– Нечего с ним ходить. Он не москвич. Из‑за квартиры он с тобой.
Так родители признались в том, что дочь не удалась и главное теперь – ее пристроить замуж за своего, проверенного человека. Пока мама искала выгодную партию, Света опять влюбилась. На этот раз ее избранником стал врач из соседнего отделения. На медицинской конференции он опрометчиво пошутил с неразговорчивой соседкой, и, на его удивление, коллега откликнулась на весьма среднюю шутку всей своей замороженной душой. Врачу была лестна такая пылкая влюбленность со стороны юной девы. И на протяжении полугода, раз в неделю, Света рано утром прыгала в его машину, и они ехали к нему, где проводили несколько часов. Затем Света возвращалась в больницу, заступала на дежурство, а врач с удовольствием поедал приготовленные ею вкусности. По вечерам любовник ездил на свидание с красивой медсестрой-анестезиологом. Симпатичный врач-ловелас не собирался отказываться от привычного образа жизни. Медицинский коллектив – такой же сволочной, как и любой другой. Свете донесли о проделках возлюбленного и даже показали соперницу, которую доктор водил по ресторанам, закрытым показам и клубам. Свету обидело все разом. И то, что ей лгали, и то, что ее и не считали нужным пригласить хотя бы в кино. Она несколько раз тайком приезжала к дому врача и с разбитым сердцем наблюдала, как медсестра и ее врач, веселые и беззаботные, куда-то укатывали. Со Светой он себя так не вел. С ней он был лениво благодушен, немного скучал и никогда не проявлял инициативы. Этот роман ничего Свете не дал, кроме горьких рыданий в подушку и права произнести в кругу подруг: «Когда я жила с…» Здесь подруги уважительно замолкали, поскольку из всех них только она пережила настоящий разрыв настоящих отношений.
Когда Света по просьбе мамы привезла на дачу три килограмма сахара, она с удивлением обнаружила, что варенье здесь никто не готовит. Мама, сидя за столом с пирогами, беседовала с какой-то пожилой дамой, а поодаль в гамаке читал книжку мужчина лет тридцати. Увидев Свету, он проворно встал и пошел к ней навстречу. Высокий, подтянутый, с ранней сединой на висках, что придавало ему еще большую мужественность, он поздоровался со Светой и почти насильно отобрал у нее тяжелые сумки. Света смутилась от такой заботы, а мама и пожилая дама удовлетворенно переглянулись. Через несколько месяцев самых настоящих ухаживаний – рестораны, театры, небольшие прогулки и обязательно провожание до дверей – Олег сделал Свете предложение. Она не верила своему счастью. Единственное, что смущало, так это его постоянные разговоры по телефону с коллегой. Звонки эти были и очень долгими, и очень поздними. Света, напуганная историей с врачом, исправно все разговоры подслушивала, но так и не смогла обнаружить в них ничего криминального. Олег, ставший ее мужем, однажды тоном, не допускающим возражений, сказал:
– Не выдумывай! Мы знаем друг друга сто лет.
Света приняла это к сведению и больше никогда эту тему не поднимала. Еще она поняла, что за мужественной внешностью Олега скрывается достаточно мягкий характер. Мужа постоянно одолевали какие-то сомнения, Света никогда не могла понять, почему, войдя в ресторан и выбрав столик, Олег потом еще пару раз мог пересаживаться с места на место. Но это не самые большие недостатки, на них можно вполне не обращать внимания. Тем более Света сама была склонна к различного рода внутренним метаниям, а уверенности в ней не было никогда.
