Беглый университетский зауряд-лекарь Франсиско де Багильон считал себя искушённым в военном искусстве человеком, поэтому поглядывал на грумантских добровольцев с тщательно скрываемыми превосходством и насмешкой. Открыто насмехаться нельзя. Недостойно дворянина из старинного, хотя и обедневшего, рода насмехаться над теми, кому собираешься предъявить ультиматум. Хотят швыряться в земле и копошиться в грязи? Их право.
А право Франсиско де Багильона, как представителя Совета Грандов Галлиполиды и одного из вождей восстания против ненавистной империи, требовать от Грумантского Добровольческого корпуса перехода в полное подчинение Совету не на словах, а на деле. А то что же это получается? Галлиполидцы проливают кровь в постоянных схватках с захватчиками, а иностранные добровольцы сидят в укреплённом лагере и носа из него не кажут. Зато требуют обеспечения по нормам, якобы утверждённым их королём Джеронимо Первым Ланца для частей и соединений, принимающих участие в боевых действиях. Что за бред?
Конечно же, граф Форбарра человек благородный и не может лгать, но его самого ввели в заблуждение с этими нормами! Посудите сами… где видано, чтобы каждому добровольцу в день полагалось два куриных яйца, две чарки красного вина прошлогоднего урожая, фунт мяса, восемь имперских унций сливочного масла, каравай белого хлеба, полфунта рыбы, да ещё мёда по потребности. Также крупы, сало, овощи в огромных количествах. А возмещение деньгами не берут, ссылаясь на чрезвычайную дороговизну продуктов в военное время.
Месяц-другой, и союзники нанесут экономике Галлиполиды куда больший ущерб, чем пока ещё не появившаяся здесь армия маршала фон Брукса. Имперцы хоть и жрут не меньше, но в еде неразборчивы и не привередливы.
Занятый невесёлыми мыслями де Багильон не заметил, как добрался до шатра графа Форбарра. Очнулся, только когда конь недовольно всхрапнул при виде сверкнувших перед мордой копейных наконечников. Оглянулся и удивился, не обнаружив за спиной охрану.
Усатый грумантский доброволец с нашивками десятника успокоил:
– Ваши люди будут накормлены и дождутся вас за пределами лагеря.
– Но я…
– Извините, сэр, но исполнение требований устава караульной службы обязательно для всех, включая отсутствующего здесь Его Величество. Да, сэр, все вопросы и претензии направляйте нашему королю. Только учтите, что прошения принимаются в письменном виде по средам и пятницам. Канцелярия работает без перерыва на обед.
Франсиско мысленно пожелал десятнику провалиться сквозь землю и спешился. Подбежавший копейщик увёл коня куда-то в сторону. Остаётся надеяться, что вернуть не забудет.
– Граф Форбарра у себя?
– Так точно, сэр! Как о вас доложить?
– Скажите, что прибыл представитель Совета Грандов Галлиполиды по важному и срочному делу.
– Одну минуту, сэр! – десятник скрылся в шатре, и скоро послышался его громкий голос, слегка приглушённый толстой тканью походного жилища. – Командир, там к тебе какой-то прощелыга просится. Примешь али взашей гнать?
Ответа сэр Франсиско не расслышал, так как в этот момент с яростью скрипел зубами, но полог откинулся, и появившийся в проёме десятник приглашающе махнул рукой:
– Проходите, сэр. Его сиятельство ждёт вас.
Предводитель восставших и возможный претендент на трон Галлиполиды глубоко вздохнул, давая ярости превратиться в холодную ненависть, и вошёл в шатёр.
Вопреки ожиданиям, граф встретил его приветливо, сделав пару шагов навстречу:
– Добрый день! Признаюсь, я с нетерпением ждал вашего визита, чтобы высказать претензии по поводу задержек со своевременным снабжением моего корпуса. Вина, сэр Франсиско?
Не дожидаясь ответа, граф подошёл к низенькому столику, собственноручно наполнил два бокала и протянул один из них де Багильону. Тот по тонкому и терпкому аромату узнал урожай прошлого года и с досадой скривился, что не ускользнуло от внимания командующего Добровольческим корпусом.
– Вы правы, сэр Франсиско! Ваши интенданты даже к моему столу привозят этакую кислятину, что становится стыдно перед приличными людьми. Вы ведь приличный человек?
Де Багильон предпочёл пропустить вопрос мимо ушей и заметил:
– Прошлый год считается самым удачным для виноделия за последние двести лет.
Граф снисходительно улыбнулся:
– Остаётся только посочувствовать вашим виноделам. Впрочем, мы понимаем трудности Галлиполиды и не настаиваем на поставках каких-либо изысканных продуктов. Но неужели нельзя вовремя завозить ту грубую пищу, что полагается нам по соглашению о помощи? Как хотите, сэр Франсиско, но ненадлежащее исполнение союзнических обязательств является грубым нарушением нашего договора.
– Так вы союзники? – сделал удивлённое лицо де Багильон. – Это прекрасно! Вот как раз об исполнении союзнического долга я и хотел поговорить.
Граф Форбарра изобразил заинтересованность:
– Да?
– Совет Грандов Галлиполиды требует немедленного выступления вашего корпуса на перехват армии маршала фон Брукса, дабы в решительном сражении не допустить…
– Какая чушь, сэр! – граф поставил бокал, так и не сделав ни одного глотка, и продолжил: – Мои воины не могут сражаться голодными, а те крохи, что вы присылаете, способны насытить разве что птичку.
– Птичку?
– Да, именно птичку. Причём не самую крупную.
– Поставки продовольствия в ваш корпус давно превысили все разумные пределы, сэр Фридрих, – сквозь зубы процедил де Багильон.
– У нас с вами разные представления о разумности, – улыбнулся граф Форбарра. – Вот, например, вы считаете разумным выступление моего корпуса на перехват армии маршала фон Брукса, а я полагаю это бредом сумасшедшего. Или даже предательством, оплаченным из имперской казны. Мои люди не пойдут в бой голодными!
– У вас есть продукты!
Сэр Фридрих забрал со столика бокал с вином и отсалютовал де Багильону:
– Ваше здоровье, дорогой Франсиско! Не возражаете, если я буду вас так называть? И рекомендую попробовать вот эту копчёную куропатку… каков вкус, а?
Растерявшийся посланец Совета Грандов взял с протянутой тарелки куропаточью ножку, но тут же восстановил душевное равновесие и положил её обратно, едко прокомментировав свой отказ:
– Я не могу объедать ваших голодных солдат, сэр Фридрих.
– Правильно, – согласился граф. – Ибо эта куропатка совершила далёкое путешествие из Груманта, будучи ещё живой, и даже после гибели под ножом моего повара не горит желанием закончить свои дни в желудке человека, искренне ненавидящего всё грумантское.
– Что за странные выводы, граф?
– Эти выводы следуют из ваших недружественных действий, дорогой Франсиско, – пояснил командующий Добровольческим корпусом. – Или скажете, что при вас нет ультиматума с требованием выполнить поставленные условия под угрозой применения силы?
