Сердце Тристрама преисполнилось любовью к доброму старому королю, и он обратился к гонцу с вопросом:
– Когда состоится поединок, о котором пишет твой государь?
– В полдень накануне ближайшей субботы.
– Возвращайся к своему государю, – сказал Тристрам, – и передай, что я не замедлю прибыть к нему.
– Сэр, от всего сердца благодарю тебя, – ответил с поклоном гонец и помчался в обратный путь.
В Камелоте в назначенный день и час вокруг арены теснились рыцари, дворяне и простой народ; все желали посмотреть на решающий поединок, который призван был доказать невиновность или вину короля Ангвисанса. Ни короля Артура, ни сэра Ланселота не было в Камелоте – они находились в приморском замке Ланселота на северной границе, подаренном ему королем. Вместо них на судейских местах заседали король Корнуэлльский и король Шотландский.
Не успела тень стрелы солнечных часов, стоявших перед судьями, приблизиться к полудню, как Тристрам со своим оруженосцем появился на арене. Король Ирландский с рыцарями приветствовали его. Увидев престарелого короля, Тристрам спрыгнул с коня, подбежал к нему и хотел подержать ему стремя. Но тот легко соскочил, и они радостно обнялись.
– Спасибо тебе, государь, – воскликнул Тристрам, – за радушие и гостеприимство, оказанные мне в Ирландии, и за призыв на помощь; ты оказал мне большую честь, и я сделаю для тебя все, что в моих силах!
– Доблестный рыцарь, – сказал король, – ты всех превосходишь благородством и теперь пришел мне на помощь в мой тяжелый час.
– Кто должен биться с тобой или тем, кто выступит за тебя? – спросил Тристрам.
– Один из родственников рыцаря Ланселота, – ответил король. – Я думаю, его трудно одолеть, потому что род короля Бана славится доблестными бойцами. Имя его – сэр Бламур Ганский.
– Государь, – сказал Тристрам, – за твою доброту ко мне и ради твоей дочери Прекрасной Изольды я выступлю за тебя; но сначала поклянись, что, если я одержу победу в этом бою, ты исполнишь мою просьбу и не потребуешь смерти рыцаря, возведшего на тебя обвинение.
– Клянусь небом, – воскликнул король, – что я исполню твою просьбу и не потребую смерти рыцаря!
Повернувшись, король Ангвисанс направился к судьям и объявил им имя выступающего за него рыцаря; тогда все присутствующие пожелали взглянуть на Тристрама, так как молва о его бое с сэром Мархальтом и слава его как музыканта и охотника достигла их слуха, но до сих пор он еще не бывал при дворе Артура.
Сэр Бламур и Тристрам разъехались в противоположные концы арены и оправили свои кольчуги и щиты. К сэру Бламуру подъехал брат его сэр Блеоберис и сказал:
– Брат, не забывай, какого ты рода и что рыцарь Ланселот наш брат. Смотри, не обесславь себя!
– Не сомневайся во мне! – заметил сэр Бламур. – Я не посрамлю ни имени Ланселота, ни нашего рода; однако Тристрам прекрасный боец, и, если ему случайно удастся одержать надо мной верх, пусть он убьет меня и тем положит предел моему позору.
– Господь да поможет тебе, – произнес сэр Блеоберис. – Однако я не думаю, что Тристрам такой хороший боец, как доносит молва.
Когда рыцари приготовились к бою, герольд двора Артура возвестил причины спора и имена рыцарей, участвующих в поединке. Затем герольд попросил рыцарей приготовиться. По данному знаку рыцари подняли копья, пришпорили коней и помчались вперед; внезапно на середине арены конь Бламура поднялся на дыбы, круто повернул и сбросил своего седока на землю. Сэр Бламур остался невредим, сразу вскочил на ноги и выхватил меч.
– Сойди с коня, сэр Тристрам! – обратился он к противнику. – Пусть мой конь изменил мне, но добрый меч, конечно, не подведет меня!
Тристрам спешился и приготовился к бою. Рыцари бросились друг на друга; они беспрестанно наносили и отражали удары, бой так затянулся, что зрители дивились их выносливости и силе.
Скоро все заметили, что Бламур кидался на противника с диким неистовством, Тристрам же спокойно и уверенно рубил наверняка, хотя все слабее. Утоптанный песок арены окрасился кровью.
Вот Бламур снова яростно замахнулся; но Тристрам избег удара и, прежде чем противник успел опомниться, с такой силой опустил свой меч на его шлем, что Бламур упал. Тристрам бросился на него и, приложив острие меча к забралу, предложил сдаться.
– Нет, нет, сэр Тристрам, – возразил сраженный рыцарь, – никогда не произнесу я слова «сдаюсь». Прошу тебя, Тристрам Лионский, как самого сильного и благородного рыцаря из всех, которых мне случалось видеть: убей меня, потому что я не достоин быть лордом Британии! Лучше смерть, чем позорная жизнь, а потому убей меня, убей!..
Тристрам отшатнулся, вспомнив о благородном происхождении храброго рыцаря. Зная, что он обязан или вынудить у противника унизительное «сдаюсь», или убить его, он направился к судьям и, преклонив колени, передал ответ сэра Бламура.
– Высокочтимые лорды, – закончил Тристрам, – стыдно и жалко убивать благородного рыцаря потому только, что он не желает произнести постыдные для него слова. И я не стану ни позорить, ни убивать Бламура, если король Ангвисанс, чьим рыцарем я являюсь и за чьи права выступаю, согласен на это.
– Клянусь небом, более доблестного рыцаря, чем ты, Тристрам, мне не доводилось встречать. Я вполне согласен с тобой. Поэтому прошу королей и судей разрешить дело по своему усмотрению, – сказал король Ангвисанс.
Судьи призвали сэра Блеобериса и потребовали его совета.
– Милорды, – сказал он, – хотя мой брат и потерпел поражение, но дух его не сломлен, и он – благодарение Богу! – не посрамлен в сегодняшнем бою. И во избежание бесчестья я требую, господа судьи, – сурово закончил побледневший Блеоберис, – чтобы вы приказали сэру Тристраму убить Бламура!
– Этому не бывать, – ответили судьи, – потому как ни король Ангвисанс, ни сэр Тристрам лают позора твоему храброму брату.
– Нет, мы не желаем! – подтвердили король и рыцарь-победитель.
Тристрам и сэр Блеоберис подняли сэра Бламура и перевязали его раны. Затем братья примирились с королем Ангвисансом и поклялись в вечной дружбе ему, а после – Тристраму. Такую же клятву принес и Тристрам.
А великодушие и благородство Тристрама обеспечили ему любовь и уважение Ланселота и его родичей.
По благополучном разрешении поединка король Ангвисанс и Тристрам с торжеством отплыли в Ирландию. Прибыв туда, король приказал оповестить по всем своим владениям о подвиге Тристрама и о том, что после столь доблестного сражения Тристрам является благороднейшим из его друзей-рыцарей.
Когда королева и родня сэра Мархальта услышали о поведении Тристрама на последнем поединке, они решили, что не должны уже мстить ему, потому как своим великодушным поступком он искупил совершенное им злодеяние.
Королева, придворные и даже простой народ с ликованием встречали сэра Тристрама, а радости Прекрасной Изольды нельзя и описать. Однако все заметили суровость рыцаря при встрече с красавицей.