Поженившись, молодые только месяц прожили в том же режиме, что и до свадьбы. Они еще по инерции ходили по гостям, кино и театрам. Но потом Олег стал пропадать на работе с утра и до вечера, по выходным у него тоже бывали встречи с компаньонами и заказчиками, а в редкие свободные домашние часы он висел на телефоне. Самым частым собеседником была Полина. Света не исключала и того, что все мероприятия, занимавшие столько мужниного времени, проходили с участием Полины. Потихоньку все свелось к тому, что Света стала работать три раза в неделю, а все остальное время скучала дома. Олег занимался своими делами, не посвящая в них жену. Это могло длиться долго, поскольку никаких серьезных претензий Света мужу предъявить не могла – Олег был внимателен и вежлив, ночевал всегда дома, почти не пил, работал как вол – деньги в доме были. Продукты муж покупал всегда сам – в пятницу он привозил целый ворох пакетов. Света охала, приговаривала «куда нам столько – нас только двое» и втайне мечтала поехать в большой супермаркет вдвоем с мужем. Желание это было таким пустяковым и глупым, что она сама себя в этот момент стеснялась. Но, с другой стороны, ее с мужем почти ничего не связывало. Они не убирали квартиру в четыре руки, не ходили за продуктами, не планировали свободное время… В кино они пошли только после того, как Света расплакалась. Особенно же ее обидело то, что даже посуду, красивую антикварную, Олег купил без ее согласия и участия.
Когда же их жизнь окончательно запараллелилась, Света испугалась и стала внимательнее присматриваться и прислушиваться к мужу. И тогда она поняла страшное – ее муж влюблен в свою помощницу Полину. Никаких сомнений в этом не было. И даже если сам Олег этого еще не осознал, то для Светы, как женщины очень чуткой к полутонам, все стало очевидно. Замужество Полины абсолютно не отменяло влюбленности Олега. Места для Светы в его сердце не было. За два года жизни с Олегом Света научилась распознавать все движения его души. Она отлично понимала, что помешать этим отношениям не может и наступит момент, когда муж поставит ее перед фактом. По своей натуре Света никогда не была борцом. А все ее немногочисленные и недолгие романы привели к эгоизму. Здравому, основанному на исключительной заботе о себе – она еще помнила свою истерику и дрожащие руки, когда следила за любовником-врачом. В тот период она перестала спать, есть, покрылась непонятной сыпью и подсела на корвалол и настойку пиона. Но тогда Свете достаточно было не видеть коварного изменника. Теперь, живя под одной крышей с человеком, который ее не любит, она была обречена на каждодневную пытку молчанием или враньем. Света, хоть и любила мужа, себя любила еще больше. А потому потихоньку перевезла свои вещи к маме и несколько раз оставалась за городом на неделю. В глубине души она, конечно, надеялась, что муж, увидев пустой шкаф, примчится за ней. Но этого не случилось. Казалось, что Олега это даже устроило. За все время он позвонил только раз – узнать, где висит теплая куртка, и разговор закончил фразой: «Завидую тебе, за городом, наверное, сейчас хорошо!» Света хотела позвать его на дачу. Но не успела. Раздались гудки…
Глава 8
Как случается то, что случается? Можно ли расставить часовых по периметру своей жизни, чтобы они тебя предупреждали об опасности? И где та пресловутая «точка невозврата»? Ни один шпион на свете не может обладать тем чутьем, которое требуется семейной паре. И зачем политологам аналитические способности? Они нужны мужьям и женам, чтобы в каждой непривычно лишней ложке сахара утреннего кофе распознать признаки грядущих перемен.
Как это могло случиться? Полина пыталась понять, с какого момента все пошло не так. Где она совершила ошибку? Или Костя, уставший от повседневности и бесконечной гонки за семейным благополучием, прибился к первому попавшемуся тихому берегу? И это могла быть вовсе не Алла, а любая другая женщина, оказавшаяся на его пути в тот момент? И как надо себя вести? Делать вид, что ничего не замечаешь? Скандалить? Выяснять отношения? Полина вспомнила, что однажды Костя, закрыв какой-то английский роман, вдруг сказал: «Обманутому мужу только что и остается – читать газету, мыть посуду и ждать, пока жена охладеет к любовнику». Полина тогда горячо спорила. Мол, за счастье надо бороться. Костя посмотрел на нее, снисходительно улыбаясь, и пояснил: «Здесь борьба духа. Что полностью, на мой взгляд, исключает активность. Ничего запретить нельзя».
