «разъяснить» исключительно для того, чтобы слова «ответить» избежать.
— Тут вот какое дело, — снова продолжил разговор Бачила. — У нас тут эпизод беспредела случился, Прокопа с его братвой положил кто-то. Умеючи положил, как детей, и всех наглухо. Поискали, полукали, а не выходит так, чтобы кто-то из местных. А тут ты со своей братвой нарисовался. И сам, как люди базарят, говоришь, что по таким делам конкретный, а «печенеги» все по жизни беспредельные. И вот попадаешь ты у нас под подозрение.
— Это уже предъява? — спросил я осторожно.
— Нет, за предъяву базара не было. Но подозрение есть. И подозрение такое, что ты заказ взял на Прокопа. А земля тут наша, мы за ней смотрим, и на ней валить без спросу никого нельзя.
— Я про Прокопа этого от Маркела в первый раз узнал. Если бы я его исполнил, то сразу бы и ушел, что мне тут гужеваться? Надо бабки по заказу получать.
— За это тоже вкупаемся, потому и базар у нас сейчас людской, — Бачила мрачно посмотрел мне в глаза. — Но и подозрение есть. Вас в городе шестеро было, четверо сразу оторвалось. А вы с понтом не вместе были. Почему?
— Надо так, — я усмехнулся. — Если про основное дело мое заговорим, все расскажу. Так проще будет. А Прокоп, как от людей слышал, сам отморозок еще тот, так?
— В городе он в понятиях жил, — ответил Бачила.
— Так он в городе и не кормился. А куда за хабаром ходил, там тоже в понятиях все было?
— Да беспредельщик Прокоп этот, чисто тут нишкнул, — вдруг заговорил дед в очках. — Мокрушник голимый, чертей себе набрал, бес. Слыхал я за то, как он там бомбил, мочил всех подряд. За таким откуда хошь приедут. А тот черт, что от них выломился, мог сам вернуться.
— А куда они ходили? — спросил я, сделав вид, что меня какая-то мысль посетила.
— На восток больше, — вместо деда ответил Бачила. — С какой целью интересуешься?
— К Вологде ходили?
Бачила посмотрел на краснорожего с вопросом, тот кивнул. Это не Монгол, часом?
— Ходили, выходит. Разъясни.
— За Сашу Кучера слыхали?
— Если тот Кучер, за кого думаю, то честный вор, правильный, — ответил дед. — Его еще в семьдесят втором короновали, во Владимирском централе.
— Кучера завалили под Вологдой месяца четыре назад, в машине расстреляли. Точно «зеленые» какие-то. Шуму в тех краях много было, Кучер сам в гости приезжал к Луке, кипиш большой был, Лука чуть с Мокрым не сцепился, но вроде разобрались. А кто Кучера завалил, того не нашли.
Завалили Сашу Кучера, старого вора и его «торпед» мы. Получив информацию от агентуры. Но трупы бросили на месте, потому что так поступают обычно бандиты, а не менты, а Кучер авторитет большой в блатном мире, поэтому была тихая надежда на то, что уголовники из-за него сцепятся друг с другом. Статус у него был высок, он вроде как над несколькими анклавами положенец, пусть и без прямой власти, но в большом авторитете. И убили его полгода назад, до рейда банды Прокопа, но уверен, что настолько точно тут знать не могут.
— Когда Прокоп туда ходил? — Бачила спросил у краснорожего.
— Да месяца четыре назад. В цвет.
— Вот за Кучера Прокопа этого, черта, и достали, — уверенно сказал дед. — На таких, как Кучер, закон воровской стоял.
— Может, и так, — кивнул Бачила. — Но может, и не так. Ты сам откуда за это узнал? — спросил он у меня.
— На дороге знакомых встретили, раньше с ними в Тотьме зимовали. Они рассказали.
— Как-то все в цвет у тебя, — с сомнением сказал он. — Что за бригада?
— Мельника. И погремуха, и фамилия, все сразу.
Крутится там банда таких «печенегов», так и не получилось пока их накрыть. Из бывших военных, к слову, и вроде даже менты есть. Хорошо все планируют, отходят всегда хитро и по-разному. Пусть проверяют.
— Не слыхал за таких ничего.
— Это в Тотьме прояснять надо. Если есть контакт, то поинтересоваться можно.
— Поинтересуемся.
Связь у них есть, выходит? Дело нехитрое, в принципе, радиолюбителя хватит. Мы слушать пытаемся, но дело это малоэффективное.
— Какой мне интерес валить этого Прокопа и здесь потом сидеть? — спросил я. — Я все же соображу, что если я тут чужой и кого-то израсходовал, то нам рвать отсюда надо. А оторваться не проблема. Если его вечером на ноль помножили, то к утру мы бы уже за Осташковым были.
Он подумал немного, затем спросил:
— Тогда опять поинтересуюсь: почему братва твоя из города выломилась?
— Подойдем сейчас к этому, все разъясню. И ушли они недалеко.
— Если по нашему делу тереть будем, то основное Бачила знает, — заговорил Хан. — Давай теперь разжуем конкретно. Что нам надо сделать и что ты за это хочешь.
— Есть золото, две тонны. Чистота «четыре девятки», я думаю, потому что с аффинажного завода шло. В бумагах обозначалось как спецгруз. Две тонны с малым брутто, то есть ящики сколько-то весят, но немного.
— Пусть так. Почему пехота груз везла?
— Потому что людей не хватало. Помните, что в стране творилось, когда все начиналось?
— Я помню только, что на зоне тогда было, — Бачила усмехнулся.
— Шухер был, — сказал краснорожий. — Только все равно не верил никто, что долбанут.
— Все верно, — кивнул я. — Поэтому и войска в расположениях оставались, типа чтобы не спровоцировать. Думали, что так на тормозах все и спустится. А потом вдруг раз — и прилетело. В общем, вызвали меня, приказали взять разведвзвод и на машинах выдвигаться в Касимов. А там в два спецвагона пересели, машины просто бросили. Маршрут дальше был, и тут приказ разгрузиться по пути поступил. Разгрузились. Вагоны на станции отцепили, придали другому составу, а как мы тронулись, через несколько часов и долбануло. Вот и все.
