Вещие девы купались в ручье за кустами. Они сразу узнали Хагена, и едва оделись в свой волшебный наряд, как сразу услышал он такой совет:
– Сын Альдриана, Хаген, вернись немедленно домой! Там, куда идешь ты, ждет тебя гибель. Остальным путникам тоже скажи, чтобы вернулись, иначе погибнут и они, все до одного.
– Смешно мне слышать, девы, вашу пустую болтовню! – печально сказал Хаген. – Для той особы, которая мечтает о мести, довольно одной моей погибели, но чтобы пропали все до одного – это немыслимо!
– Слушай же, Хаген: один лишь дворцовый капеллан вернется домой, если решитесь вы переправляться через Дунай, – остальных ожидает погибель.
– Хорош бы я был, если бы снова принялся уговаривать королей вернуться домой! – И Хаген зло рассмеялся. – Вы сказали о переправе, так где же она? Чем грозиться, лучше бы помогли.
– Переправу ты сможешь найти скоро, если пойдешь вверх по реке. Но послушай последний наш совет: бойся ссоры с перевозчиком. Пусть ваш король заплатит ему за работу столько, сколько он попросит. Если же оросишь свой меч кровью того человека, сбудется все, о чем мы тебе говорили.
* * *
Хаген шел вдоль реки недолго и увидел на другом берегу двор перевозчика. Там же колыхалась на волнах привязанная к колу крепкая ладья.
Пророчество – оно лишь предупреждает, указывает на опасность, но если найти другой путь, оно не исполнится. И Хаген надеялся, что обманет свою судьбу, потому не собирался ссориться с перевозчиком, когда тот после долгого зова приплыл к его берегу. Но ссору затеял лодочник. В гневе ударил он Хагена веслом по шее так, что тот упал на колени. Но даже тогда Хаген сдержал себя.
Однако могучий лодочник не остановился, толстым багром хватанул он Хагена по голове. Только крепок был стальной шлем, крепка была голова Хагена. И не такие удары знавала она!
Гул взлетел над Дунаем. Хаген, забывший в ярости о пророчестве, вскочил и одним ударом срубил голову перевозчику.
Ладья была добротная, с веслами и багром он управлялся с детства и потому скоро пригнал судно к ожидавшему его войску.
– Хаген, вы и здесь успели подраться! – сказал рассерженный Гунтер, увидев на лодочной скамье свежую кровь. – Хорошо бы вам помнить, что кругом чужие земли и нам нельзя затевать ссоры.
– Король, лодку эту нашел я привязанной к кустам, и кто в ней был прежде убит, не знаю, – стал отпираться Хаген.
А потом началась работа, которую кроме него не умел исполнять никто. Весь день перевозил он поклажу, людей. Лошади, освобожденные от вьюков, переплывали Дунай сами.
Последним оставался дворцовый капеллан, стоявший над церковной утварью.
– В дорогу, священник! – крикнул ему весело Хаген. – Грузи свои побрякушки. И вас, короли, прошу на судно!
Закатное солнце освещало широкую реку, лодку, воинов, поджидавших на другом берегу. Гунтер был уже там. Гернот и Гизельхер стояли рядом со священником.
Дворцовый капеллан, суетясь, перенес утварь в ладью. Был он тощ, неуклюж, но очень старателен и храбр. Короли помогли Хагену оттолкнуться от низкого берега.
– Вперед, священник! Навстречу своей судьбе! – захохотал Хаген.
И Гизельхер с ужасом посмотрел в лицо своему вассалу: видать, недаром веселится он и близка чья-то гибель…
Хаген сильно работал большим веслом и скоро вывел лодку на середину реки. Там он положил весло вдоль борта, сделал шаг к капеллану, схватил его сзади за одежды и, подняв высоко, бросил в волну.
– Вперед, священник, навстречу своей судьбе! – снова выкрикнул он. – Коль встретишь трех дев-болтуний, передай, что Хаген шлет им привет!
– Хаген! – успел лишь выдохнуть Гизельхер.
– И в самом деле, зачем было швырять в воду капеллана? – с недоумением спросил Гернот. – Или он вас обидел? Помогите ему, Хаген, вы видите, он тонет!
Несчастный капеллан все же сумел уцепиться за лодку, но вместо помощи Хаген ударил его веслом.
– Потонет, – подтвердил он, – и спасет нас от пророчества.
Капеллан, неумело барахтаясь, захлебываясь, то скрывался под водой, то показывался вновь.
Хаген продолжал работать веслом, и лодка медленно приближалась к берегу. Иногда он оглядывался на капеллана, который был уже еле видим. И в тот момент, когда судно коснулось песчаного берега, достиг другого берега и капеллан. Хаген видел, как он снял с себя одежды, выжал их, снова надел и исчез в кустах.
Пророчество дев продолжало сбываться.
Едва воины вытащили поклажу, Хаген выбил дно у ладьи и отпихнул обломки судна от берега.
Тут уж и Данкварт изумился:
– Брат, что ты сделал? На чем мы вернемся назад?
– Кто сказал тебе, что мы вернемся? – ответил Хаген. – А судно я изломал с одною целью: если и найдется у нас предатель, пусть знает: покинет товарищей – здесь будет поджидать его смерть.
Воины нагрузили тюки на лошадей и двинулись дальше, в сторону от Дуная.
Один лишь капеллан, в мокрой одежде, всхлипывая от холода, страха и незаслуженной обиды, пробирался по лесу пешком к своему королевству. Его окружали чужие, враждебные, неизвестные земли.
Откуда было знать ему, что Хаген, попытавшись пресечь пророчество и пожелав его утопить, тем самым спас ему жизнь, единственному из войска.
* * *
– Хаген, занимайте же свое место и ведите нас дальше! – сказал Гунтер.
– Нет, мой король, мое место сегодня сзади, – ответил угрюмо Хаген. – Не стал я вам рассказывать у переправы, а надо бы. На том берегу мне встретились три вещие девы. Они напророчили, что никто из нас не вернется домой, лишь один капеллан. Потому и решил я утопить его в Дунае. Ведь утони он, пророчество оказалось бы лживым. Но капеллан, почти не умея плавать, добрался живой до берега. Знал бы я, уж лучше отсек бы ему голову, было б вернее.
– Веселого в ваших словах не много, Хаген, – проговорил Гунтер, – и все же пора отправляться. Занимайте прежнее место и ведите нас к гуннам.
– Мое место теперь позади, король. Нечаянно я зарубил здешнего перевозчика, хотя, видит Бог, не искал с ним ссоры. Он же – вассал баварских маркграфов, и, боюсь, они надумают нам отомстить.
Хаген сказал лишь это. О том, что ссора его с перевозчиком тоже входила в пророчество, он говорить не стал.
– Но мы не знаем дороги! – сказал удрученно Гунтер.
И тогда выступил вперед Фолькер, могучий и смелый шпильман:
– Короли, Хаген решил мудро. Он пойдет сзади с отрядом воинов, чтобы отбить нападение. В Баварии всегда было много разбойных людей. Они и без маркграфов не откажутся поживиться нашим обозом. Я тоже в юности путешествовал к гуннам и готов вас вести.
– Я же пойду с Хагеном, – предложил Гизельхер. – Теперь-то я понял, Хаген, зачем посередине Дуная вы сбросили капеллана. Могли объяснить бы и сразу, кто стал бы мешать.
