– Пустые мечтанья, нас спасут только наши мечи!
На этих словах Хагена королева и подошла.
– Ваши мечи? – Брюнхильда усмехнулась. – Столь храбрые воины не могут жить без мечей?! Эй, принесите оружие нашим гостям! – распорядилась королева громко. – Вы согласны, король, начать состязанья с копья? А потом, если останетесь живы, бросим и камень? – Во взгляде ее были лишь насмешка да презрение.
– Мы согласны! – ответил за короля Хаген, видя, как несут их мечи. – Пока мы при оружии, король не побежден.
Но успокоение их длилось недолго. Брюнхильда, кивнув, отошла, взмахнула рукой. И тут же, раздвигая исландских воинов, толпящихся у края круга, двенадцать мужей с трудом пронесли к центру могучий метальный камень.
– Да, мой король, сам дьявол сгодился бы ей в мужья! – снова рассвирепел Хаген. – А по виду – юная дева, и только.
Брюнхильда уже стояла около камня. Подхватив копье, она крикнула в их сторону:
– Прикройтесь щитом, король! И прощайтесь с жизнью!
«Это последнее, что я вижу, – оцепенело подумал Гунтер. – И Зигфрид мне не помог. Не глупо ли умирать, как беспомощная зверушка?..»
Неожиданно ноги его мелко задрожали, руки ослабли, и он чуть не выронил щит.
И в это мгновение кто-то тронул его за металлическое оплечье. Король с ужасом дернулся, оглянулся. Рядом – ни слева, ни справа – никого не было.
– Не пугайтесь, король, это я, Зигфрид, – прозвучал из пустоты тихий голос. – И я спасу вас.
Едва лишь в зеленом мраморном зале Брюнхильда приказала нести ей доспехи, Зигфрид, стараясь быть незамеченным, выбрался из дворца. Незамеченным ему выйти не удалось. Его узнавали, с ним здоровались с почтением и сочувствием.
Выйдя из ворот замка, он поспешил вниз, по той же дороге в сторону пристани.
Голая мачта их привязанного корабля раскачивалась от ветра. Зигфрид забрался внутрь, быстро вытащил из-за доспехов плащ-невидимку и набросил его на себя. Лишь он, с виду невзрачный плащ, мог спасти в этот день их четверых.
Сойдя с корабля, Зигфрид решил проверить его волшебную силу – а ну как она утрачивается от времени!
Вблизи корабля лежал на камнях неподъемный обломок скалы. Его смог бы подвинуть лишь сам Господь, и больше никто. Зигфрид оперся на скалу правой рукой, и она покачнулась, подвинулась. Тогда он налег плечом – и скала медленно повернулась, накренившись, нависла над морем и, круша мелкие камни, обрушилась на другую скалу, раскололась с огромным грохотом на кучу обломков.
Назад, к стенам замка, Зигфрид поднялся в мгновение ока – так быстро не вознес бы его и Грани. Он прошел сквозь толпу, окружавшую поле, и подобрался к Гунтеру.
Гунтер с ужасом отшатнулся, едва только Зигфрид, никем не видимый, коснулся его оплечья.
– Не пугайтесь, король, я с вами, – повторил Зигфрид, – и я спасу вас. Внимательно исполняйте все, что я вам скажу.
– Как вы меня спасете!.. – с отчаянием простонал король. – Вон какое копье у Брюнхильды!
– Я беру ваш щит на себя, вы же вставайте за мной и делайте вид, что, как и прежде, стоите один со щитом.
Король потоптался на месте, и щит незаметно перешел на руку Зигфриду.
Брюнхильда уже прицелилась в них копьем, взмахнула, и копье с бешеной скоростью, со свистом, похожим на вой, полетело в их сторону.
Такого удара Зигфрид не знал никогда. Грохнув по щиту, металлический наконечник пробил его, словно лист пергамента. Страшная сила ударила Зигфрида в грудь, и лишь плащ-невидимка спас ему жизнь.
Сотни искр взлетели от щита в небо. А изо рта Зигфрида хлынула кровь.
Он и сам удивился, как удалось удержаться ему на ногах в тот момент, когда щит вместе с застрявшим копьем ударил его в нагрудные латы. Эта могучая сила отбросила его вместе с Гунтером назад, он отступил на полшага, но устоял.
По рядам исландских воинов прошел гул удивления.
– Кричите: «Держись же, Брюнхильда!» – шепнул королю Зигфрид.
– Держись же, Брюнхильда! – крикнул король, и в крике его были слабость, испуг. Нестрашным был этот крик.
Однако следом за криком в Брюнхильду полетело ее же копье.
Вырвав копье из пробитого щита, Зигфрид в первый момент хотел метнуть его, как и Брюнхильда, острием вперед. Королева стояла перед ним, прикрывшись щитом, и этот удар убил бы ее. Потому он и бросил копье вперед древком.
В стремительном полете копье прочертило над полем черную молнию. И одновременно раздался единый тяжелый стон – то стонали исландские воины.
Брюнхильда крепче уперлась ногами в плотную землю и ждала удара. Удар отбросил ее назад, она опрокинулась, но быстро вскочила и крикнула:
– Благодарю вас, Гунтер, за славный удар! Удар этот достоин бойца, но у нас еще состязание с камнем!
– Зигфрид, вы здесь? – тихо окликнул друга Гунтер.
– Я рядом с вами, будьте спокойны.
– Я все за вас… честь, богатство и славу…
– Успокойтесь, король, мне нужна лишь Кримхильда. Остальное оставьте при себе.
Королева, отодвинув ногою помятый свой щит, взялась за метальный камень. Все расступились. Она подняла над головой этот громадный валун, постояла мгновение, потом швырнула его вперед и тут же, оттолкнувшись, прыгнула следом, опередила камень в прыжке.
– Не знаю, что помогло Гунтеру устоять перед копьем, но этот камень никому из мужей, известных нам с тобой, даже не приподнять. И Зигфриду – тоже, – негромко сказал Хаген Данкварту. – Брат, будь готов обнажить свой меч. Надо застать их врасплох. Поставим посреди короля и пробьемся к воротам. А уж если погибнем – так с мечами в руках!
Зигфрид, никем не замеченный, подошел вместе с Гунтером к камню. Вместе они подняли валун над головой. И вновь среди воинов прошел удивленный гул. Теперь они уже с ужасом следили за тем, что происходит на поле.
Зигфрид с силой метнул камень через круг и, подхватив короля, прыгнул вдогонку.
Крики, полные благоговейного изумления, взлетели над полем.
Если камень, брошенный королевой, пролетел едва ли и четверть круга, то приезжий король – так виделось всем – перебросил метальный камень почти через полный круг!
– Хаген, брат мой, – прокричал захлебнувшийся от внезапной радости Данкварт. – Мы спасены! Наш король победил!
– Не спеши, – осторожно ответил Хаген. – Подождем, что скажет Брюнхильда.
Королева подняла обе руки вверх, и голоса на поле умолкли.
– Обещание, данное мною, я выполняю! – прокричала она.
И всем показалось, что голос ее осел, не был столь звонким, как прежде.
– Мои вассалы, моя родня, – продолжала Брюнхильда, – отныне ваш король и господин – Гунтер из Бургундии, а я ему буду женой!
