Легкий загар Хене в начале ноября свидетельствовал о том, что этот господин очень печется о своем внешнем виде.
— Да, идеальное физическое тело обязательно в моем графике жизни. — Было видно, что Хене доволен сам собой.
Приняв свободную позу на стуле, немец улыбнулся, продемонстрировав идеальные фарфоровые зубы.
— Иван Валентинович! Вы догадываетесь, что я навел о вашей компании все возможные и даже невозможные справки, вот даже знаю, кто та девочка, ваша будущая падчерица.
— Благодарю вас за внимание к фирме, которую я представляю. Давайте приступим к конкретике… — Холеный вид и слишком свободные манеры собеседника стали почему-то слегка раздражать Ивана.
Тут в дверь постучала Нина Аркадьевна и внесла небольшой поднос с чашкой зеленого чая, блюдцем с цельнозерновым хлебом и тарелкой с нарезкой атяшевских деликатесов.
— Александр Робертович, угощайтесь. Это наши колбасы, карбонат, ветчина.
— Иван Валентинович, вашу продукцию оценю в следующий раз. — Хене вальяжно закинул ногу за ногу. — У меня мало времени, я тороплюсь! Фирма у вас серьезная, не «шалите» с сырьем, как говорят русские. Мне нравится политика вашей компании. Что хорошо… — тут Хене закашлялся, — то хорошо. Но у вас совершенно отсутствует реклама на телевидении, на радио и в Интернете. А люди должны иметь возможность покупать качественную продукцию в любом крупном сетевом продовольственном магазине. Она должна быть узнаваема и желанна. Согласны?
— Да, я согласен с вами, — кивнул Иван.
— Мы, наша фирма «Международная корпорация маркетинга», берем на себя раскрутку продукции. На это обычно уходит от трех месяцев до полугода. Рекламные ролики, растяжки на улицах, плакаты, привлечение медийных лиц к рекламе… Ну и всякое такое… Мы на этом собаку съели.
— Все так, все так, — соглашался Иван со словами, которые он про себя назвал «общие» и «банальные». Когда же Хене перейдет к конкретике?
— Но, как вы понимаете, не все компании могут быть допущены на огромный российский рынок. Я ведь сейчас не только о Москве говорю…
— Поясните вашу мысль, — только теперь Иван стал слушать внимательнее.
— Итак, повторю, не все компании допускаются в сетевые холдинги. А только самые-самые…
— А кто решает, кто самый-самый? — Иван даже сел прямее.
— От лица нашей Международной корпорации решает ваш покорный слуга. Если мне выгодно, компания попадает на рынок, если не выгодно — о ней никто даже не узнает… Но вы, Иван Валентинович, не волнуйтесь…
— Александр Робертович, осмелюсь спросить: а кто еще в Москве решает подобные вопросы? — уже понимая, куда клонит его посетитель, поинтересовался Иван.
— Знаете, старина, никто. Только я. Так что вы должны стараться понравиться мне. — Господин Хене улыбнулся.
— А сейчас не нравимся? — нахмурился Пшеничников.
— Пока не знаю… Вот некое число. — Немец достал из кармана спортивной сумки заранее заготовленную бумажку и передвинул ее по столу к Ивану. — Ну, я думаю, вы понимаете, что это в евро… которое сделает более привлекательным вас, не говоря уже о вашей компании. Это не считая наших процентов.
— Каковы проценты? — спросил Иван, не переставая улыбаться, что ему теперь давалось с трудом.
— Россия — прекрасная страна, здесь все согласны работать за двадцать процентов, — разглагольствовал Хене. — Для Европы это очень много. Очень. Поэтому мы работаем здесь. Мы, то есть корпорация, должен сознаться, зарабатываем в России неплохие деньги.
— Я вижу написанное вашей рукой число, — Иван вдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, — которое равно пятидесяти тысячам евро.
— Правильно, но давайте наперед договоримся не произносить вслух то, что написано… — Мужчина быстро спрятал свой листок в карман брюк.
— Кажется, я не нарушаю закон? — Улыбка Пшеничникова стала насмешливой. — Как бы в головной компании отреагировали, если бы узнали, что вы преследуете свой частный интерес и вредите репутации компании?
— Ведь об этом никто не узнает? Верно? — ухмыльнулся гость.
— Вы, Александр Робертович, выбрали Россию, потому что здесь можно заработать легкие деньги?
— Ну конечно, друг мой. — Ни тени смущения не отразилось на холеном лице Хене. — Я думаю, что на сегодня информации достаточно. Приезжайте как-нибудь ко мне на дачу. У меня рядом прекрасные поля для гольфа. Компания собирается сугубо мужская, но для вас исключительно полезная…
— До встречи, Александр Робертович! Всего доброго! — Ивану не хотелось даже вставать, чтобы проводить «дорогого» гостя, и особенно пожимать ему руку.
Господин Хене элегантно вышел из переговорной.
Пшеничников остался за столом, пытаясь переварить все, что сейчас произошло. У него напрямую просили взятку. И что теперь делать? Внезапно вспомнился анекдот. Чиновник в мэрии, выделяя деньги на строительство общественного туалета, намекает подрядчику на взятку: «Ну а как насчет “отката”?» — «Без проблем! Самосвал говна каждый месяц!»
В переговорную вошли Николай и Алика.
— Алика! Ты еще не дома? Ты же хотела написать отчет о переговорах для института.
— Дядь Вань, ой, простите, Иван Валентинович! Я здесь сумочку забыла. — Алика выдвинула стул. — У меня тут диктофон был включенный… Нечаянно оставила, а возвращаться было неудобно.
— Что? — Иван с удовольствием смотрел на диктофон в руках девушки.
— Вы не сердитесь! — оправдывалась Алика. — Я же не знала, что придет еще один дядька, то есть клиент.
У Ивана загорелись глаза.
— Алика, шпион ты мой доморощенный! Мне необходимо слить к себе в компьютер содержание беседы с господином Хене, а на диктофоне нужно удалить эту запись. Для твоей же безопасности. С меня тянут взятку! — с удовольствием заметил Иван. — Значит, мы чего-то стоим!
— Иван Валентинович, конечно! Я рада помочь! — Девушка заулыбалась.
— Да, детка, на редкость удачно ты захватила свою разведческую технику, но прошу тебя никому об этом не говорить. Даже маме! Это в твоих интересах, — предупредил Иван.
— Не испугаете, Иван Валентинович! Я все поняла. Я свободна?
— Да, Алика! Диктофон привезу домой. А ты, Николай, садись, есть разговор.
Сидя в метро, Алика волновалась не на шутку, ей надо было просто кому-то позвонить… На всякий случай она набрала Артема в надежде, что он возьмет трубку, но его номер был, как обычно, недоступен… Алика оставила сообщение, чтобы молодой человек откликнулся. Зато позвонила Викочка:
— Алло? Алька? Ты как там, грызешь гранит науки отбеленными зубами? А мы тут развлекаемся в клубе. Приедешь?
Сквозь шум и музыку клуба Алике показалось, что она слышит голос Артема, кричащего: «Давайте нальем по новой!..» Но этого не могло быть. «Я схожу с ума от одиночества и ревности», — решила она.
