– А большим? – спросила дотошная Даша.
– Большим, наверное, можно, – с сомнением сказала Стася. – Большие девочки сами кого хочешь напугают. Ну, понесли.
Лошадиный череп никак не входил в ямку из-под клада. Зубы всё равно торчали. Стася и Даша долго упихивали его, но он не упихнулся. Тогда Стася посыпала череп землёй с окрестных грядок.
– Это древний курган, – объяснила она, когда лошадиная улыбка наконец скрылась за тонким слоем земли. – Спи, дорогая лошадка, и улыбайся там, в кургане.
– А эта лошадка была красивая? – спросила Даша.
Стася прищурилась, глядя куда-то вбок. Там, между смородиной и туалетом, пространство вдруг раздвинулось, и в него ворвались низкие тёмные тучи над плоской степью. Волны рыжеватой травы перекатывались от ветра. Между травой и тучами вдоль ветра мчался табун низкорослых большеголовых лошадей с короткой гривкой и тёмной полосой вдоль хребта. Сбоку метнулась желтовато-коричневая тень… короткий вскрик… хруст ломающихся костей… всё кончено.
– Да, – тихо сказала Стася. – Она была очень красивая.
Степь, тучи и табун тихо таяли и растворялись в воздухе.
– Наверное, надо поставить на могилу крест, – чужим голосом сказала Стася. – Но это нельзя. Лошадь наверняка была некрещёная. Потому что она жила в те времена, когда Бога ещё не изобрели. А вот цветы можно.
Даша, слабо разбиравшаяся в процедурных вопросах, наломала пионов. Бордовые и белые пышные шапки скрыли весь холм. Сбоку воткнули кудрявые листья салата, уважая травоядные вкусы покойной. Стася поймала Муму и посадила в серединку получившейся клумбы, чтобы её чёрная шубка придала зрелищу траурный оттенок. Но Муму была не в духе. Она пыталась поймать мышку, но мышка оказалась какой-то лысой и говорила: «Ква», что совсем сбило Муму с толку. Котёнок выскочил из пионов в расстроенных чувствах, царапнул Стаську за руку и убежал разбираться с нетипичной мышкой.
– Ну и ладно, – сказала Стася. – И так красиво. Как ты думаешь, что-то ещё надо?
– Да, – кивнула Даша. – Конфетку.
– При чём тут конфета? – удивилась Стася.
– Съесть, – объяснила Даша.
Стася с уважением посмотрела на подружку и сказала:
– Просто удивительно, ты такая маленькая, а у тебя в голове столько умных мыслей.
– Да, – согласилась Даша и потрогала свою головёнку. Она нащупала за левым ухом мысль и сказала:
– Я умная. Поэтому дай конфетку.
– Пошли, – сказала Стася. – Я знаю одно место в шкафу…
Забравшись в кухонный шкаф, Стася достала кулёк с карамельками.
– Вообще-то конфеты без спросу брать нельзя, – сказала она. – А со спросом можно. Я тебя спрашиваю: можно мне конфету?
– Да, – сказала Даша. – А мне можно конфету?
– Хоть три, – разрешила Стася. Даша взяла пять конфет и спросила:
– Теперь будем тигра хоронить? Который лошадку съел?
– Нет, – отказалась Стася. – Он не заслужил и вообще где-то потерялся.
– Жаль, – огорчилась Даша. – Стася, давай каждый день делать похороны. Раз потом дают конфеты.
– Хорошего понемножку, – ответила Стася.
Глава двадцать первая. Ужасы маскировки
– Ну, я пошёл, – сказал Иван.
– Куда? – ради приличия спросила Саша. Она сидела на складном стульчике под яблоней и успокаивала нервы, листая совсем детскую книжку про Винни-Пуха.
– К Валере. Он меня вчера пригласил, – как можно равнодушней ответил Иван. – Будем с ним устанавливать, к какому периоду принадлежат останки той лошади, и размышлять, как они попали в дупло.
Саша обиженно засопела.
– Ты, Ванька, предатель, – наконец сказала она. – Как в засаде сидеть да как фотоаппарат нужен, так «Саша-Сашенька», а как к Валере, так один.
Иван улыбнулся. Он с профессионализмом опытного психолога достиг своей цели.
Перед сном Иван усердно размышлял на тему Валеры и его интереса к черепу и понял, что один на один встречаться с ним нельзя. Вдруг этот пижон в белых брюках замешан в тёмной тополиной истории с нехорошей стороны и пригласил Ваньку только для того, чтобы избавиться от проницательного парня.
– И вдруг он ночью уже слазил в дупло и вытащил наш клад, а нам скажет, что там больше ничего и не было, – поделился своими сомнениями Иван и пошёл искать череп.
Черепа не находилось.
– Уничтожает улики, – простонал Иван, беспомощно оглядевшись.
– Может, Кошмар утащил? – предположила Саша. Но спросить было не у кого. Родители вместе с девочками и Кошмаром отправились на разведку в сторону пруда. Мама планировала набрать каких-нибудь лекарственных растений, папа – порыбачить, Стася с Дашей – покидать камушки, а если повезёт, то и искупаться. А Кошмар ничего не планировал, а просто так пошёл. Тем более его любимую колли увезли в город. Старших детей оставили дома собирать смородину в наказание за вчерашнее ротозейство – это же надо, потеряли Дашеньку! Но ребята про смородину как-то забыли.
Иван обежал участок по второму кругу, но черепа не нашёл.
– Нужно торопиться, – серьёзно взглянув на Сашу, сказал он. – Возьми фотоаппарат.
Сюрпризы начались сразу же по выходе за калитку.
Из ворот Тополиной дачи вышел незнакомый мужчина с синей спортивной сумкой через плечо. Видно было, что ноша в сумке лежала нелёгкая, мужчина сутулился. Длинные тёмные волосы завязаны сзади в хвост. Очки в толстой оправе.
Иван присел, сделав вид, что у него развязался шнурок.
– Дай фотоаппарат, – прошептал он Саше, – и займись чем-нибудь для маскировки. Это хозяин дачи. Я его по хвосту узнал.
Саша сунула ему в руки «мыльницу» и лихорадочно принялась придумывать занятие. Через десять секунд она расчертила веткой в пыли классики и попыталась прыгать. «Ох, не то я делаю, – думала Саша. – Здоровенная, как страус, девица скачет в классики, при каждом прыжке выбивая в земле ямины… ничего себе маскировочка. Подумает, что я в детство впала». Но сгоряча ничего лучше не придумалось.
Мужчина с сумкой подошёл к дяди-Никитиной даче. Сторож бойко выбежал навстречу. Они о чем-то негромко поговорили, тот, с хвостом, сунул руку в карман ветровки, достал конверт и протянул мастеру. Иван, всё ещё сидя на корточках, странно изогнулся, заглянул в объектив зажатого коленкой фотоаппарата и нажал кнопку.
