— Почему ты ее сам не позвал?
— Вы прекрасно знаете, что с Элеонорой Дмитриевной у нас плохие отношения.
— Тебя действительно просил об этом ее муж или ты, увидев его, по своей инициативе решил вызвать к нему Элеонору Дмитриевну? — опять решила взять допрос в свои руки директриса.
— Слушайте, чего вы ко мне привязались? — не выдержав, перешел на крик Сеймур. — Спросите у него сами!
— Мы обязательно спросим, но хотелось бы слышать твою версию, — еще более терпеливо, вызывающе спокойным тоном, от которого хотелось лезть на стену, проговорила директриса.
— Он меня попросил! Я уже сто раз это сказал и больше ничего говорить не буду. — Сеймур демонстративно отвернулся к окну, а Люда никак не могла понять, в чем, собственно, состоит суть вопроса. Она обвела взглядом учителей и решилась спросить:
— Да что все-таки случилось? Я ничего не понимаю!
— А дело, Людочка, в том, что, пока Элеонора Дмитриевна ходила на встречу с мужем, из ее кабинета пропал журнал 9-го «Г».
— Но она при мне закрыла кабинет ключом! — обрадованно сказала Люда, считая, что тем самым снимает с Сеймура всяческие подозрения.
— Это как раз и странно! Как из закрытого класса мог пропасть журнал? — Директриса опять принялась постукивать своей красной ручкой по пухлой записной книжке. Этот стук самым отвратительным образом отдавался в Людином мозгу. Ей очень хотелось, чтобы директриса поскорее перестала стучать, и она довольно громко сказала:
— Я не знаю, как он пропал, но мы с Сеймуром явно ни при чем! — На словосочетании «мы с Сеймуром» Люда очень сильно покраснела, но все-таки осталась довольна собой. Она обернулась к бывшей исмаиловской классной и призвала ее в союзники: — Нам совершенно ни к чему журнал 9-го «Г», правда ведь, Элеонора Дмитриевна?
Но Элеонора Дмитриевна была в состоянии, близком к обмороку, и только отмахнулась от Люды носовым платком с синими цветочками на каемке, а секретарша Раечка принялась капать в стакан валерьянку, удушающий запах которой тут же заполнил весь кабинет.
— А что ты, Сеймур, скажешь на это? — Директриса жестом иллюзиониста взмахнула рукой, и на ее ладони оказался маленький кубик Рубика с обрывком тонкой цепочки. — Это твое?
Люда с Исмаиловым с выражением неподдельного ужаса уставились на яркий кубик. Они очень хорошо знали, чья это игрушка.
— Н-нет… н-не мое… — еле ворочая языком, проговорил Сеймур.
— А что ты, Люда, скажешь на этот счет?
Люда почувствовала, что сейчас могла бы только отмахнуться от директрисы платком, как это только что сделала Элеонора. Говорить она была совершенно не в состоянии.
— Да это же… Владика Кондратюка… — ужаснулась классная руководительница 9-го «А» и тем спасла Люду. — Он все время его в руках вертит… Но… откуда… это у вас?
— С места преступления, вот откуда! — торжествующе объявила директриса, и кубик из ее рук опять куда-то пропал.
— Но… Владику совершенно нечего делать в кабинете Элеоноры Дмитриевны! — продолжила Антонина Петровна, и на ее шее от волнения проступили неровные красные пятна. — У них русский язык проводят совсем в другом кабинете!
— С чего вы все взяли, что это Кондратюка? — очнулся от потрясения Исмаилов. — Такая штука может принадлежать кому угодно! Например, из 9-го «Г»… Да и из любого другого класса, которые занимаются в этом кабинете!
— В том-то и дело, что до пропажи журнала этого кубика в классе не было! — все так же торжественно вещала директриса, будто зачитывала акт обвинительного заключения.
— Вы-то откуда знаете? — опять взорвался Сеймур. — Вы что, там были?
— Все очень просто, милый мой мальчик! Этот кубик лежал на стуле Элеоноры Дмитриевны, когда она пришла в класс после встречи с мужем. Не будешь же ты утверждать, что она до этого сидела прямо на этой штуке и ничего странного не замечала!
Сеймур растерянными глазами посмотрел на Люду, будто прося помощи, но она тоже не знала, что сказать. Зато директриса очень хорошо знала, что ей говорить.
— Значит, вы, Антонина Петровна, утверждаете, что эта игрушка принадлежит вашему ученику Владиславу Кондратюку? — спросила она тоном, с которым делает свои сенсационные разоблачения ведущий телепередачи «В рамках закона».
Бедная руководительница физико-математического класса уже десять раз пожалела о том, что у нее вырвалась фамилия Влада. Отступать вроде было некуда, но она все-таки попробовала:
— Ну… она очень похожа на ту, которую все время вертит в руках Владик, но, вполне возможно, что такая же есть… то есть была… и у кого-нибудь другого… Сеймур правильно говорит…
— Так! Ясно! Раечка, быстро приведите сюда Кондратюка! — потребовала директриса. Раечка показала рукой с бутылочкой валерьянки на синюшную Элеонору, и Антонина Петровна вынуждена была, как эстафету, перехватить у нее стакан и лекарство.
Пока секретарша ходила за Владом, в кабинете не было произнесено ни единого слова. Раздавалось только тяжелое дыхание Элеоноры Дмитриевны и звяканье коричневой бутылочки о стакан.
— Владислав! — официально обратилась к Кондратюку директриса, как только он зашел в кабинет. — Это твоя вещица? — И на ее ладони самым чудесным образом опять появился кубик.
— Моя, — улыбнулся Влад. — Можно взять? Я жалел, что потерял ее. — Он протянул к кубику руку, но директриса быстро отдернула от него свою и сжала кубик в кулаке.
Влад непонимающе оглядел присутствующих и спросил:
— А в чем, собственно, дело?
— Не скажешь ли ты, Владислав, где потерял свою игрушку? — приступила к допросу директриса.
— Если бы знал, где, то сходил бы туда и нашел! — резонно заметил ей Кондратюк. — И вообще, я не понимаю, вы что, из-за кубика меня сюда вызвали?
И директриса опять завела волынку о том, кто кого куда позвал, и как после этого пропал журнал, и где после этого был найден маленький кубик Рубика с хвостиком оборванной цепочки.
— Я мало что понял, — сказал после ее пространной речи Влад, — но одно знаю точно: в кабинете Элеоноры Дмитриевны я вообще никогда не был. У нас русский проходит на другом этаже.
— Как же там оказался твой кубик? — уже с настоящей угрозой в голосе спросила директриса.
— Понятия не имею, — ответил Влад и с презрительной заинтересованностью посмотрел на Исмаилова. Тот отвел взгляд. Люде это не понравилось.
— Ну вот что! Я не сомневаюсь, что кто-то из вас виноват. — Директриса раздраженно бросила кубик Рубика на стол перед собой. — Очень может быть, что вы сговорились втроем…
— А смысл? — перебил ее Кондратюк. — Как же с постулатом «Ищи, кому выгодно»? Для чего ученикам 9-го «А» журнал «Г» класса?
— Предположить можно, — снисходительно заметила ему директриса и обратилась к Люде: — А скажи-ка, пожалуйста, Людмила, не знаешь ли ты, где был Исмаилов, когда ты ходила к Элеоноре Дмитриевне?
