– Что за странная шутка? Уехать из Вормса? – переспросил возмущенно Хаген, когда Кримхильда объявила ему свою просьбу. – Мы, владельцы Тронье, служили всегда королю. И в чужом королевстве быть приживалками не желаем. Я уважаю вас как сестру моего короля, – решил смягчить он свою грубость, – Зигфрид – тоже хороший боец, но на службу к вам не поеду.
– Хаген, вы простите жене эту шутку, – рассмеялся Зигфрид. – И не держите обиду, то была просто женская шутка. А Кримхильда вас очень любит.
– Вы позволите мне сказать? – спас всех от неловкости старый барон Эккерват. – Кримхильду я держал на руках еще маленькой девочкой. И за счастье сочту, если мне будет позволено воспитать племянника Гунтера. Вместе с дружиной я готов отправиться с вами.
Глава седьмая,
из которой любезные читатели узнают, как бывают счастливы любящие друг друга и сколь опасные последствия имеют неосторожное слово и дурное чувство
В последний раз Кримхильда обошла свои покои. Попрощалась с матерью. Братья провожали ее до ворот.
Нибелунги, повозки, вьючные лошади, дамы из свиты – растянулись в неоглядной дали, были уже в пути, а Кримхильда и Зигфрид продолжали прощаться с королевской семьей.
Клятвы в верности и любви, приглашения в гости – все было сказано не один раз. Оставалось лишь тронуться в путь. Но только Кримхильде вдруг стало страшно. Вормс – знакомый, любимый. А впереди – неизвестность. И если бы встретился ей в этот миг всесильный колдун, она упросила бы старца вновь превратить ее в девочку и вновь поместить в те покои, откуда она уезжала.
Но старец колдун не появился, а рядом был Зигфрид на Грани, он терпеливо смотрел на ее объятия, поцелуи с теми дамами, что оставались.
И горожане издали, со стен, глядели на них, а те, что были посмелей, кричали:
– Доброй дороги вам, Зигфрид! Удачи, Кримхильда!
А прошло лишь полдня – и уже ни стен крепостных, ни башен собора, а только дорога вдоль Рейна. Та, по которой Зигфрид мчался когда-то в столицу Бургундии за удачей и юной красавицей.
Теперь же вперед мчатся гонцы: одни – чтоб устроить ночлег, другие – в Ксантен, чтоб были готовы король с королевой встретить их сына. А сын едет спокойно на белом коне рядом с юной красавицей, теперь уже женой, в глазах же их – любовь и гордость друг другом.
* * *
Во дворце, в Ксантене, волнение, суета, каких город не видел давно. Не каждый год их королевич, про дела которого они узнавали только из песен бродячих поэтов, с молодою женою, красавицей королевной, возвращается в дом.
Одни украшали залы, другие готовили покои для молодых, так, чтоб понравилось чужестранке-жене, третьи шили нарядные платья.
Наконец старая королева Зиглинда не выдержала.
– Не могу, сидя здесь, дожидаться сына, – объявила она Зигмунду. – Ты оставайся, чтобы торжественно встретить молодых в столице, я же поеду вперед до тех пор, пока их не увижу, не обниму.
Весь день Зиглинда не сходила с седла, торопилась навстречу молодым, окруженная лишь малой свитой и небольшой охраной. В сумерках она подъехала к пограничному замку вассала и, увидев дружину из тысячи молчаливых богатырей-нибелунгов, поняла, что сын ее тоже здесь.
Но успокоилась, лишь когда обняла и взрослого сына, и его жену, которую полюбила с первого взгляда.
– Ты уж, девочка, его береги, он такой задиристый с детства! – говорила она на другой день Кримхильде по дороге в Ксантен.
– Обещаю вам, матушка, хранить его ото всех напастей, – отвечала та.
Разве могла она знать, что пройдет немного лет и своими руками она передаст жизнь любимого мужа в коварные руки врага…
* * *
Хорошо возвращаться в свой город, где все тебя помнят и любят! Жители вышли за стены на поле для торжественной встречи, и впереди всех – старый отец. А с тобой – возлюбленная жена, красивее которой свет не видел, дружина из тысячи воинов, повозки, навьюченные лошади, снова повозки и лошади, свита.
Отец, волнуясь, неловко обнимает своего знаменитого сына и его пригожую жену.
– Во дворце для пира накрыты столы, а в ваших покоях – все новое, и перины, и одеяла, – старый король понимает, что говорит не те слова, которые приготовил для встречи.
Но те слова, которые положено говорить, их угадали и так, хотя остались они несказанными.
– Вот и мы дождались столь счастливого мига, – сказал король позже, уже во дворце, – и теперь со спокойствием можно передать вам правление королевством.
* * *
Гостей, свиту Кримхильды, воинов Зигфрида – всех одарили король с королевой подарками. Слуги блистали в одеждах, расшитых золотой и серебряной нитью. Всякий бедняк, оказавшийся в эти дни при дворце, становился зажиточным, словно граф.
Такой щедрости Кримхильда не встречала и в своем королевстве.
– Лишь тебе мой подарок в честь свадьбы хранится в стране нибелунгов, под горою, – сказал Зигфрид. – Чтоб доставить его, не хватит ни корабля, ни повозки. Это – знаменитый клад нибелунгов, он сложен в громадной пещере, и скоро мы с тобою за ним отправимся сами.
Пир продолжался несколько дней. Многие из гостей были стары. Молодецкие забавы были им уже не в радость, а любили они спокойные беседы за пиршественным столом.
И однажды, собрав всех гостей, Зигмунд торжественно, по всем правилам, передал королевство сыну.
Во дворце у Кримхильды были большие покои. Она украсила дубовые стены коврами, привезенными ею из Вормса, – сразу стало тепло и уютно.
Скоро Кримхильде понравилось рано вставать с мыслями о делах королевства, вместе с мужем управлять его землями и дружинами, советовать мужу, как вершить справедливый суд, если кто-то повинен в недостойных делах.
Однажды среди ночи, в зимний месяц, Зигфрид проснулся, открыл глаза и увидел над собою улыбающееся лицо жены.
– Что случилось, почему ты не спишь? – удивился он.
– Любуюсь тобой. Смотрю на тебя и думаю, что красивее и отважней нет на земле человека. А еще у нас скоро будет дитя.
Этой новости были рады и Зигмунд с Зиглиндой.
Летом родился маленький сын. В честь благородного дяди, бургундского короля, его назвали Гунтером. А к дяде послали гонцов.
Эти гонцы посредине пути встретили других, из Бургундии. Всадники спешили в Ксантен, чтобы сообщить нидерландскому королю с королевой, что в Бургундии, в Вормсе, в королевской семье родился наследник престола. И его назвали Зигфридом, в честь знаменитого родственника.
* * *
Веселый крикун, отважный младенец, Гунтер, сын Зигфрида и Кримхильды, радовал всех.
– Взгляни, наш мальчик смеется, как ты! – говорила Кримхильда мужу.
