Оставив следы, уходящие в воду, я сменил подошвы, сделал без рисунка, чтобы отпечатков не осталось, и побежал к опушке. Через пару минут, когда я скрылся в лесу, показались бегущие бойцы и командиры, я за ними со стороны следил. Все нормально, и самолет осмотрели, и парашют нашли, но главное, двигаясь по следам, планшет из кустарника достали. Старший командир, которому его принесли, изучил и карту, и документы. Вот карту очень внимательно, после чего передал ее стоявшему рядом лейтенанту, и тот стремглав рванул к дороге, где шли подразделения дивизии, видимо в штаб отправил. Еще бы, там нанесены были все координаты немцев, а их разворачивалось перед позициями обороняющегося батальона аж две дивизии вермахта. У немцев одна дивизия как две наших. Одним словом, против нашей части чуть ли не корпус стоял, если по советским меркам брать. Хорошо, что этот подполковник не стал время тянуть, значит, не зря я одной рукой рисовал на карте схему и ставил обозначения, чтобы местные командиры поняли, кто против них идет. Те подразделения, что атаковали обороняющийся батальон, это так, передовые, но уже подходили основные силы, вот тогда будет тяжело. Дивизию собьют отсюда, в этом я был уверен, но главное, чтобы она тут сутки, ну максимум двое продержалась, уж больно хорошее место для обороны. Правда, насчет двух суток – это я, пожалуй, погорячился. И время не то, и бойцы с командирами не те. Ни злости на противника, ни опыта ни у кого не было. Собьют остатки дивизии, к гадалке не ходи. Ладно, не мое это дело, и так по дурости в местные дела влез. Эффект бабочки, блин. Тут одного убьешь, и все, я не родился. Может, из тех, кто выжил и не погиб тогда на дороге – а немцы в реале уже должны были намотать на колеса подразделения дивизий и двинуть дальше, – может быть, кто пристрелит моего деда. Вот этого как-то не хотелось бы.
Честно говоря, меня охватил испуг последствий тех действий, что я произвел. Вглядываясь в свои руки, я ожидал, что они сейчас будут становиться прозрачными, мое тело бледнеть, пока не исчезнет из истории. Минут пять простоял как идиот, рефлексировал, даже аптечка комбеза сработала, успокаивая меня. Это был урок. Так что я дал себе зарок больше так не делать. Воюют две политические партии между собой, вот пусть и воюют, мне в их дела лучше не лезть. Тем более ни к той, ни к другой я даже с сочувствием не отношусь.
Ладно, совесть я успокоил, в местные дела вмешался, поворачивая ситуацию в нашу пользу, и хватит на этом. Посмотрев, как отделение бойцов, раздевшись до исподнего, ищет летчика на дне озера, я хмыкнул – вода теплая, пусть парни искупаются – и направился в глубь леса. Подошва снова стала нормальной, как и полагается у советской обуви. Так что, придерживая мешок, чтобы не колотил о спину, я удалялся от все усиливающейся канонады. Где-то рядом рявкало несколько серьезных пушек. Похоже, я проходил недалеко от позиций гаубичной батареи. Наверное, корректировщики уже были на позиции и наводили эту батарею на немцев. В дивизии таких гаубиц должно быть до дивизиона, а то и полка, но слышал я пока одну батарею из трех орудий. То, что дивизия попадала под налеты, я уже понял, нервно бойцы реагировали на немцев в воздухе, может, и артиллерия серьезно пострадала, и это все, что есть? Не знаю, я свое дело сделал, дал ребятам шанс, дальше пусть сами, их этому учили и к этому готовили. Конечно, обидно, что вмешиваться нельзя, но и за то, что я уже сделал, стоило бы мне руки поотрывать. Ну что за манера лезть во все дыры? Ведь знаю, что нельзя, что это повлияет на будущее, так нет, никак не могу пройти мимо. С другой стороны, стучит мысль, что это обычный эпизод войны, что не вошел в общую историю как малозначимый факт. Ну что, в первый раз, что ли, что по всем фронтам одна из дивизий все же дошла до места назначения и продержалась столько-то, пока немцы не вдвинули дальше? Может, им этих пары дней как раз и не хватило, чтобы взять Москву. Кто знает? Вот и я не знаю. Специально с немцами воевать я не буду, тут уж извините, просто не удержался, но вот если снова попадутся на глаза, тогда можно. Да и вообще. Чего это меня в советский тыл потянуло?
