На нем был костюм для верховой езды и атласный плащ, на ногах туфли из мягкой кожи, за поясом меч с золотой рукояткой. Золотая сетка сдерживала его роскошные кудри, а на шее висел на золотой цепи голубой эмалевый медальон.
Приблизившись к королеве, юноша сдержал коня и, соскочив наземь, почтительно поклонился.
– Господь да поможет тебе в делах твоих, сэр Джирэнт! – промолвила королева.
– Да продлит Господь твои счастливые дни, государыня! – ответил рыцарь.
– Почему ты не поехал с королем на охоту? – спросила королева.
– Я не знал, когда он поедет, – пояснил Джирэнт. – А в замке мне сказали, что ты уехала одна, поэтому я прошу разрешения сопровождать и охранять тебя.
Королева поблагодарила рыцаря.
В то время как они беседовали, послышалось бряцание оружия и между деревьями показался статный рыцарь на высоком, закованном в кольчугу боевом коне. Сам всадник был также в тяжелой кольчуге и в шлеме с забралом.
За ним на великолепной белой лошади следовала дама в платье из золотой парчи; лицо ее было скрыто под тонкой белой вуалью. Позади ехал в одежде пажа маленький смуглый человек с сердитым лицом. Он ловко и умело управлял своим высоким резвым конем. На луке его седла висел щит рыцаря с девизом, скрытым под сукном, а за пояс были заткнуты два копья. В правой руке паж держал длинный узловатый бич.
– Сэр Джирэнт, – заговорила Гвиневера, – ты знаешь имя этого рыцаря?
– Нет, миледи, не знаю, – ответил Джирэнт, – лицо его скрыто забралом, и щит закрыт. Но если тебе угодно, я узнаю имя рыцаря у пажа.
И сэр Джирэнт направился к карлику-пажу.
– Кто сей рыцарь? – спросил он.
– Не скажу, – ответил карлик, сдвинув брови.
– Так я спрошу у него самого, – возразил Джирэнт.
– Клянусь головой, тебе это не удастся! – сердито воскликнул карлик. – Ты не достоин разговаривать с моим господином!
Джирэнт повернул коня и направился к рыцарю, но паж обогнал его и размахнулся бичом – удар пришелся по губам юноши. Брызнувшая кровь окропила его шелковую перевязь.
Джирэнт тотчас же повернул коня и выхватил меч. Карлик испугался и попятился. Однако юноша усомнился, стоит ли мстить карлику.
Он вложил меч в ножны и вернулся к королеве.
– Ты поступил мудро и благородно, сэр Джирэнт, – заметила она. – Трусливый холоп оскорбил тебя – прими мое соболезнование.
– Государыня, боюсь, он только подражает своему господину, – сказал Джирэнт. – Если ты разрешишь, я поеду вслед за этим рыцарем и, когда он приедет в город, вооружусь, чтобы смыть оскорбление, нанесенное им тебе, государыня.
– Ступай, – ответила Гвиневера, – только прошу: не вступай с ним в бой, пока не приобретешь хорошего оружия, ведь он ростом не уступит сэру Ланселоту! Я буду беспокоиться о тебе, пока ты не вернешься или не дашь о себе вестей.
– Если я останусь жив, государыня, – заметил Джирэнт, – ты услышишь обо мне завтра под вечер.
Сказав так, юноша пустился в путь. Весь день он следовал за всадниками, стараясь не упустить их, но оставаясь, однако, на известном расстоянии. Сначала они ехали лесом, потом дорога пошла по высокому горному хребту. Глубоко внизу расстилались зеленеющие долины; солнце играло в озерах и ручьях, пчелы жужжали в цветах на лужайках, а жаворонки с громкими трелями вились в теплом весеннем воздухе. Джирэнт любовался красотами, но не терял из виду рыцаря в сверкавшей на солнце кольчуге.
К вечеру вдали показались башни большого замка и красные крыши маленького городка, приютившегося под его серыми стенами. Когда надменный рыцарь двинулся по улицам городишка, народ высыпал из хижин и домов, чтобы приветствовать его, но он не отвечал на приветствия и молча смотрел вперед, как будто все еще ехал по уединенным, безлюдным тропинкам. Наконец, сопровождаемый дамой и карликом, гордец скрылся за стенами замка.
Сэр Джирэнт, в надежде встретить кого-либо из друзей, объехал весь городок. Всюду многочисленные рыцари и оруженосцы точили мечи, чинили латы, чистили оружие. Но среди них он не заметил ни одного знакомого рыцаря, у которого мог бы одолжить доспехи и копье.
Удрученный сим обстоятельством, Джирэнт направился вдоль небольшой речки, протекавшей у городской стены, и увидел сквозь камыши на другом берегу старый, полуразвалившийся замок. Надеясь найти там приют на ночь, он переехал речку вброд и устремился к открытым воротам замка. Через широкий ров, наполненный стоячей водой, заросшей травой и камышами, был перекинут мраморный мост. На мосту сидел почтенный старик, одежда которого еще хранила отпечаток прежнего богатства, но сильно обветшала, и Джирэнт засомневался, сможет ли бедный старик приютить его. Юноша не знал, что ему делать дальше.
– О чем задумался, молодой рыцарь? – спросил старик.
– Я размышляю, сэр, – сказал Джирэнт, – не приютишь ли ты меня на эту ночь.
– С удовольствием, – ответил, вставая, почтенный старец. – Мы бедны, но рады помочь всем, чем можем.
Он ввел рыцаря в сумрачный зал. На очаге лежал толстый слой листьев, свидетельствовавший о том, что тут давно не разводили огня. На стене висели ржавые доспехи и шлемы, сквозь трещины в наружной стене пробивался плющ.
Старик провел Джирэнта во внутренние покои, и тут гость увидел пожилую женщину. Она поднялась с подушки, на которой сидела, и Джирэнт заметил, что и ее атласное платье обветшало и кое-где порвано.
Подле старушки сидела молодая девушка в также изрядно поношенной одежде. Однако Джирэнт готов был поручиться, что никогда в жизни не встречал девушки милее, не видывал более ласковой улыбки, не слыхивал более приятного голоса. У него сжалось сердце от вида ее бедности и худобы.
– Добро пожаловать, дорогой гость, – проговорила старушка. – Вот моя дочь Энида, она с удовольствием позаботится об ужине для тебя.
Они сели за стол, причем Джирэнту отвели место между стариком и его женой, а молодая девушка прислуживала им.
После ужина, когда был подан мед в глиняных кубках, Джирэнт спросил, кому принадлежит этот дом.
– Мне, – ответил старик, – я сам построил его; тот гордый замок и город когда-то тоже принадлежали мне.
– О! Но как же случилось, что ты все потерял? – спросил Джирэнт.
– Я наказан за свои грехи и жадность, – с горечью пояснил старик, – и теперь горько раскаиваюсь. Имя мое – граф Айньюль, но я утратил земли моего графства. У меня был племянник, отец которого, умирая, поручил его моим попечениям. Я приобщил владения племянника к своим и отказался возвратить ему земли, когда он, придя в возраст, потребовал их от меня обратно. Он пошел на меня войной и отнял все, кроме этого развалившегося дома и одной жалкой фермы.
– И теперь ты оплакиваешь алчность, погубившую тебя, – заметил Джирэнт. – Я постараюсь вернуть тебе твою собственность, если Богу будет угодно. Но сперва мне хотелось бы узнать, с какой целью рыцарь с дамой и карликом сегодня прибыли в замок и почему в городе все заняты чисткой оружия.
