Роковая минута настала. Вот и первый звонок. Василий распахнул окно и взвел курки. В цех вошли люди. Все в рабочих робах и касках. Напряжение достигло апогея.
Окно башенного крана приоткрылось, но на него даже не смотрели. У Сумского была винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Шесть человек готовились к захвату, спрятавшись в мужской раздевалке. И тут грохнул выстрел, следом второй. Все их слышали. Они прогремели за спиной Горбоносова. Пуля попала ему в грудь, вторая в сердце. Но его почему-то отбросило назад, а не вперед, хотя выстрелы гремели за его спиной. Все ринулись на второй этаж. Только Василий и не думал убегать. Он включил электрощиток и нажал на тумблер. Кран скрипнул и покатился в другой конец цеха, где дежурили лишь два полицейских с пистолетами в руках. Они стояли у перил галереи, но никого не видели. Кабина крана по ходу движения подобно лифту поднялась на уровень третьего этажа. Человек из кабины выстрелил из пистолета дважды. Оба парня были убиты. Начался хаос. Только сбитый с ног Глеб, получивший сильные удары в грудь, сумел вскочить на ноги и побежал за краном. Жизнь ему спасли жилеты, но ребра были сломаны. Он догнал кран и вскочил на подножку. Прибывая в шоке, он еще не чувствовал боли. Находясь под кабиной, он становился недоступным для стрелка. Михась его не видел, он смотрел вперед и ждал нужного момента. Вся полиция оказалась позади. Их волновали только выстрелы. Михась тем временем взобрался на крышу кабины. И вот оно спасение. С крыши свисал трос, а внизу ручка, похожая на поручень старого трамвая. Когда кран проезжал мимо, Михась сумел ухватить держатель левой рукой. Василий, пока его искали, нажал еще одну кнопку. Лебедка потащила убийцу вверх к крыше, состоящей из стальных перекладин и стекла. Два стекла отсутствовали. Через них и проходил трос. Когда Глеб добрался до кабины по крутой железной лестнице, то в ней никого не было. Он глянул по сторонам и увидел убийцу под самым потолком. Трос он уже не видел. Кран проехал мимо, если его не остановить, он собьет деревянные упоры и завалится вниз. Тогда ему точно не выжить. Расстояние сокращалось. За всей кошмарной картиной наблюдал впавший в ступор Воронихин. Он попросту не знал, что делать. Побег преступника на крышу – неимоверная глупость. Весь двор заполнили полицейские. Немного постояв, он бросился на улицу. В голове мелькнуло только одно слово «пташка». Михась тем временем разложил свернутый зонтом дельтаплан с черными крыльями. Очень рискованно разбежался с ним по краю крыши, покрытой жестью, лег на перекладину и, оттолкнувшись, прыгнул. Дельтаплан сначала снизился до уровня второго этажа, потом взмыл к облакам. Так его по воздуху может пронести километра три. Там он будет недосягаем.
Глеб резко оттолкнулся для прыжка, но третьего этажа так и не достиг. Ему удалось зацепиться за перила второго этажа. Хрупкие перила обломились, но не до конца, он с трудом удержался и повис в воздухе. Одновременно с этим кран сбил перегородку и с грохотом повалился набок, разламываясь на части. Глеб пополз по перилам вверх, слыша скрежет ломающегося железа. Перила держались на соплях. Один из рабочих быстро сообразил, что делать. Он разбил стекло ящика с пожарным краном, выдернул шланг, подбежал к краю мостка и бросил конец с трубчатым водостоком вниз. Глеб сумел его поймать, сработал экстренный механизм, и шланг наполнился водой, а потом выбил поток воды наружу, поливая струей Глеба, да еще сумасшедшим напором. Рабочий начал раскручивать вздутый шланг, чтобы его не прорвало.
Весь мокрый Глеб опустился на землю и только после такого душа почувствовал боль во всем теле.
Двор вопил, полицейские начали стрелять. Но аэроплан кружил на большой высоте и не хотел улетать, а Сумской был слишком слаб, чтобы управлять летающей птицей, он едва удерживался, скрипя зубами, но не переставал верить в свое спасение.
Старый криминалист подсказал Воронихину:
– Он нужен нам живым. Прикажи не стрелять.
– Прекратить огонь! – крикнул майор.
– Уйдет ведь, змея с крылышками!
Старик продолжал нашептывать майору:
– У тебя есть ракетница. Бей по крыльям, они тряпочные.
Воронихин достал ракетницу, долго целился и шарахнул. Всем на удивление, он попал в крыло. Аэроплан вспыхнул.
– Не удалось пташке улететь! – буркнул Палыч.
Но все оказалось не так просто. Дельтаплан без крыльев камнем полетел вниз. Он упал на заводскую свалку. Когда подбежали люди, то обомлели. Сумской был мертв. Он упал на бетонную плиту, из которой на метр торчали арматурные крепежи. Они в нескольких местах проткнули насквозь убийцу, и их окровавленные концы торчали наружу. Кошмарное зрелище, кошмарная смерть.
– Чего заслужил, то и получил, – пробормотал Палыч.
– А ведь его похоронят как героя.
– Стрелка взяли, товарищ майор. Но стрелял он холостыми. Сообщник, значит.
– Он самый, – кивнул майор.
К вечеру на место происшествия съехались генералы.
Даже мертвый Сумской никому не давал покоя.
Эпилог
Он долго не понимал, что его так мучает. Наконец до Горбоносова дошло. Он должен поехать в Гагры и перезахоронить тело Игоря Левса по-человечески, сделать могилу и поставить крест. Пусть даже в том же лесу, но по-человечески.
Он так и сделал. Купил билет до Адлера и уехал. В Гаграх приобрел лопату и очень долго искал могилу. Нашел ее благодаря собственным окуркам. Начал копать. Земля еще не затвердела, и штык лопаты входил свободно. Он даже большой букет свежих цветов купил и водку с закуской, чтобы помянуть бывшего приятеля.
– Бог в помощь! – раздался знакомый голос за спиной.
Глеб вздрогнул и медленно обернулся. В пяти шагах от него стоял майор Воронихин в штатском и без оружия. Отвечать он не стал. Не зря же люди говорят, что зло должно быть наказано. Вот и до него добрались. Он не испугался и не задрожал. Значит, так должно и быть.
– Зря копаешь, покойника там нет. Его и брата Дмитрия отдали жене Дмитрия, и их похоронили вместе. Где-то в Туле. Мы помогли женщине с перевозкой тел и даже денег дали, которые нашли в тайнике Сумского. Это он убил Сошальского, взял у него деньги и пистолет.
– Откуда вам известно про труп?
– Жена из Тулы приехала. Искала мужа. Мы предъявили ей труп Дмитрия, и она его узнала.
– И что вы об этом думаете?
– Я подумал о тебе, Глеб. Учти, это не допрос. Я приехал один и ничего не записываю. Мне долгое время было непонятно, за что Михась мстит тебе? Ты же косвенный свидетель. Твои показания мало что значат. Ни одного убийства не произошло у тебя на глазах. И у тебя есть алиби. Значит, ты был свидетелем чего-то другого. Потом я понял, ты видел, как Михась убил Игоря. Но задержать ты его не смог. Он был вооружен.
– Так и я тоже.
– Но ты не смог бы выстрелить в человека, а для него это плевое дело. Он решил тебя подставить, вот зачем он украл у тебя стрелу и ею убил Дмитрия. Потом высыпал кучу окурков возле могилы. Но на них нашли его отпечатки. По ним мы и вышли на могилу. Твоих улик здесь полно. Даже зажигалка с надписью от твоей жены.
