Вдовья жизнь пуста и печальна.
Прежде были с утра у нее заботы о возлюбленном муже. Был у нее сын. Старый король. Королевство. Теперь же осталась лишь тишина в доме у Гизельхера.
Она разлюбила солнечный свет, громкие разговоры.
Лишь престарелый барон Эккерват сидел с ней целыми днями и рассказывал истории о Зигфриде, которые знала она наизусть. Но снова и снова хотела услышать их.
Гунтер повелел выстроить для нее отдельный дом рядом с собором. Дом был просторен, со множеством покоев, в нем хватало места и для свиты.
В том доме она и закрылась от жизни и развлечений. Лишь ранним утром каждый день входила она вместе с дамами в полупустой собор, ставила свечу, поминала Зигфрида, а потом шла к его могиле. Сидела там на печальной скамье. Вела с ним беседы. А потом оставляла лежать его одного, возвращаясь домой. И было так в любую погоду – в мороз ли, в жару, при ветре и ливне.
Иногда приходила к ней королева-мать. Пыталась утешить.
– Ты не первая, дочь, кто остался без мужа. Оглянись, сколько женщин схоронили своих мужчин! Ты еще молода, красива. Сшей новые платья, выйди развлечься.
Кримхильда сквозь слезы слушала мать, провожала ее до двери и вновь оставалась одна.
Так прошли три года.
* * *
– Король, – сказал Хаген, – неплохо бы вам вновь подружиться с сестрой.
– Что значит этот ваш совет? Я привык, что в каждом слове у вас есть тайный смысл. Здесь же не вижу смысла. Брюнхильда и теперь не может простить сестре прежней обиды – о какой дружбе вы говорите?
– Речь не столько о дружбе, король, сколько о пользе. О пользе для королевства. Не пора ли подумать о кладе, подаренном Зигфридом ей на свадьбу. Сохранней ему будет на Рейне.
– Совет разумный, – согласился король. – Буду просить братьев, маркграфа Гере, кто с ней еще дружен, чтоб уговорили со мной помириться.
Скоро дело было сделано, Кримхильда согласилась принять старшего брата.
Он явился к ней со всеми вассалами. Лишь Хаген остался дома. Он-то знал, что прощенья ему не будет.
Было пролито много слез, и король перед сестрой оправдался.
А потом вдове внушили, что сокровища нужно перевезти в Вормс. Там, где они лежат, лишь ленивый на них не позарится. И карлику Альбриху их не уберечь.
Кримхильда согласилась. Восемь тысяч воинов повели за собою Гернот и Гизельхер.
Былые вассалы Зигфрида хотели воспротивиться, но карлик убедил их.
– Мы все знаем, что Зигфрид подарил этот клад супруге на свадьбу. И если Кримхильда прислала за ним, надо ей подчиниться. Знал бы судьбу Зигфрид заранее – не взял бы ни клада, ни плаща-невидимки, который принес ему только несчастья, а теперь лежит вместе с ним в гробу.
Стеречь было больше нечего. Карлик Альбрих остался блюсти порядок в замке, а часть вассалов отправилась на службу в Бургундию.
Гернот и Гизельхер вернулись лишь к осени. Несметными сокровищами набили подземелья и замки дворца.
– Теперь звание нибелунгов перешло и к нам, – сказал Хаген Гунтеру. – У кого замок и клад, того и зовут нибелунгом.
* * *
Первый месяц Кримхильда брала сокровищ из клада сколько хотела. Она одарила вассалов – тех, что оставили замок и приехали ей служить.
Скоро, узнав ее щедрость, к ней отовсюду потянулись на службу воины.
– Новая забота! – сказал Хаген с досадой своему королю. – Ты подумай, еще месяц – и дружина уйдет к ней на службу! Что не сделал Зигфрид, исполнит она сама. Завоюет нас с помощью наших же воинов. Запрети допускать ее к кладу.
– Хозяйка сокровищ – она, и тебе, Хаген, давно уже пора успокоиться. Я получил прощение у сестры не для того, чтобы отнять ее клад.
– Король, будет беда! Ваше войско станет служить у нее.
– Хаген, но я же дал клятву! Я обещал, что никогда не обижу ее.
– Король, я не сказал, что ты должен ее обидеть. Ты ни о чем не думай, я все сделаю сам.
Спустя день, когда Кримхильда решила пополнить домашний сундук с сокровищами, к кладу ее не пустили.
– Хагена пора унять! – возмутился Гизельхер. – Он принес столько горя Кримхильде, что не будь он нашим родственником, я бы гнал его из дворца!
– Этот клад нибелунгов привезли мы себе на несчастье, – сказал Гернот. – Я понял лишь недавно: такие сокровища поселяют смуту в душе. Не зря говорили, что над ними тяготеет проклятье.
Через несколько дней короли собрались навестить одного из своих двоюродных братьев.
– Поедем с нами, сестра, – позвал Гизельхер. – А как вернемся, я тебе этот клад сам вручу.
В те дни, пока королей и Кримхильды не было в Вормсе, Хаген успел перевезти сокровища на судах в Лохгейм, а там затопил его в Рейне.
Кримхильда вернулась, а клада в городе не стало.
– Это терпеть нельзя. Хагена надо изгнать! – потребовал Гизельхер.
Прежде, когда он был мальчиком, кто его слушал? Теперь же он вошел в юную силу и говорил со старшими братьями наравне.
Хаген был на время удален из столицы.
Но после его простили, и изгнанник возвратился назад. Жизнь в Вормсе потекла своим чередом.
Так у несчастной обманутой Кримхильды осталась одна лишь могила мужа.
Глава девятая,
из которой любезные читатели узнают о тайном замысле Кримхильды, ради чего она и вышла замуж за короля гуннов
Это было на памяти стариков, когда великие племена гуннов пришли со стороны восходящего солнца и заняли половину мира. Их державой правил могучий воин по имени Этцель. Многие короли, прославленные герои подчинились ему. С годами он состарился, но сберегал прежнюю силу. Жена его, благородная Хельха, однажды заболела и умерла. Он горевал, друзья и вассалы жалели его, но потом, собравшись, сказали:
– Даже волк в лесах не живет в одиночестве. Вам, король, следует снова жениться.
– Где найти мне жену в мои годы, и чтоб была она столь же достойна, как покойная Хельха? – спросил он с сомнением.
Вассалы долго советовались, перебирая дальние и близкие страны.
– Есть такая одна. Кримхильда в Бургундии. Она знатна и прекрасна. Мужем ее был знаменитый Зигфрид.
– Странный совет! – удивился Этцель. – В Бургундии чтят Христа, я же – язычник. Пойдет ли ваша вдова за язычника замуж? Это было бы чудом!
– Да, вы чтите иных богов. Но славнее и богаче вас в мире нет королей. И попытаться вам не грех.
– Кого же послать мне, вассалы? Кто из вас там бывал или знает обычаи тех земель?
