–Можно идти – сказал Джон.
Они вошли внутрь. Гарри даже не пошевельнулся. Вокруг него царила атмосфера перегара и оглушительного храпа. На кухне был слышен звон посуды и шум льющейся воды.
Капитан достал из-за пояса небольшую, но увесистую дубинку, тихонько прокрался к двери и осторожно заглянул внутрь. Затем он сделал знак рукой, призывающий заходить внутрь. На кухне перед раковиной на табуретке стояла уже знакомая Джону обезьянка и мыла тарелки. При виде пришельцев, она оскалилась, зашипела и обернулась в поисках пути для бегства. Но единственный выход из кухни был перекрыт. Бежать было некуда. Тогда обезьяна взяла со стола большой кухонный нож и угрожающе занесла его над головой.
–Тише, тише – произнес капитан – не надо нас бояться, мы не причиним тебе вреда.
Он опустил дубину и полез за пазуху своего бушлата, долго там рылся и, наконец, извлек большой желтый банан.
–Возьми, это тебе! – сказал он, протягивая банан обезьяне.
По лицу примата было видно, как в нем борятся два противоположных чувства: страх и желание насладиться деликатесом. Животное здесь явно недокармливали, и, в конце концов, банан победил. Обезьяна положила нож на место, спрыгнула со стула, на задних лапах, помогая себе передними, подошла к капитану и забрала банан.
–Вот и молодец! – прошептал дядюшка Том – а теперь пойдем с нами, прогуляемся. Там, куда мы пойдем, будет много разной еды. А еще мы не будем заставлять тебя работать по ночам.
С этими словами он протянул руки и взял обезьяну. Та не сопротивлялась. Она даже обняла его свободной рукой за шею.
–Все – скомандовал капитан – дело сделано. Теперь уходим.
Они тихо вышли из таверны, не нарушив сон Гарри, и беспрепятственно добрались до джунглей.
Сначала все молчали. Джон шел последним. Первое время он чувствовал себя словно собака, поджавшая хвост. Это был страх, смешанный с чувством глубочайшего напряжения. Казалось, чуть-чуть, и Джон начнет светиться. Каждое дуновение ветра, каждый шорох в лесу вызывали в нем нервную дрожь. Ему казалось, что по пятам за ними крадется Рита с огромным ножом. И в любой момент она может бесшумно, почти нежно, прижать его голову к своей груди левой рукой, а правой перерезать ему горло. Порой, чувство это грозило затуманить разум, заставить бежать сломя голову в темноту джунглей, все равно, куда, лишь бы не оборачиваться. Но каждый раз его взгляд падал на спину идущей впереди Ники, и самообладание возвращалось.
Постепенно, напряжение спало. К деревне путники подходили уже в приподнятом настроении. Дядюшка Том рассказывал веселые истории, Ника громко смеялась, Джону тоже удалось вставить пару удачных шуток.
Уже почти рассвело, когда компания вошла в таверну. Посетители разошлись. Васька уже сидел на своем излюбленном месте. Перед ним на столе стояла раскрытая полупустая бутылка. Стакана не было, видимо он пил из горла. Дедушка спал, облокотившись на барную стойку.
–Не будем его будить, пусть себе спит – прошептал Джон.
–Ну да, а потом у него будут неделю болеть кости от того, что он уснул сидя на жестком столе, и он обвинит во всем нас – возразила Ника, подошла к старику и тихонько похлопала его по спине.
–Пора перебираться на мягкую кроватку – нежно проговорила она – пойдем, я провожу тебя.
Дедушка лениво поднял голову и сонным взглядом осмотрел таверну.
–Уже почти совсем светло! Почему вы еще не спите? – проговорил он.
И тут его взгляд упал на обезьяну, дремавшую на груди Дядюшки Тома.
–Что за прелестное создание? – улыбнувшись, спросил Дедушка.
Он поднялся со своего места и подошел поближе с явным намерением почесать примата по рыжей шерстке.
–Прелестное и очень важное – ответила Ника – Как никак, тотем клана Риты.
Деда словно подменили. Сон улетучился за долю мгновения. Глаза его раскрылись, почти выйдя из своих орбит, лицо стало бледного, даже серого цвета. Смотреть на него было страшно.
–Что вы наделали, несчастные? – он проговорил эту фразу едва слышно, но прозвучала она словно молния, после которой неминуемо должен прогреметь оглушающий гром.
–Мы просто хотели показать им, кто хозяин на этом острове. Пусть они там помучаются, а потом мы вернем им обезьянку в целости и сохранности – пролепетала Ника.
Дедушка поднял руку, словно заставляя ее замолчать. Наверное, он хотел сказать еще что-то, но не успел. Снаружи раздались шум и крики. Прогремело несколько выстрелов.
–Они уже здесь. Бежим – коротко закончил Дедушка.
–За мной – скомандовал Дядюшка Том.
