– Сынок, ты чего ж тут сидишь? Вставай! А то застудишься. У нас весна тока месяца через два придет, вот тогда и насидишься! Только самое главное – ее не пропустить! Ночь-то эту, когда листики да травка распускаются. Весна, она у нас, милый, всего два дня! А потом сразу лето!
Люминель поднял усталый взгляд. Перед ним, кутаясь в старое коричневое пальто, стояла бабка, сияющая утонувшей в морщинах улыбкой.
– Лето? Разве бывает в этом мире лето?
– Бывает! Еще как бывает! С грозами! Ух! Но самое главное – весна. Она у нас всего два дня! Ты представляешь? Вчера снег таял, а сегодня листочки распускаются. Потрескивают! Травка всходит. И арома-ат! А ты откудова будешь, милый?
Люминель вздохнул.
– Из Аланара.
– Так это ж где-то в Африке? Теперь понятно, чего тебе лето вспомнилось. Вот чего зима-то с непривычки делает! Глянь, как побелел. Погодь! – Чем-то побренчав, она порылась в залатанной котомке. – Слышь, сына, ты это, на… не побрезгуй. Вчера тока пенсию получила. На! Держи. Купи бананов. Я слыхала, вы без них вообще никуда?
Люминель как завороженный перевел взгляд с участливой бабульки на протягиваемый ею желтый прямоугольничек бумаги.
– Что это?
– Денежка. Пусть небольшая. Всего-то сто рубликов. Но иногда и она может помочь!
– Рубли? Деньги людской расы?
– Людской. Людской! Ты бы домой возвращался. А то столько хулиганов развелось, убить могут! Бери сынок, а я побегу. Сейчас уже молочко да хлебушек привезут.
Эльф безучастно смотрел, как говорливая бабка, оттянув ворот, ловко сунула ему за пазуху бумажку и, не оглядываясь, резво посеменила вдоль дороги.
Хм!
Он достал и внимательно разглядел желтый прямоугольничек.
Сумасшедший мир! Люди придумали фальшивые деньги! Они отдают еду и питье за бесценок!
Хотя…
Он проводил взглядом двух девушек, одетых в штаны, словно дешевые наемницы. Сунув в квадратную будку такую же бумажку, они получили три странные склянки навроде тех, в которые целители разливают эликсиры, и что-то в шуршащих пакетах.
Хм, странно. Ну-ка, а если попробовать? Бумага – не золото! Может, все же перстень даст ему этих денег?
Крепко зажав сотенную в кулаке, он закрыл глаза, представляя две… нет, пять… а, чего мелочиться! – пятьдесят таких бумажек. Недоверчиво открыв глаза, он ошеломленно уставился на покрывающие грязный снег деньги и кинулся их подбирать.
Сминая, он торопливо совал грязные, мокрые купюры за пазуху, пока не собрал все.
Как у него это получилось? Неужели кольцо?
Сейчас, колдуя, он почувствовал восхитительное покалывание во всем теле. Гораздо сильнее, чем раньше.
Что ж, проверим ценность этих бумажек.
Люминель шагнул к открытому оконцу железного домика и смело стукнул.
– Эй, торговка. Дай мне два эликсира бодрости и два здоровья.
За окном мелькнуло помятое лицо женщины неопределенного возраста. Смерив его насмешливым взглядом, она выдала хриплым голосом:
– Вот тебе две «Сибирских короны», ну а для здоровья две «Балтики 9». Годятся такие эликсиры?
Эльф подозрительно прищурился на яркие этикетки.
– Годятся!
Если это окажутся не эликсиры, он просто выкинет их. Но вначале надо попробовать!
Сунув в оконце одну из наколдованных бумажек, он схватил радостно звякнувшие бутылочки и рванул в спасительные серые постройки.
* * *
В раздумьях я не заметила, как джип остановился.
– Киверина. Насколько я знаю, здесь находится закрытая больница. Вам сюда? – Припарковав машину у забора, парень кивнул на многоэтажное здание, возвышающееся за светло-серым забором.
– Наверное, сюда. – Я пожала плечами, разглядывая незнакомую постройку. – Подождете?
– Конечно! Как договаривались.
Я посмотрела на Велию, не проронившего за всю дорогу ни звука.
– Вел. Может, ты меня здесь подождешь?
Он поднял на меня глаза и молча открыл дверцу.
Постучав в ворота, я заметила рядом с квадратным оконцем выкрашенную красным кнопку и, недолго думая, надавила. Через некоторое время упругие шаги известили о том, что я была услышана.
– Что вам угодно?
Вначале мне показалось, что меня разглядывают. Затем окошечко распахнулось, и на меня не мигая уставились светло-карие глаза.
– Так что вы хотели, девушка? Если к больному и есть пропуск, то ждите теперь до вечера. Утреннее посещение закончено.
– Нет! Подождите! Мне нужно только узнать. Мне сказали, у меня сын здесь. В детском отделении. Как туда попасть?
Карие глаза прищурились.
– Это в этом же здании, только с другой стороны. Вам надо пройти немного дальше. В конце забора увидите синюю калиточку, вот туда и стучитесь. Но даже если ваш ребенок там, вряд ли вы его сейчас увидите. Часы приема с пяти до семи, и только к тем, к кому есть письменное разрешение.
Я благодарно кивнула захлопнувшемуся окошку и повернулась к стоявшему рядом Велии.
– Он сказал…
– Я слышал. Пойдем.
Попросив нашего добровольного водителя подождать, мы пошли вдоль забора. Вскоре я заметила выкрашенную темно-синей краской металлическую дверь. Поискав пимпочку звонка и не найдя, я легонько ее толкнула, и мы оказались в коридоре с большими окнами. Вдоль стен в самодельных кадках и горшках цвели всевозможные растения и кусты.
Метров через десять дорогу нам преградил стол с сидевшим за ним охранником.
– Часы приема закончены.
– Мы не на прием. Нам бы только узнать, здесь наш сын или нет.
– Когда поступил? Как зовут?
– Э-э-э… – Я замялась. – Понимаете, он сбежал из дому где-то недели две назад. Зовут Дариан, но он мог и не сказать своего имени.
– Хм. – Охранник выдвинул ящик стола и зашуршал толстыми, упакованными в кожу журналами. – Да, дней десять назад поступил мальчик по имени Дариан. Переведен в закрытое парапсихическое отделение.
– А как можно его забрать? – поинтересовался Велия.
– Вам нужно поговорить с заведующей этим отделением.
– Как это сделать?
– Приходите завтра с утра. Она бывает до часу дня.
– Завтра?!
Услышав опасные нотки в голосе мужа, я клещом вцепилась в его руку.
– Да. Завтра. И не забудьте документы свои и на ребенка. Подойдете ко мне, и я ее вызову. Все ясно?
Велия, не отвечая, развернулся и пошел к выходу.
