— Иван Валентинович, я уже сформировал для вас интересное бизнес-предложение, расписал план дальнейшего сотрудничества.
— Буду рад ознакомиться. — Иван ни тоном, ни громкостью постарался не выдать своего отрицательного отношения к разговору.
— Давайте пообедаем сегодня и обсудим наши дела, не откладывая в долгий ящик… Я буду сегодня в вашем бизнес-центре, вам подойдет один из местных ресторанов?
— Да, конечно.
— Хорошо, я закажу столик и приеду около трех часов дня.
— Я так понимаю, что должен быть один?
— Вы все правильно понимаете, Иван Валентинович, — растекался медом голос Хене.
Алекс Хене позвонил ровно в три.
— Итак, мой друг Иван Валентинович! Я внизу, у вас, в «Башне Федерация», мы с вами отправляемся обедать!
— Где мы встретимся?
— Я за вами зайду.
Через десять минут господин Хене был в офисе у Ивана. На этот раз гость красовался в дорогом костюме, безупречно сидящем на спортивной фигуре. Улыбка не сходила с лица Александра Робертовича.
— Пойдемте, Иван Валентинович! Наш столик накрыт!
Они вошли в зал ресторана, когда основной поток посетителей схлынул. Очень мудро: никто не помешает разговору. В этот раз Иван тоже прихватил с собой «оружие журналистов». Диктофон помещался в кармане пиджака. Иван усмехнулся, сел за столик. Заказ сделали быстро, формально.
— Итак, нам надо обсудить, как АМК попадет на московский рынок. — Сегодня Хене был нагловат и спокоен, без наносного дружелюбия. — Я размышлял на эту тему: ваша компания одна из самых достойных. И будет, наверное, несправедливо не дать вам никакого шанса.
Включившись в игру, Иван был не менее уверен в себе.
— Спасибо. Да, наша планка поднята высоко, мы каждый год радуем покупателя новинками, выстраиваем продуктовую линейку и стараемся расширять производство. Но ваши условия нам, увы, не по карману. Мы компания из Мордовии. У нас другие цены, другие критерии, кроме одного: качества.
— Я сейчас расплачусь от умиления, Иван Валентинович! Портрет честного бизнесмена провинциального разлива написан вами в полный рост. Не верю!
К столу подошел официант с подносом, уставленным тарелками и соусниками.
— Очередная экономическая афера с подтекстом «взятка»? — не удержался Иван.
— Вот для этого я вас и пригласил. Хочу предложить несколько иные условия, ваша компания этого достойна, поверьте!
У Пшеничникова начало колотить в висках.
— Что же это за условия? Интересно было бы выслушать.
— Ну, если вы помните первоначальную сумму, то я готов из уважения лично к вам поделить ее на два.
— Признайтесь, господин Хене, вы же просчитали, что появление качественной продукции, причем не только на московском рынке, тоже сулит вам немалые дивиденды?
— Конечно, Иван Валентинович! Даже не буду скрывать этого. — Взяв в руки нож и вилку, немец кивнул на «цыпленка табака», выглядевшего весьма аппетитно. — Угощайтесь, здесь это блюдо отменно готовят. — И опять на лице продажного посредника не было ни тени раскаяния.
Несмотря на обеденное время и сильный голод, Иван, конечно же, не смог прикоснуться к еде.
— Я тоже подсчитал и пришел к выводу, что мне, как гражданину своей страны, может принести пользу, если иностранных инвесторов не будет, — улыбался Пшеничников.
— Я вас не понимаю… — Александр Робертович замер со столовыми приборами в руках.
— У нас в Атяшево так не принято.
— Я вижу, что ваше Атяшево — это синдром, — усмехнулся Хене.
— Вот именно, синдром честности, можете называть это так, — парировал Иван. — Кстати, у меня совершенно случайно сохранилась запись нашего предыдущего разговора. Кстати, у нас в Атяшево за такие предложения морды бьют. Но ближе к теме. Даже не буду рассказывать историю появления записи… Только не пытайтесь ее выкупить, бесполезно. Она уже разослана на несколько адресов, и люди ждут моей команды, чтобы предпринять контрмеры.
Лицо господина Хене, такое улыбчивое и приятное, вдруг стало похоже на маску. Он уже не улыбался. Он помолчал. Потом сказал:
— Господин Пшеничников, вы не понимаете, с кем имеете дело. Я ведь не в одиночку… работаю. Мы можем раздавить вас, уничтожить…
— Ну, зачем так грубо, Александр Робертович? — Иван откровенно смеялся в лицо Хене.
— Мы пустим утку в СМИ, что комбинат выпускает некачественную продукцию, и москвичи не будут разбираться, где правда, а где неправда. Они просто перестанут покупать вашу продукцию. Они будут шарахаться от вас, как от чумы!
— Я тоже собрал некоторые сведения о Международной корпорации менеджмента — вполне приличные отзывы. Уверен, ваше руководство в головном офисе не приветствует взяточничество. Я полагаю, что, как только станет известно наверху о вымогательстве денег, вас попросят освободить пост. Не так ли?
Лицо профессионального взяточника окончательно окаменело и, казалось, сейчас пойдет трещинами гнева.
— Хорошо. Ничья. Давайте договариваться, господин Пшеничников. Я не буду давать компромат на ваш комбинат… за отдельную сумму.
— Я реалист, — заговорил Иван, не прикасаясь ни к чему на сервированном столе. — Понимаю, что без взяток реализация нашей продукции будет буксовать. Но вы даже за деньги не собираетесь нам помогать, только обещаете навредить. Ведете себя как временщик. Хапнул — и до свидания. Спасибо, нам это не подходит.
Иван встал и направился к выходу.
Хене продолжал сидеть за столиком, нервно комкая льняную салфетку. Больше всего его беспокоило предстоящее разоблачение. Алекс вынул телефон, набрал номер, коротко сказал кому-то:
— Есть дело. Надо встретиться. Сегодня, на нашем месте.
Иван вышел из ресторана. Все: назад пути нет. Он только что объявил войну довольно влиятельному господину. Судя по всему, Хене отправлял отчеты своему руководству. «На разработку» комбината были потрачены средства и получены реальные данные. Теперь сделать вид, что комбинат не существует, представитель не сможет.
Через пятнадцать минут Иван уже был в своем кабинете и набирал номер деда Игната.
— Алло! Иван! Слушаю тебя, — отозвался тот.
— Игнатий Андреевич! Есть угроза комбинату. Не по телефону. Вылетайте завтра утренним рейсом.
— Ты уверен, что все так серьезно?
— К сожалению, да.
— Хорошо, до встречи.
Завтра будет непростой день. Хотелось бы надеяться, что Игнатий Андреевич не опоздает, ну и все, что они собираются предпринять, окажется не напрасным.
Иван вызвал в свой кабинет Бойко и распорядился мониторить прессу, искать любые высказывания об Атяшевском мясокомбинате.
