Нарезая правильными кубиками картофель, я поглядывала на Поспелова, который подключился к мужской части общества и одновременно пытался развесить остатки гирлянд, расставить спиртное и сварить глинтвейн. В результате все усилия были сконцентрированы на последнем. И очень скоро в комнате запахло апельсином, корицей и гвоздикой.
– Попробуй. – Мне подали большую кружку глинтвейна.
Я сделала глоток и почувствовала, что в этом доме не просто холодно, а очень холодно. Горячий напиток словно подчеркнул, насколько замерзли у меня нос и руки.
– Слушайте, а теплее не становится. – Выпив всю кружку, я почувствовала, как у меня загорелись щеки.
– Это точно. Сейчас камин разожжем. Отопление, возможно, неисправно. Похоже, в системе что-то случилось.
– Но хозяевам звонить не будем. Что их в Новый год беспокоить? Пусть празднуют, – сказал кто-то, и все с ним согласились.
Только Поспелов промолчал. Он с тревогой смотрел на меня. Вернее, на мой замерзший нос.
– Я тебя не простужу? Меня же и Димка, и Лида слопают!
– Только поэтому опасаешься за мое здоровье?
– Да, нет, почему… – Он смутился.
Камин спас положение отчасти. Температура в доме, конечно, повысилась, но ненамного. Греться у камина было глупо – почти поджаривалась одна сторона тела и охлаждалась другая. Поэтому все решили одеться теплее, а Нина даже рядом с салфеткой положила рукавички.
– В соседстве с хрустальным бокалом особенно хорошо смотрится, – пошутил Поспелов.
Впрочем, бой курантов, крики и фейерверк на улице, запеченное острое мясо, которое вытащили из духовки, – все это согрело, и уже никто не обращал внимания на холод.
Компания, в которую я попала, состояла из двух семейных пар и, включая нас с Поспеловым, трех не семейных. Эти люди знали друг друга достаточно давно. Их объединяли и похожая работа, и общие увлечения, и просто время, на протяжении которого они были вместе. Поспелов не был лидером среди них. Заводилой и этаким «моторчиком» был Артур. Он был громким, резким и несколько бесцеремонным. Нина была его девушкой, и я подумала, что между ними много сходства. Остальных я не могла выделить – все казались приятными и спокойными. Некоторое время все ели и пили, изредка кто-то произносил тосты, но позже, когда все утолили голод и согрелись, начался разговор, который, как мне показалось, был продолжением давнего спора, который велся в этой компании. Я помалкивала. Несмотря на то что читала я много, спорить о литературе, о книгах мне было сложно. И скорее всего оттого, что я смущалась собственной биографии. Кто я – и кто эти люди! Я то кассир в магазине, то сотрудница рекламного агентства, Дома моды Мурашовой… Потом это издательство…
Пока я внимательно слушала, Поспелов сначала громко спорил о публикациях какого-то писателя, потом хвалил статью одного из гостей и неожиданно упомянул меня:
– Вот Настя, например, загорелась познакомиться с этой самой Монк. Она прочла книжку, и ей захотелось узнать, какие побудительные мотивы у таких писателей.
– Господи, зачем вам это! – Артур отреагировал на слова Поспелова так же, как и на все – громко и грубовато.
– Просто интересно. – Я из-за долгого молчания вдруг потеряла голос. – Мне действительно интересно. Бывает, что просто что-то цепляет. Хотя вроде и не должно бы…
– Такую книжку может написать любая женщина, – вступила в разговор Нина. – Любая, у которой были хоть какие-то отношения с мужчиной.
– Или которая наблюдала отношения родителей, – поддержала я.
– Верно. Книга проста и читается легко. В ней важно то, что автор обладает бесспорно определяемым полом. Она – женщина.
– Согласна. – Я вдруг подумала, что Нина права. Доверие возникает, когда все соответствует формальным признакам.
– Господи, да что мы обсуждаем! – Артур опять подал голос. – Какую-то книгу. Прочел – забыл. Хотя лучше не читать.
– Почему? – Меня задели эти слова. – Потому что плохо написано?
– Вовсе нет. – Артур мотнул головой. – Потому что книжка ни о чем. Проблемы там никакой нет. Вернее, она есть, но она стара. И решаема. В силу вечного конфликта между мужчиной и женщиной. Успех этой книжицы – случайность.
Последняя фраза вызвала уже общий шум, и женская половина солидарно вступила в спор. Говорили все сразу, не слушая друг друга. Мужчины сидели сначала молча, потом стали обороняться, хотя оборона больше походила на наступление. Я молчала – мне интересно было слушать все, что говорилось: обнажало проблемы той или иной пары. Молодые мужчины и женщины, сами того не подозревая, рассказывали о том, о чем ссорились наедине.
Поспелов вдруг поймал мой взгляд и улыбнулся:
– Так нечестно, – шепнул он мне на ухо.
– Отчего же? Никто же за язык не тянул.
Сейчас я чувствовала себя комфортно – такое времяпрепровождение мне всегда нравилось, да только особенной компании у меня никогда не было. Все на себя принимал бедный Димка. Слушая присутствующих, я вдруг обнаружила, что все, о чем я написала, – это важно, только все стесняются об этом говорить.
– Как я понимаю, книга все же классная?! – неожиданно громко спросила я. – Она обо всех нас. О наших взаимоотношениях. Она правдива. Там нет лжи и фальшивых придумок. И потом неинтересная книга не вызвала бы столько споров.
– Мы спорим не о ней, – зло сказал Артур.
– Мы спорим о том, о чем в ней рассказано. А это уже кое-что. – Я улыбнулась.
– Зайчик, ты так сердишься, потому что твою книжку завернули! – Нина применила запрещенный прием. Но лично я это ей простила – в пылу спора Артур позволял себе весьма резкие реплики в адрес женщин.
– Мою завернули, потому что я не захотел правку вносить. Но я хотя бы написал. Кое-кто вообще ничего сделал.
– А кто еще должен был что-то сделать? – Я с интересом посмотрела на окружающих.
– Генка! – Нина рассмеялась. – Все тоже грозился что-нибудь написать.
– Артур, у тебя времени – вагон. А я служу, между прочим. – Поспелов развел руками. – Мне некогда. У меня газета выходит каждый день. Так что… не хвастайся, тебе все равно нечего делать…
Артур, судя по всему, не любил правды, не любил проигрывать и вообще сходить со своего пьедестала лидера. В ответ на реплику Поспелова он только зло огрызнулся.
Все замолчали – новогодняя ночь внезапно перешла в диспут, который грозил завершиться большой ссорой.
– Давайте пойдем на улицу! Там соседи фейерверки запускают. – Нина с шумом отодвинула стул.
– Я не пойду. Я только что согрелась. Иди с остальными. – Я с ногами уселась на диван и завернулась в плед. – Здесь действительно очень хорошо и удобно. Жаль, что в этом доме никто не живет. Хороший дом. Добрый.
– С чего ты взяла?
– Не знаю. Мне так кажется. Такая трогательная детская на втором этаже, рядом с большой спальней.
