— Эта голдовая Ирочка опять выскользнула из моих рук, как птаха, ну шо ти будешь делать? — причитал Шубский. — А Мотя приготовил такой подарок актрисе, ему пришлось пойти на такой гешефт… Ах! Сорвалось все!
— Михаил Владимирович! Мы поехали! Я должен сопровождать Невельскую, — доложил Асмолов.
— Ну таки расслабься, Леха, и сопровождай, кто ж тебе мешает? Вот только обидно, что я с ней не поужинал, — сокрушался Мотя.
— Михаил Владимирович! Я вот хотел сделать заявление, но Ирины сейчас нет, так что сообщаю вам: у меня в сентябре состоится свадьба и я буду польщен, если вы станете нашим почетным гостем! — наконец выдохнул новость Алексей.
— Леха! А кто наша невеста? — не забыл поинтересоваться Шубский.
— Ну… мою невесту вы не знаете, она обычная девушка, не из мира кино. Для меня она — самая красивая девушка на свете, самая надежная и проверенная, — ответил Асмолов.
— Ой, Лешик, ну и скучный ты хлопец… Ну ладно, спасибо за приглашение, обязательно приду. А кто будет? — пытался уточнить детали Шубский.
— Да много кто будет, я всех позвал, ну и Ирину позову, конечно, с Иваном, — ответил продюсер.
— Шо за Иван? — напрягся Шубский.
— Так разве вы не знаете? Муж ее. Они скоро официально поженятся, — коротко ответил Алексей.
— Всегда Моте не везет! — воскликнул Михаил Владимирович и смахнул слезу. — Как появится зазноба, так обязательно какой-нибудь цуцик кривоногий уведет…
— Иван нормальный мужик, надежный, красивый! — возмутился Алексей. — И вовсе не цуцик кривоногий! Ирине с ним будет хорошо!
— Да какая теперь разница? Почему меня никто не преду-предил? — ответил заплетающимся языком Шубский.
— А как вы думаете? У такой актрисы, как Невельская, много поклонников. Разве может она остаться без мужского внимания?
— Твоя правда, Леша! Ну давай, иди! Я весь в печали. Ты мне сделал сердцебиение.
В это время к ресторану «Восьмое чудо света» подъехал «рыжий» джип Ивана. Разъяренный мужчина уже готов был ворваться в ресторан, когда увидел выходящего Асмолова.
— Где Ирина? — буквально закричал Пшеничников.
— Иван, не кипятись, лучше посмотри назад, — сказал Алексей.
Иван оглянулся и увидел, как из окна такси ему машет рукой Ирина. Он бросился к ней, распахнул дверь, обнял, стал гладить по голове, спрашивать, все ли у нее нормально.
— Иван, ну конечно, все нормально. Мы едем в гостиницу, — успокаивающе отозвалась она.
— Ты не поедешь на такси, я на машине.
— Иван! Поехали домой! Правда, я не ужинаю, но кефир при свечах, да еще в твоей компании с удовольствием выпью.
— И еще ты обещала встретить со мной рассвет.
— И это организуем, только успокойся, — сказала Ирина, которая вошла во вкус, — как-нибудь встанем часиков в пять, встретим рассвет, а потом ты меня отвезешь на съемки.
— Идет. Договорились!
Асмолов сидел на заднем сиденье и улыбался. Он был рад, что ситуацию удалось так легко разрулить.
* * *
На следующий день Иван встал в пять утра, поставил чайник, сварил овсяную кашу и заварил душистый чай, такой, какой любила Ирина.
— Завтрак на столе, моя королева! Ваш верный паж отвезет вас на съемочную площадку. Надо поторапливаться, ведь Невельская — отличница, на площадке должна быть одной из первых.
Ира открыла глаза и, как ни странно, почувствовала себя удивительно хорошо: она выспалась, отдохнула, а сейчас вдыхала запах ароматного чая с лимонником. Лишь легкой тенью промелькнули неприятные сцены в ресторане и бред, который нес Мотя.
— Иван, скажи мне… Шубский уехал в Москву? — потягиваясь, спросила Ира.
— Иришка! Уехал, я лично проверил! Спасибо этой Софе, она, как мне доложили, умотала его к утру. Я, кажется, вчера за тобой вовремя приехал? — спросил Иван, хитро прищуриваясь.
— Да, Иван вовремя! Обещай не ревновать!
— Торжественно клянусь!
Ирина встала и с удовольствием позавтракала в компании любимого мужчины. Настроение по десятибалльной шкале можно было оценить в десять баллов.
На съемочной площадке царило оживление. Тетевин был в приподнятом настроении и необычайно деятелен, радуясь возможности снимать без неусыпного вмешательства Моти. У Ирины сложились хорошие творческие отношения с Володей, она восхищалась молодым и образованным режиссером, каких трудно было встретить в наше время. Ирина любила импровизировать, что в сериалах было абсолютно не востребовано, зато Тетевин позволил раскрыться этому качеству на сто процентов. Он никогда сразу не отвергал вариант, который предлагала актриса: ее он считал очень опытной и талантливой. Он просил сыграть еще какой-нибудь третий вариант, и если становилось понятно, что лучше вернуться к сценарию, то так и делали. Но иногда он с большим энтузиазмом поддерживал игру Ирины, расточая ей всяческие похвалы после съемки.
Здесь, в Атяшево, Ирина играла на своей территории, и ей казалось, что родная земля дает ей силу. Ведь как много в крупных городах живет людей, полностью оторванных от своей родной земли, они даже не знают и не хотят знать, где были рождены их предки! Например, новые москвичи с гордостью называют себя москвичами, а на деле выясняется, что живут они год-два, ну, может, пять лет в Москве. Для них и Москва — площадка для реализации своих амбиций, не более.
А родные места они быстро забывают, и часто их старенькие родители умирают одинокими и неухоженными, до последнего вздоха надеясь, что дочка или сын обязательно приедут повидаться. Ирина чуть не оказалась в такой ситуации. Спасибо Чигринскому — ее бывший учитель вовремя подсказал, что делать. Потому что знал еще ту Ирину — юную, боевую, сильную, приехавшую из никому не известного Атяшево, которая привыкла всего добиваться и все получать.
— Невельская! Ирина! Пройдите на съемочную площадку! — раздался голос помощницы режиссера.
Ирина была уже готова: грим, костюм, настрой. Она не любила разговаривать с гримершами, потому что пустые разговоры и сплетни отвлекали ее от главного — от роли. Все знали об этой особенности актрисы и старались при ней поменьше шуметь… Чаще других пыталась пообщаться с ней Софочка, но Ира всякий раз тактично уходила от навязчивого общения и видела, что многие недовольны этой ее чертой. Особенно не любила Ирина громкие голоса. Ее уши физически страдали от шума, она как-то рассказала об этом одному профессору психологии. И он подтвердил, что есть такой тип людей, которые погружены в себя, любят полуночничать, одержимы какой-то одной идеей и страшно не любят шум, физически от него страдают.
— Тогда это все про меня, — ответила Ирина с улыбкой.
— Но у вас должна быть идея, ради которой вы пойдете на все, — предположил профессор.
— Да, идея есть, как же не быть, — констатировала актриса с мягкой улыбкой.