Он отбросил проклятую обезьяну и ринулся к столу, за которым обычно сидели помидорки. Стремительным движением капитан отбросил стол так, что тот перевернулся, затем он упал на колени и схватился за что-то на полу. К удивлению Джона, открылась дверца люка. Он никогда раньше не замечал ее, хотя так много раз мыл здесь полы. С прыткостью ящерицы Дядюшка Том нырнул туда вниз головой, через мгновение полностью скрывшись из виду. Его примеру последовала Ника. Туда же устремился Васька. Тут Джон решил, что настал его последний час. Огромное полуторатонное животное ни за что не пролезет в люк, в который только что едва протиснулись бывалый моряк и стройная девушка. Но опасения его были напрасны: доля секунды и только самый кончик ласты сверкнул и скрылся в загадочной темноте. Джон решил пустить вперед Дедушку, но вместо того, чтобы нырять в люк, тот метнулся к барной стойке и, ловко перегнувшись через нее, достал с полки заросшую ракушками бутылку, ту самую, которую он принес в день, когда Джон оказался на Острове.
Дедушка обернулся и посмотрел на Смита.
–Лезь вперед, я за тобой – закричал он Джону, видя, что тот замешкался.
Второй раз повторять не пришлось. Джон подбежал к люку. В эту секунду, дверь таверны распахнулась, и в проходе появился Гарри. В руке его был пистолет. Следом за ним вошла Рита. Как всегда, она была абсолютно спокойна. За ее спиной стояли еще несколько жителей южного поселка. Их лица были холодны и безучастны.
В следующее мгновение раздался выстрел, и бутылка разлетелась у Дедушки в руках.
Наверное, Джону следовало убедиться, что Дедушка тоже успеет добежать до потайного хода, но он был моряком, хоть и начинающим, но уже привыкшим выполнять команды беспрекословно. Поэтому он, не раздумывая, нырнул в люк и оказался в абсолютной темноте в узком проходе, через который едва можно было протиснуться. С огромным трудом он пополз вперед. И через несколько метров уперся в тупик. Ползти назад не было никакой возможности. Джон словно оказался заживо погребен. И вдруг откуда-то сверху раздался голос Ники:
–Скорее, не отставай!
Джон, с трудом повернув голову, посмотрел вверх. Там его ждала такая же темнота, как и вокруг. Но надо было что-то делать. Он поднял руку и стал ощупывать потолок подземного хода. Так и есть. Ход не закончился тупиком, просто он резко поворачивал вверх. Извернувшись, подобно змее, Джон сначала сел на землю, потом встал на колени и поднял руки вверх. Там его ждало новое препятствие. Но на этот раз это была не земля, а что-то теплое и мягкое. Джон без труда убрал преграду со своего пути. В глаза ему прыснул яркий свет. Жмурясь, он ухватился за края ямы и вылез наружу. К своему удивлению, он узнал место, где сейчас находился. Это была лачуга, в которой он жил с Васькой перед своим отплытием на Афине. А мягкая преграда оказалась его спальным матрасом. Джон полз по подземному ходу совсем немного, а сарай находился примерно в пятистах метрах от таверны. Он не знал и не мог понять, как здесь очутился. Но думать было некогда, нужно было спешить вслед за своими товарищами. Джон быстро огляделся. Дверь была заперта снаружи. Единственным путем для дальнейшего бегства было маленькое окошко, через которое пробивался яркий свет. Джон ринулся к нему и протянул руку, чтобы разбить стекло. Но стекла не было. К его удивлению, все, что было за окном – пальмы, соседние дома, песок, небо, оказалось нарисованным на куске грубой ткани, за которой находился темный проем следующего подземного хода. И снова, цепляясь локтями за твердую землю, расцарапывая в кровь колени об острые камни, Джон полз вперед. Вдруг пол под ним исчез, и Джон начал проваливаться вниз. Это случилось настолько неожиданно, что он не успел схватиться за боковые стенки. Падение было довольно жестким, но терпимым. Вокруг него больше не было земли, вокруг была грубая брезентовая ткань. Джон долго копошился в ней, словно в огромном мешке, разыскивая выход. Наконец, он нашел его. Снова засветило яркое утреннее солнце. Он стоял на палубе «Афины», а мешок, из которого он только что выбрался, оказался палаткой, которую, выходя на берег, никто из команды так и не удосужился убрать. Ни Васьки, ни Ники с Дядюшкой Томом поблизости не было. Значит, нужно было искать следующую лазейку. Джон уже понял, что он без труда определит следующее место, куда надо будет скрыться, но перед глазами были только пристань, палуба и бескрайнее синее море. Он подбежал к корме. Здесь ничего не было кроме забытого Петровичем ведра, в которое он помещал свой улов. Мельком Джон заглянул туда. У ведра не было дна. Вместо него зияла черная пустота. Джон тут же нырнул туда и снова оказался в кромешной темноте. На этот раз проход вел вниз под приличным углом. Так как Джон Смит забрался в ведро вперед ногами, перемещаться пришлось так же, что было очень непросто. Но в голове крутилась только одна мысль «Скорее бы догнать друзей!».