Я замер, обдумывая пришедшую внезапно мысль. А действительно, чего это мне в советском тылу делать? Что за стереотипы? Мне комфортно везде и всегда, так что лесок неплохой, тут и останусь. Осмотревшись, я направился в сторону просвета, нужно определиться, где я, а то минут двадцать от озера иду, а все лес вокруг. Лидия впустила своих дродиов, я встал и стал осматриваться, используя их.
– На севере в полукилометре в глубине леса обнаружена избушка. Похоже, охотничья сторожка, – сообщил наручный искин.
– Согласен, – кивнул я. – Пока поживем там. Сейчас прогуляемся до сторожки, посмотрим, как она, подойдет нам или нет. Если пустая и для жизни пригодная, остановимся в ней. Да, еще нужно до того села сбегать. Видишь белое оштукатуренное здание? Это магазин. Деньги есть, нужно накупить специи, надеюсь, они там есть. А так и охотой можно прожить. Вон, тут и кабаны встречаются, зайцы, да и другая живность есть. Следов полно, выбирай только.
– Лосей вижу у запруды.
– Тем более.
Развернувшись, я направился в сторону сторожки, это, похоже, действительно была она. По пути вышел на зарастающую тропинку, по которой давно никто не ходил, и та вывела меня точно к сторожке. Тут еще тележная дорога уходила в другую сторону, но судя по ней, в последний раз в этих местах люди бывали с месяц назад. Проверка домика показала, что он был построен добротно, внутри достаточно удобная печь, ее хватало как и для кухни, так и согреть сторожку зимой. Напротив очага, расположенного в центре сторожки, с противоположной стороны от двери были пустые нары без матрасов или чего-то подобного. Видимо, все, что нужно, охотники приносили с собой. По виду сторожка была срублена лет тридцать назад, однако за ней ухаживали и, несмотря на прожитые годы, выглядела она монолитно и надежно. Причем крышу ремонтировали даже в этом году, некоторые доски еще белели свежими срезами. Кроме широких нар, на которых могли спокойно спать три человека, у стены были длинный стол и лавка. На противоположной стене – три полки друг над другом. У самой стены крючки, чтобы можно было повесить одежду. У стола единственное и небольшое окно со вставленным стеклом. Изнутри дверь обшита шкурой, что наверняка позволяет с помощью очага, вернее печки, имеющей дымоход, сохранять тепло внутри. Выйдя наружу, я обнаружил с другой стороны сторожки, как раз за стенкой, где были нары, навес с сеном и коновязью. Тут же нашлась неплохая поленница, но не сказать что большая. На пару недель прожить зимой.
Осмотревшись, я поначалу не нашел удобств. Вода тут была, родник бил из-под пня метрах в тридцати, но где туалет? Не «минировали» же они тут все в округе? Отхожее место я нашел только с помощью дроидов. Все же в лесу, причем временное, оно имелось. Сделано просто: вырыта ямка, и на нее уложены две крепкие доски с проемом между ними. Вот и все, отхожее место готово. После заполнения ямка закапывается и делается новая. Я осмотрел, из старых ям была всего одна, да и та не совсем свежая, прошлогодняя. Редко тут люди бывают. Испробовав это отхожее место, я вернулся в сторожку и, взяв со стола мешок, стал его развязывать. Скоро уже стемнеет, нужно подкрепиться. А завтра и в магазин прогуляюсь, если его не закрыли в связи с приближающимся фронтом.
