Они оставили Дика с его коллегами-инженерами на станции, где они ждали прибытия запасного Скорого, который покинул Земфис несколькими часами позже Железной Ласточки. Король и Арон остались в поезде под надежной защитой бронированных стен, заниматься бумагами и планировать возвращение в Убервальд. Остальные члены королевской свиты вместе с мэром зашагали по площади в гостиницу.
Город очень старался. Святая уверенность мэра в том, что мир вращался вокруг их городка, ну или вращался бы, если бы хоть иногда к ним заглядывал, распространялась и на его налогоплательщиков, которые хлопотливо подогревали диковинные блюда, приготовленные к подаче несколько часов назад. И проявляли огромное сочувствие, особенно после рассказа Мокрица о происшествии в горах. Он, конечно, навел на события немного лоска, для чего еще, в таком случае, существовал лоск? Его история подействовала даже на участников событий, а Из Сумерек Темноты в какой-то момент встал и отвесил поклон.
А Мокриц, не удержавшись, указал на гоблина и объявил:
– Из Сумерек Темноты и его доблестные товарищи проявили большое мужество, сражаясь рядом с командором Ваймсом.
А потом Мокриц взглянул на командора, который затянулся сигарой и сказал:
– Превосходные бойцы, все до последнего гоблина.
– А мы здесь любим гоблинов, – сказал мэр. – Они управляются с нашей клик-башней. И знаете что, нашествия улиток на грядки капусты-порея сразу прекратились, когда они у нас появились.
Подняли еще один тост за клики, отдельно отметив заслуги гоблинов. К тому времени, как вся процессия двинулась обратно к Железной Ласточке, местные девственницы успели засыпать паровоз цветочными лепестками
[72]. Скорый уже приехал и уехал с командой инженеров на борту, к которым присоединилась Шелли Задранец, снова в роли подсадной утки, и другие хорошие бойцы. Сейчас Скорый был уже на пути в Утолежку, выступая первопроходцем и сметая врага с пути.
Когда Железная Ласточка, пуская клубы пара, покинула Охулан-Куташ, пассажиры в большинстве своем отправились спать. Мокриц уступил предоставленное ему спальное купе двум раненым, а сам устроился в сторожевом вагоне, где было достаточно комфортно, особенно если Детрит не храпел, а ты уже устал как собака. Всю свою жизнь Мокриц ухитрялся спать в любых обстоятельствах. К тому же сторожевой вагон каким-то образом оказался сердцем их состава. Но Мокриц всегда спал очень чутко, хотя сам не знал, как ему это удавалось. И сейчас он сквозь сон наслаждался привычными звуками дороги, убаюкивавшими его вплоть до того момента, пока Мокрица не вышвырнуло обратно в реальный мир очередным недовольным скрипом колес и истошным визгом тормозов.
За окном было еще темно. Мокриц сонно преодолел тамбур и стал пробираться дальше. В вагонах хлопали двери, топали ноги. Наконец он добрался до бронированного вагона короля. Там никого не было.
Гном-охранник сказал:
– Король вышел к машинисту, – вид у него был пристыженный. – Я просил, чтоб он позволил мне пойти вместе с ним, но что поделаешь? Он же король.
– Ничего, – ответил Мокриц. – Главное, не сходи с поста. А я пойду и посмотрю, что происходит.
Он знал, что на этот случай должны быть какие-то правила, но куда делся король? Одни проблемы с этой знатью. Какими бы нормальными и понимающими они ни были, они всегда считали, что правила безопасности и прочая чепуха созданы не для них.
Не зная что и думать, Мокриц соскочил на рельсы и побежал вдоль состава к паровозу, где увидел короля. Тот разговаривал с Диком Кексом, который стоял на площадке и все гуще покрывался копотью.
Впереди на путях виднелось бледное пламя, и у Дика было хмурое выражение лица.
– Хорошо, что король был со мной, потому что подставной Скорый перед нами сошел с рельсов, и нас постигла бы та же участь, если бы не он. Он видит в темноте!
