— Так… отвечать пойдет…
— Рогова! — торопливо встряла Елена Ивановна.
Элька вздрогнула и просительно-вопросительно посмотрела на Виктора Павловича. Тот кивнул. Эля обреченно поднялась и двинулась к доске, стараясь идти как можно медленнее.
— А решать она будет задачу, — заполнил паузу Впалыч, — номер… номер… который нам подскажет Елена Ивановна!
Злыдня, которая уже успела отобрать у Димки учебник и бешено искала в нем пример позаковыристее, недовольно поджала губы.
— На ваш выбор, Виктор Павлович!
Впалыч, не глядя, ткнул в страницу учебника и показал Эльке. Та кивнула с облегчением и начала быстро писать на доске. Димка захлопал глазами и зашептал Кошке, перегнувшись через парту, стараясь не обращать внимания на ревнивый взгляд Алены:
— Слушай, это тот самый пример, который я ей позавчера разжевывал!
— Повезло! — отозвалась Юля.
— Или он специально?..
— Антонов! Рябцева! — гаркнули сзади. — Урок идет!
Элька тем временем бодро стучала мелом, пока не дошла до того самого места, где буксовала накануне. Замерла, закрыла глаза, принялась шевелить губами… Наконец решилась и продолжила.
Перепутав при этом плюс с минусом.
— Ошибка! Ошибка! — торжествующе завопила Злыдня.
— Совершенно верно, — согласился Впалыч. — Если я правильно помню методические указания, за подобную ошибку полагается снижение оценки на балл. Я не перепутал, уважаемые проверяющие?
Уважаемые проверяющие согласно кивнули.
— Садись, Рогова, четыре!
Эля, не веря своему счастью, на ватных ногах вернулась за парту. Виктор Павлович черканул в журнале, всмотрелся в него, перевернул страницу…
— Кстати, Рогова, поздравляю, первая четверка в этом году. Раньше-то сплошные тройки… с вкраплением двоек… Молодец.
Кошка не удержалась и обернулась. Теперь лицо у Злыдни было не только перекошенным, но и пятнисто-багровым…
Анечка стояла возле школы. Ждала Полину. Ее после уроков притормозила Анастасия Львовна, и Аня предполагала, что добром это не кончится. Еще ни один разговор наедине с учительницей не кончался добром.
Аня не удивилась, когда Полина вышла из школы зареванная и, не глядя на Аню, побежала домой.
Аня догнала подругу.
— Полин, что случилось?
— Отстань!
Слезы брызнули во все стороны, Полина рукавом вытерла глаза и побежала вдвое быстрее.
Аня больше ни о чем не спрашивала, просто шла за Полиной.
— Не приходи ко мне больше! Никогда! — крикнула Полина у входа в квартиру и хлопнула дверью.
Аня замерла у входа, замешкалась. Пару минут не могла решить, что делать, а потом собралась с духом и позвонила.
Дверь открыла теть Катя.
— Вы поссорились? — спросила она.
Аня помотала головой.
— Нет.
В коридор вылетела Полина.
— Мама, я с ней не дружу! Мама, я с ней больше не буду ничего делать!
— Почему? — вырвалось у Ани.
— Потому что! — закричала Полина. — Уходи!
Теть Катя в полном недоумении переводила взгляд с одной девочки на другую. Потом решительно взяла Аню за руку и повела на кухню.
— А ну, пойдем! — сказала она. — Пойдем-пойдем! Сейчас вы вместе мне все спокойно расскажете.
— Нет! — завизжала Полина.
— Ань, может быть, ты мне расскажешь, что случилось? — спросила теть Катя.
— Я сама не понимаю, — вздохнула Аня, — все было нормально. Потом Анастасия Львовна оставила Полину после уроков, и с тех пор она со мной не разговаривает.
— Поль, что тебе сказала учительница?
— Ничего! Я вообще с ней не говорила!
Полю трясло. Теть Катя хмурилась. Потом она взяла телефон и ушла в другую комнату. Вернулась через десять минут, нахмуренная еще больше.
— Я ничего не понимаю, — сказала она. — Анастасия Львовна просила меня оградить Полину от твоего влияния. Она сказала, что ты в школе на плохом счету, что связалась с непонятной сектой и пытаешься втянуть туда Полину. И что 23-го февраля вы устроили чуть ли не погромы…
— Мама, — заплакала Полина, — я больше не буду-у-у-у…
Теть Катя налила три чашки чаю, поставила на стол пирожки, обняла зареванную Полину и попросила Аню:
— Расскажи мне все.
Аня вздохнула и начала рассказ.
Пирожки кончились, чай остыл, а Аня все рассказывала и рассказывала. Про свою школу, про то, как ей было плохо во второй четверти, про то, что Анастасия Львовна — ведьма, и про флешмобы, и про Впалыча, который пришел и всех спасет.
Теть Катя хмурилась все больше.
— Надо бы познакомиться с этой Анастасией Львовной, — задумчиво сказала она.
— А вы ее не видели? — удивилась Аня.
— Я к Антону на собрания хожу, а Дима к Ане. Я видела ее пару раз, мне показалось, что приятная женщина, улыбается…
— Улыбается! — взвилась Аня. — Она, как змея, улыбается!
Полина вздрогнула.
— Нельзя так говорить! — воскликнула она.
— Я не понимаю, — пожала плечами теть Катя, — у нее прекрасные показатели, дисциплина хорошая. Мы когда в школу шли, нам все ее рекомендовали. Говорили, самый сильный педагог в параллели. Да и дети ее любят…
— Нет, — воскликнула Аня, — ее не любят. Ее боятся!
С каждым днем Диме все труднее было балансировать между Кошкой и одноклассницами. А еще масла в огонь подливал Денис. Кошку он по-прежнему сторонился, но Димку доставал постоянно:
— Эй, шестерка рябцевская!
Или, если ему случалось видеть, как Дима куда-то торопится:
— Вон, побежал! Юлечка за пивом послала?
Дима не реагировал никак, хотя внутри все закипало. Наверное, потому, что в последнее время Кошка не использовала его даже как мальчика на побегушках.
Юля вообще вела себя как ни в чем не бывало и совершенно не ценила его усилий по предотвращению в классе войны.
Она не замечала косых взглядов в свою сторону, она не видела девчоночьих поджатых губ. Она просто выключилась из жизни класса. С воодушевлением готовила концерт с десятиклассниками и «бэшками», вошла в сборную города по карате и решила участвовать в турнире юных физиков от местного Дворца молодежи. Ее жизнь била ключом.
