– Ну ладно, пускай без тумана, – согласился Женька и продолжал: – Ночь. Темнотища…
– Не-е, сейчас темнеет поздно, – степенно возразил Лёха.
– Знаешь что, тебе не угодишь. Мне, что ли, каждый день задачки решать? Для него же стараюсь, из кожи вон лезу, а он ещё назло перебивает, – распалился Женька.
Лёха виновато вздохнул:
– Ладно, не сердись. Я же как лучше хочу.
– Будто я хочу как хуже, – съязвил Женька и примирительно добавил: – Так и быть, последний раз предупреждаю. Или ты меня слушаешь, или не перебивай. Находим собаку…
– А без собаки никак нельзя? – робко вставил Лёха.
– Без собаки нельзя, – отрезал Женька.
Лёха понял, что это вопрос решённый. Между тем Женька заговорщически зашептал:
– Я, Лёха, такое придумал! Математичка тебя не то что от летних занятий освободит, она тебе до конца учебного года «пятёрочки» будет ставить да ещё и благодарить при этом.
Начало Женькиной идеи звучало заманчиво. Лёха обратился в слух, а Женька продолжал:
– Выходит математичка вечером из дома, а на неё – чудовище. По загривку огонь. Из пасти пламя. Клычищи – во! Она в крик. И тут… – Женька выждал подобающую паузу и торжественно произнёс: —…появляешься ты!
– Кто?! Я?! – спросил Лёха с неподдельным изумлением.
– Ну да, как будто ты случайно во дворе прогуливаешься.
– Не хочу я нигде случайно прогуливаться, и вообще – почему я?
– Потому что она тебе летние каникулы портит, а не мне, – заявил Женька.
– Да ладно, я её уже простил, – великодушно сказал Лёха.
Женька оценивающе посмотрел на друга и произнёс:
– Ты, Лёха, благородный.
Лёха не стал возражать, а Женька продолжал:
– Математичка ещё прощения просить будет, что к тебе с задачками приставала, когда ты её от собаки спасёшь.
Стоило Лёхе представить, как он спасает Светлану Викторовну от «собаки Баскервилей», как прилив благородства сменился у него приступом скромности.
– Никакой я не благородный, – смиренно сказал он.
– Молодец! По-настоящему благородный человек сам себя хвалить не станет, – похлопал друга по плечу Женька.
Быть благородным Лёхе было бы намного легче, если бы не собака, и он ухватился за последнюю соломинку.
– А где мы «баскервиля» возьмём? Это небось порода редкая.
– Порода тут ни при чём. Собаку мы возьмём самую обыкновенную, намажем её светящимся составом, и готово!
При этих словах Лёха воспрянул духом:
– Так бы сразу и сказал, что обыкновенную, а то я уж испугался… что породу такую не найдём. А так Муха подойдёт.
Муха была любимица двора. Она так приветливо вертела хвостом-бубликом, что её даже Лёха не боялся. С такой собакой одно удовольствие совершать благородные поступки, но оказалось, Лёха радовался преждевременно.
– Ты что? – воскликнул Женька. – Думаешь, Светлана дурнее тебя и Муху не узнает?
– Но ведь мы её светящимся составом намажем. Другой-то у нас всё равно нету, – развёл руками Лёха.
– Это у тебя нету, а у меня есть, – заявил Женька.
– Собака?
– Идея. Собаку мы попросим у тёти Вали с четвёртого этажа.
Лёха с ужасом вспомнил огромного поджарого дога по прозвищу Граф и с надеждой в голосе сказал:
– Она его, наверное, не даст.
– Не беспокойся. Я всё устрою. Она ещё рада будет, если мы его выгуливать возьмёмся.
– А вдруг он не разберётся, что к чему, и бросится на меня? – забеспокоился Лёха.
– Мы его к тебе приручим, – успокоил друга Женька.
Через два дня Женька с видом победителя вышел из дома, ведя на поводке Графа. Оказалось, что приручить Графа к Лёхе гораздо легче, чем приручить Лёху к собаке. Вблизи Граф казался ещё страшнее, чем издалека. Но мало-помалу Лёха освоился.
– А где мы светящуюся смесь возьмём? – осведомился он.
– Вот, – победоносно сказал Женька, доставая из-за пазухи пакет.
– Чой-то? Рыба? – Лёха недоуменно уставился на обезглавленного минтая.
– Сам ты – рыба. Это продукт, где больше всего фосфора, соображаешь? Проведём научный опыт. Дадим рыбу Графу и посмотрим, будет у него пасть светиться или нет.
Лёха скептически усмехнулся:
– Я и без твоей науки знаю, что не будет. Я часто рыбу ем и ещё ни разу не светился.
– Мало ли что ты не светился! Ты что, сырую рыбу ешь, сырую, да? – вскипел Женька.
– Ну, жареную.
– То-то и оно, что жареную. А где ты слышал, чтобы жареная рыба светилась?
Такого Лёха не слышал, и эксперимент начался. Женька протянул Графу рыбу, тот понюхал, фыркнул и отвернулся.
– Наверное, не голодный, – предположил Лёха.
– Давай проверим. У вас колбаса есть?
– Есть.
– Тащи, – приказал Женька.
Лёха принёс кусок колбасы. Оказалось, что Граф не такой уж сытый. Он мгновенно слизнул колбасу, однако от рыбы наотрез отказался. Женька и приказывал, и угрожал, и уговаривал – всё без толку.
– А может, попробовать его колбасой заманить, а потом незаметно рыбу подсунуть? – предложил Женька.
Лёха ещё пару раз сбегал за колбасой, после чего Женька решительно заявил:
– Так дело не пойдёт. Пока ты бегаешь туда-сюда, мы только время зря теряем. Лучше сразу всю колбасу неси, мы её тут порежем.
– А что я маме скажу?
– Не бойся, не съест же он её целиком. Что останется, домой унесёшь. Мама даже не заметит.
Как только Лёха перестал делать пробежки домой и стал кромсать колбасу прямо на месте, дело пошло быстрее. Колбаса, в отличие от рыбы, убывала с потрясающей быстротой. Как раз когда Женька готов был сунуть рыбу в пасть Графу, случилось непредвиденное: колбаса кончилась.
– Эх, жалко, – с досадой сказал Женька.
– Ещё как! – мрачно подтвердил Лёха, думая о том, как он будет оправдываться перед мамой.
– А чего у вас ещё вкусного есть? – спросил Женька.
– Пастила, – сказал Лёха и поспешно добавил: – Но собаки пастилу не едят.
– Ты что! Пастилу едят все, – заверил его Женька и оказался прав: пастилу действительно ели все, и поэтому она кончилась гораздо быстрее колбасы.
Покончив с пастилой, ребята увидели, что рыба исчезла, зато неподалёку сидел здоровенный рыжий котище, который оказался не таким привередой, как Граф, и с удовольствием поедал продукт эксперимента.
– Ах ты, ворюга! – крикнул Женька.
