* * *
В это же самое время происходило ещё одно важное совещание, но с меньшим количеством участников. Посторонний наблюдатель вообще бы заметил только одного, но это наблюдение оказалось бы соответствующим истине ровно на треть. На самом деле их было трое – норвайский рикс Вован Безумный из рода Синяя Борода, безымянный демон неопределённой национальности и кандидат наук Владимир Бородулин, он же боксёр-тяжеловес и обладатель многочисленных чемпионских титулов.
Все эти ипостаси до поры до времени мирно уживались в одном-единственном человеке без малейших противоречий, гармонично дополняя друг друга, но магический эликсир под названием «аквавита» разрушил симбиоз, и теперь три независимые личности обсуждали пути выхода из кризиса.
Первым высказался варвар:
– Всё зло от крепких напитков! Не зря же все приличные люди пьют пиво.
– Это ты приличный? – засмеялся демон. – Между прочим, кое-кто свалился в пьяном виде за борт драккара и утонул. Твоё тело существует лишь потому, что оно нам с Вовой по габаритам подходит. Вот превращусь в муху…
– Не надо в муху! – запаниковал варвар. – Я же помню, как в прошлый раз к конским яблокам тянуло. Еле-еле удержался!
– Давайте не будем спорить, – вмешался Вова Бородулин. – Облик норвайского рикса нас всех устраивает, а мухой я быть не хочу.
– Это всё демон, – наябедничал рикс. – Он извращенец.
– Я бы попросил…
– Тихо! – прикрикнул Вова. – У нас проблемы, а они цирк с конями устраивают.
– Вот проспимся, и закончатся наши проблемы. Опохмеляться только не нужно, и всё само собой пройдёт.
– Не пройдёт, – возразил демон. – Если мы не вернёмся в тело норвайского рикса, то до утра оно не доживёт.
– Это почему?
– По кочану! Тело модифицировано и рассчитано на три души, так что… Трындец, короче.
– У демонов тоже есть душа? – удивился Вова.
Демон обиделся:
– Расист…
Вова-человек сделал вид, что не расслышал, и задал новый вопрос:
– Какие у тебя предложения? Превращение в муху не рассматриваем.
– У меня нет предложений, – откликнулся варвар.
– Да я не тебя спрашиваю.
– Националист и великорусский шовинист!
– Ты даже такие слова знаешь? – удивился Вова.
– Имея одни мозги на троих, чему только не научишься. Мне теперь до конца жизни будут дифференциальные уравнения сниться. И матан с сопроматом.
– Шпион, – буркнул демон. – Мою память тоже изучил?
– Обязательно изучил, – подтвердил варвар. – И есть там один вариант решения нашей проблемы, но он не всем может понравиться.
– Это про душу злодея и негодяя?
– Ага, про неё.
– Подробнее, пожалуйста, – заинтересовался Вова. – А то я в демонские воспоминания не влезал из врождённой вежливости и природного чувства такта. Рассказывайте, коллеги.
– Да там это самое… – неуверенно начал демон. – Душа нужна. Желательно, чтоб мерзкая и подлая была.
– Зачем?
– Я её сожру.
– Фу, мерзость…
– Ну не скажи, – возразил демон. – У подлых душ довольно пикантный вкус с лёгкой горчинкой и дымными оттенками.
– И всё равно…
– А я согласен, – встрял варвар. – Демоны же не просто так души пожирают. В том смысле, что не из хулиганских побуждений. Каждая съеденная негодяйская душонка делает этот мир чище и прекраснее и в то же время позволяет родиться праведнику в другом мире. Естественное замещение, так сказать.
– Серьёзно?
– Да, – вздохнул демон. – Работа у нас такая. Тяжёлая и неблагодарная, но уж какая есть. Волков тоже ругают, а они, между прочим, санитары леса! Вот и мы эти самые…
– Не знал.
– Теперь будешь знать.
– И какие последствия для нас от сжирания подлой души?
– Самые благоприятные. Получим заряд энергии, достаточный для восстановления нашего симбиоза. Ты не смотри, что душонка поганая – такие завсегда самые калорийные. Заодно доброе дело сделаем – избавим империю от одного мерзавца.
– Наплевать на империю.
– А на нас?
– А на вас нет.
– Значит, согласен?
– За неимением других вариантов…
Глава 8
Статс-секретарю его сиятельства графа фон Юрбаркаса снились кошмары. Сражённый в неравном бою с аквавитой разум вяло сопротивлялся, не желая признавать поражение, и требовал от организма проснуться. Громко, конечно, сказано – проснуться. Скорее, робко напоминал еле слышным голосом и горько сожалел о собственном бессилии.
А Джованни метался в постели, покрывался холодным потом и плакал во сне. Ибо снились ему императорская сокровищница, открытые сундуки с золотыми марками и драгоценными камнями, груды самородков и горы серебра в слитках, корзины с редчайшими чёрными и розовыми жемчужинами… И нет ни стражи, ни охранных заклинаний, только настежь распахнутые двери. И он среди этого богатства – совершенно голый, но с твёрдым пониманием, что в руках много не унести. А ещё чей-то вкрадчивый голос предлагает обменять душу на дерюжные крестьянские штаны с огромными карманами.
– Мало! – кричал Джованни Морган невидимому искусителю. – Одних штанов мало!
Как ни удивительно, но мысль об обмене души не вызывала протеста. Ведь что такое душа? Она есть понятие эфемерное, и до сих пор никому не удалось доказать её наличие или отсутствие в человеческом организме. А штаны с большими карманами – вещь абсолютно материальная и необходимая. Ещё бы добавить мешок повместительнее, крепкую сумку, запряжённого в ломовую телегу тяжеловоза и носильщиков не менее двух десятков.
– Договорились, – согласился невидимый искуситель. – Условия выслушаны и найдены приемлемыми. Сделка состоялась!
Повинуясь чужой воле, статс-секретарь встал с постели. Сражённый большой дозой аквавиты, он спал в одежде, так что не пришлось тратить время на её поиски, только чуть задержался, чтобы достать спрятанный в шкафу кинжал. В империи простолюдинам разрешалось носить на поясе ножи и прочее короткое оружие, но Джованни, как человек мирный и слегка трусоватый, разрешением не злоупотреблял. Только в самых торжественных случаях нацеплял ножны с парадным, купленным за умопомрачительные три марки, клинком. Во все остальные дни тот лежал в укромном месте.
Глаза Моргана были широко открыты, но он так и продолжал спать. Спал и видел странный сон, в котором прячет за пазуху кинжал и тайком идёт в подвалы Сторожевой башни. Осторожно крадётся мимо выставленных у входа дежурных-старшекурсников, укрываясь неизвестным магической науке заклинанием невидимости, тихонько спускается по лестнице и замирает перед окованной толстыми железными полосами дверью.