– Командор Ваймс, – сказал король запыхавшемуся Ваймсу, который как раз присоединился к ним. – Ты из людей лучше всех знаешь, как зрение привыкает к темноте. Впереди был долгий прямой участок, и Дик не видел помехи, но я успел заметить. Там могут быть раненые.
И король бросился бежать навстречу огню, принимая традиционный вид атакующего гнома, который бежит на врага и размахивает всем оружием, какое может удержать. Но Ваймс кинулся следом и повалил короля на землю ровно в тот момент, когда взрыв сотряс деревья и отозвался эхом в горах. Это взорвался котел Скорого. Теперь перед ними был только теплый туман, и лишь изредка раздавался лязг поврежденного металла.
Ваймс поднял короля на ноги.
– Извиняюсь за оскорбление вашего величества, хотя вам ли не знать, что мы, Ваймсы, в прошлом и не такое себе позволяли. Надо было меня слушать. Всему экипажу подсадного Скорого было велено в случае нападения бежать куда глаза глядят, предварительно удостоверившись, что аварийная втулка котла стянута.
– Ты прав, Дежурный по Доске. Как легко мы возвращаемся к привычкам в чрезвычайных ситуациях. Сожалею, что доставил лишние хлопоты.
– Будет урок паршивцам, – сказал подскочивший к ним Дик, переводя дыхание. – Пусть дважды подумают, прежде чем еще раз соваться к моим поездам.
Экипаж Скорого отыскался в неглубоком овраге, куда все укрылись от взрыва. Некогда там жили лягушки. Они жили там и сейчас, и несколько телохранителей поднялись из болотца в порванной грязной одежде, которая иногда подпрыгивала, но Шелли Задранец оставалась так же задириста, как и предполагало ее имя.
Грагов не было видно, но, пока Мокриц смотрел по сторонам, с одного дерева упала рука, мертвой хваткой сжимающая палицу. И повсюду, если хватало духу посмотреть (по правде говоря, никому не хватало, но все смотрели), были признаки того, что граги, глубинники и другие твари из темных пещер обрели здесь вечный покой, хотя бы в том смысле, что взрыв котла сделал из них покойников уже навечно.
Из темноты показался Детрит.
– Один или два еще где-то там. Больше нет. – он со звонким лязгом опустил на землю нагрудник кирасы.
– Все в порядке, ребята? – спросил Дик своих инженеров. – Жаль Скорый. Сердце кровью обливается, когда приходится убивать локомотив. К тому же нет теперь у нас ни разведчика, ни запасного двигателя. Сейчас нужно расчистить пути, а остатки подберем на обратной дороге. Мы построим новый Скорый. В конце концов, мы же хорошо набили на них руку. Только смотрите, найдете любой кусочек микрокольчуги, вот вроде этого, – он указал на руку, сжимающую топор, – тащите все ко мне. Зуб за зуб, так сказать. Трофеи для Железной Ласточки.
В сером предрассветном свете тролли расторопно расчищали дорогу. Мокриц наблюдал за их движениями, как вдруг заметил существ, снующих в темноте. Потом тоненький печальный голосок в районе его стопы произнес:
– Пожалуйста, не обижай нас, господин, пожалуйста! Мы тут живем, мы лилипуты, мы башмачники, вот чем мы тут занимаемся, в этом лесу. Мы делаем древесный уголь и еще кое-что на продажу, по дереву работаем, мебель деревянная у нас замечательная, и мы стараемся не путаться ни у кого под ногами, но пришли гномы, и мы боимся, что опять настали плохие времена, – послышался вздох, и голосок продолжал: – Пойми, маленькие народцы – последние, кого берут в расчет, когда великие племена идут друг на друга войной. Я Хлоп, я говорю от имени и по поручению всех, кто прячется в этих горах, потому что мы умеем прятаться. Мы долгие годы оттачивали наше мастерство. Чем мы можем помочь вам?
