Отвечал ему очень заторможенный человек с таким тихим
голосом, что я добавил звук и наклонился ближе к телевизору. Как выяснилось,
психолог и психотерапевт с огромной практикой, член редколлегии вестника
медицинских наук, он как-то вяло сообщил, что сексуальные проблемы лежат в
основе абсолютного большинства преступлений. Всякий, кто знаком с работами Фрейда,
а их еще никто даже не поколебал, знает, что единственный способ смягчить
проблему, а то и полностью ее решить — не загонять сексуальные инстинкты
вглубь, это чревато, как уже сказано, а постараться по возможности выпустить
пар.
Выступил академик Крабе, профессор Нейниц и еще какая-то
докториса. Все излагали научные факты из области физиологии и психики, ни «за»,
ни «против», они-де беспристрастные ученые.
С доводами против выступала безобразно толстая женщина. С
возмущением и очень крикливо говорила противным визгливым голосом о высокой
нравственности нашего народа, о недопустимости разврата, о высочайшей культуре
нашего высоконравственного народа, который никогда не допускал ничего вот
такого бесовского…
В поддержку выступил такой же толстый поп, даже еще толще,
целый стог неопрятного сена, на груди огромный золотой крест, на пальцах
вызывающе массивные золотые перстни с драгоценными камнями. С ходу предложил
вместо этой бесовщины, как верно сказала истинная дочь православной церкви,
женщин одеть по-христиански, то есть — обязать носить длинные платья и
обязательно покрывать голову платками, ибо непокрытость — синоним
разврата, и непокрытых женщин в старые добрые времена клеймили и презирали.
И хотя я понимал, что таких вот неумных и отталкивающих даже
внешним видом подобрали специально, все равно ощутил, что ненавижу этих двух
идиотов, жаждущих повернуть историю вспять, а женщин загнать в домостроевские
гаремы.
В защиту частичного обнажения в публичных местах выступали,
как на подбор, хорошо одетые люди с приятными лицами, приятными мягкими
манерами и очень интеллигентной речью. Иногда я успевал уловить моменты, что
говорят как бы по подсказке, или, точнее, еще не совсем затверженное, но это я,
человек подозрительный и знающий всю механику, а так, на непредвзятый взгляд,
они выступали очень искренне и убедительно. Но главное, выступали, не раздражая
слушающих, когда так и хочется поступить наоборот, а как бы оформляли в ясные
слова то, что мы все и так думаем.
Я часто всматривался в лица «простого народа», и хотя знаю,
что это за простой и как их отбирали, но все равно их реакция важна: они не
участвуют в дискуссии, им не нужно готовить и оттачивать аргументы, их мимика
сейчас важнее, чем то, как проголосуют.
Шоу, как я чувствовал, удалось: все выступают с жаром, ярко,
прибегают к метафорам и ярким сравнениям, что завтра будут повторяться в
общественном транспорте по дороге на службу, в офисах, конторах. Завтра же
наиболее настойчивые мужчины уговорят коллег-женщин обнажиться до пояса или
хотя бы время от времени показывать им сиськи… нет-нет, дорогая, там же
сказано: пятнадцать минут нужно созерцать, не меньше! Лучше совсем сбрось
блузку и лифчик, неужели хочешь, чтобы я помер раньше?
Конечно, я знал, чем закончится голосование, но не
предполагал, что за обнажение выступят практически все: двести два — «за»,
четверо — «против», пятеро воздержались. Это в самом деле победа, потому
что если наши специалисты подготовили для голосовании «за» половину аудитории,
а то и меньше, здесь главное не победа, а заявить о таком требовании, то это
тотальное «за» говорит, что в самом деле общество созрело для такого смелого
шага.
Глава 7
Эмма поглядывала почему-то несколько смущенно, я подошел
поближе, увидел через стойку, что сидит, обнаженная до пояса, вытягивается от
усердия, спину держит прямо. Ее грудки с острыми кончиками торчат от
возбуждения вздутые, с красными вершинками. В ответ на мои вытаращенные глаза
показала длиннющий, как у ящерицы, язык.
— Подбери челюсть, — потребовала она грозно.
— Да, гм, трудно…
— Для вашего же здоровья стараюсь!
— Спасибо, — пробормотал я. — Круто…
— Ты что, — спросила она агрессивно, —
телевизор не смотришь?
— Нет, — признался я. — Если бы тебя
показывали! А то всегда такая хрень…
— А вот и не всегда! Там трижды выступали медики.
Профессора, а не какие-нибудь доктора наук. Сообщили, что наука доказала, если
четверть часа в сутки смотреть на голые сиськи, у вас улучшится здоровье,
давление, и вообще будете жить на пять лет дольше!
— Круто, — повторил я. — Э-э, спасибо за
заботу о нашем здоровье… Ты молодец, самоотверженная такая…
— Забочусь, — сказала она настойчиво, чтобы я
понял, что сама бы она никогда и ни за что, она порядочная и даже старомодная
девушка, но если надо коллективу, то она готова принести некоторую жертву и
дать смотреть на свои сиськи даже бесплатно.
— Я намекну Глебу Модестовичу, — пообещал
я, — чтобы повысил тебе зарплату.
— Я не ради зарплаты!
— Понимаю, как не понять? Ты у нас золотце. Но любое
проявление лояльности фирме должно поощряться.
— А-а-а, против этого я не против!
Тарасюк начал спешно собирать по инету самые красочные фото
в высоком разрешении, где фотомодели демонстрируют обнаженную грудь.
Цибульский, понимая, что любые статичные фото быстро
приедаются, хуже того — к ним привыкаешь и перестаешь замечать, тут же
задал поиск по всякого рода отклонением от классического вида, формы и размера.
Обалдевшие, мы собирались возле его стола и таращились на сиськи, одни размером
с грецкие орехи, но с дойками в полпальца, другие — огромные, как тыквы на
выставке, с розовыми ореолами такого размера, что их можно пустить на тюбетейки
ортодоксальным евреям.
В отдельную папку он собрал по формам: широкие и плоские,
длинные и вытянутые, с очень тонкими или, напротив, невероятно толстыми
сосками, не во всякой рот влезут, даже в мужской. Цибульский гордо посмеивался,
когда все начали скачивать его коллекцию и устанавливать, как обои, на свои
дисплеи.
Тарасюк охотился за клипами в данной области, ругался, что
все в скверном разрешении, но инет велик, и сумел собрать около сотни
фрагментов, где красотки трясут грудью: кто из стороны в сторону, раскинув
руки, кто поддерживает их ладонями и дразняще поднимает вверх-вниз.
Я скачал и поставил скринсейвером ролик, где одна
спортсменка, желающая стать фотомоделью, научилась двигать сиськами, не
притрагиваясь к ним ладонями. Выглядит потрясающе, когда груди —
немаленькие и очень эротичные! — поднимаются и опускаются по очереди, даже
танцуют в игривом ритме.
Полюбовавшись, вдруг подумал: а что, если в самом деле так
оно и есть? Смотреть на голые сиськи — приятно. В самом деле любая
хмурость уходит, улучшается настроение. А хорошее настроение — это
отсутствие стресса, то есть нет почвы для предпосылок инсульта или инфаркта…
