— Только не говори, что все время в нем готовишь, — рассмеялась Джесс.
— А что тебя не устраивает?
— Так у тебя целая коллекция дурацких шляп?
— Попался, — улыбнулся Люк. — Правда, конкретно эту я сегодня позаимствовал у костюмеров, и они сильно расстроятся, если она испачкается. — Сняв колпак, он отложил его подальше, и Джесс с интересом наблюдала, как он достает контейнер с нарезанными овощами, второй с нашинкованной курицей и пакетик с готовым соусом.
— Кажется, ты говорил, что собираешься сам готовить? — не удержалась она.
— А что я, по-твоему, делаю?
— Обжариваешь вместе уже готовые продукты? Это как бы не совсем самостоятельная готовка.
— Это всего лишь быстрый ужин, — рассмеялся Люк. — А сама ты предпочитаешь готовить изысканные блюда?
— Мне нравится экспериментировать. — Правда, после гибели Мэтта она этим почти не занималась. К чему тратить время и что-то старательно готовить, когда все равно не чувствуешь вкуса?
— Хотел бы я на это посмотреть.
Это он дразнится или серьезно?
— Отлично. Я готовлю в следующие выходные. — Она резко себя одернула. — Разумеется, если ты не занят.
— То есть если меня не ждет какая-нибудь мегакрутая гламурная вечеринка? — Люк закатил глаза. — Поверь, они бывают не так уж и часто, да и в любом случае на них можно умереть от скуки. В следующие выходные мы с Балу свободны и с радостью принимаем твое приглашение.
Черт, он все-таки говорил серьезно.
— Тогда есть небольшая проблема. Мой договор аренды строго-настрого запрещает всяких животных, а мой сосед… как бы это сказать помягче… Думаю, ему одиноко, поэтому он излишне пристально следит, чем занимаются остальные люди.
— И с удовольствием пожалуется хозяину, что к тебе в гости заходила собачка, и у тебя будет куча неприятностей.
— Верно, — кивнула Джесс, — но и оставить ее здесь ты просто так не можешь.
— Тогда ничего не получится…
Он действительно расстроился или она просто видит то, что хочет увидеть?
— Правда, если бы ты одолжил мне свою кухню… Или это слишком нагло?
— Совсем не нагло, к тому же ты нашла отличный выход из положения. Но тогда готовься к тому, что у тебя будут зрители, и мы оба захотим вкусностей за хорошее поведение.
— Вкусностей, говоришь? — улыбнулась Джесс и потрепала Балу по голове. — Кстати, мы тут кое-чему научились, хочешь после ужина посмотреть?
Джесс Гринэйкр продолжала вести себя спокойно, но стоило им уйти, как она сразу же заметно расслабилась и немного приоткрылась, не переставая радовать его отличным чувством юмора. К тому же она не пыталась возвести его на пьедестал, а общалась с ним, как с нормальным человеком.
— Отлично. Ужин как раз готов.
Люк подождал, пока она попробует его стряпню.
— Ну и как тебе?
— Вкусно, но ты все равно смухлевал.
Он рассмеялся, радуясь, что Джесс не пытается заполнить каждую секунду разговором. С ней было приятно не только общаться, но и просто молчать, не чувствуя и намека на неловкость.
Когда с ужином было покончено, Люк позволил ей отнести тарелки на кухню, но вымыть их не дал.
— Для этого есть посудомоечная машина, а ты обещала мне что-то показать, — запротестовал он.
— Точно. Балу, ты готова?
В ответ собака гавкнула.
— Отлично, садитесь, сударь, и наслаждайтесь премьерой. — Махнув в сторону дивана, Джесс слегка поклонилась, вытащила из сумочки плеер и включила музыку.
Люк сразу же узнал старую как мир «Не могу отвести от тебя глаз».
— Обожаю эту песню, она всегда напоминает мне о том фильме с Хитом Леджером.
— Да, за это-то я ее и люблю.
На секунду задумавшись, она взялась за дело.
Балу закружилась вокруг нее сперва в одну сторону, потом в другую, затем уселась перед ней, склонив голову набок и глядя на Джесс преданными глазами. А она неплохо поработала, подбирая движения под слова песни. Особенно Люку понравилось, когда собака кувыркнулась, словно у нее подогнулись колени, а потом прижала передние лапы к носу, как бы пытаясь зажать себе рот.
Потом Джесс опустилась на колени, а Балу уселась перед ней, и они сыграли в ладушки, отлично попадая в ритм.
И наконец собака положила лапы ей на плечи и старательно вылизала лицо.
— Умница, хорошая девочка. — Джесс выдала Балу вкусностей, и та довольно помахала хвостом. — Ну как, понравилось? — спросила она, поворачиваясь к Люку.
— Просто поразительно! — выдохнул Люк. — Даже не верится, что ты научила ее всему этому за пару дней.
— Местами танец еще сыроват.
— Возможно, но вы все равно отлично поработали. Ты поразительный дрессировщик.
— Это Балу поразительная собака, — поправила Джесс. — Она все схватывает на лету. Когда Моника станет ее пристраивать, пусть обязательно проследит, чтобы новые хозяева не забывали ее тренировать. Тогда ей больше не будет скучно и одиноко, и она перестанет грызть все подряд.
— Она потрясающа. — Люк задумчиво прошелся пальцами по подлокотнику дивана. — Покажи все это режиссеру.
— Возможно.
— А для меня она станет так танцевать?
— Наверное. Но сперва мне придется научить тебя командам. Если хочешь, чтобы она кружилась, делай так. — Джесс показала движение, и с десятой попытки у Люка получилось нечто похожее. — Хорошо. Садись, проговори команду, а потом склони голову набок, и она просто за тобой повторит.
Джесс устроилась на диване, а Люк принялся командовать собакой. Он отлично понимал, что в его исполнении все получается гораздо хуже и неуклюжей, чем у Джесс, но, даже несмотря на это, он просто не верил, что Балу так легко отзывается на все его действия. Раньше ему уже приходилось работать с животными, но ничего подобного у него еще не было, и он даже не подозревал, что с собакой может быть такая связь.
— Ты потрясающа. — Потрепав Балу по голове, он повернулся к Джесс: — Одолжишь своих коронных вкусностей?
— Конечно.
— Моника точно удивится, — объявил Люк, угощая собаку, — и все это только благодаря тебе, Джесс.
— Это Балу надо хвалить, а не меня. Она же работала.
— Кофе хочешь? Заодно закатом можно полюбоваться.
— С удовольствием.
Они сидели на балконе, неспешно потягивая кофе, а когда стало слишком холодно, перебрались обратно в гостиную, и Балу устроилась между ними на диване, положив нос Джесс на колени.
Между ними снова повисла тишина, но на этот раз уже совершенно другая. Словно Джесс старательно глотала слезы, изо всех сил пытаясь не расплакаться.
