Проследив за ним взглядом, Ашот Гургенович опустился в кресло, достал платок и вытер потную лысину. После чего затих.
Вячеслав Алексеевич пересек кабинет и сел напротив него. Помолчав с минуту, многозначительно процедил:
– Нужно поговорить.
– О чем? – Управляющий застыл в неудобной позе, повел головой и расстегнул ворот рубашки.
– Не стоит так нервничать, – по-доброму сказал Вячеслав Алексеевич. – Мы скоро уйдем.
– Да? – с надеждой в голосе поинтересовался толстяк.
– Поговорим – и уйдем.
– Слушаю вас, товарищи.
– Вот видите, мы с вами товарищи, а значит, поймем друг друга. – Вячеслав Алексеевич придвинулся ближе. – Голубченко. Знакома эта фамилия?
Ашот Гургенович автоматически покачал головой, но, взглянув на Сергея, кивнул.
– Она работала у вас, – напомнил Вячеслав Алексеевич.
– Официанткой.
– Где она сейчас?
– Уволилась.
– Это я знаю. Я спрашиваю, куда вы спрятали ее тело?
– Я?! – воскликнул Ашот Гургенович и вскочил с места. – За кого вы меня принимаете?!
Сергей дернулся, как будто вытаскивая пистолет, но управляющий мгновенно притих.
– Сядьте, – приказал Вячеслав Алексеевич. – Я знаю, что это вы убили Голубченко.
– Товарищи из полиции? – живо поинтересовался толстяк.
– Хуже, – веско заметил Сергей Вешкин.
Одно это слово вдавило Ашота Гургеновича в мягкое кресло.
– Ну так что?
– Я не причастен к этому делу! – выкрикнул он.
– Причастен. Зачем она приходила к вам после увольнения?
– За расчетом.
– Через месяц? Не врите!
– Вам нужны деньги? – догадался Ашот Гургенович и сунул руку под столешницу.
– Руки на стол! – скомандовал Вешкин, но было поздно – по довольному лицу управляющего было ясно, что он успел нажать тревожную кнопку.
Прокрутив в голове возможные комбинации, Вячеслав Алексеевич откинулся в кресле и сказал:
– Они не приедут. – Он действительно надеялся на то, что Крапивин блокирует тревожную группу.
– О чем вы? – Ашот Гургенович вытер платком лысину.
– Зря рисковал.
– Что? – Напуганный управляющий балансировал на грани истерики.
– Кнопку, говорю, тревожную зря нажимал.
Скрючившись, Ашот Гургенович осатанело застучал кулаком по кнопке.
– Где тело Голубченко?! – взревел Вячеслав Алексеевич, вложив в этот рык всю свою злость и тревогу за дочь.
– Я видел ее. Три недели назад. Она была жива! – с готовностью зачастил управляющий. – Взяла пакет и ушла. Все. Больше я не видел ее. Клянусь вам. Это все!
– Что за пакет?
– Пакет? – Он удивился. – Разве я сказал про пакет?
– Вы отдали Голубченко пакет. Что было в нем?
Ашот Гургенович запрокинул голову и завыл, как волк на луну:
– Он убьет меня!
– Но раньше это сделаем мы. – Вячеслав Алексеевич решительно обернулся: – Сергей! Пристрели эту сволочь!
Вешкин ринулся к столу твердым шагом, словно эсэсовец.
– Деньги! – закричал управляющий. – Там были деньги!
– Сколько?! – еще громче крикнул Вячеслав Алексеевич.
– Сто двадцать тысяч!
– Рублей?
– Долларов!
В тот же момент дверь открылась, и в кабинет вошел Крапивин:
– Все свободны! – Он перевел взгляд на управляющего. – Кроме вас, дорогой товарищ. Вам придется остаться. – Герман Сергеевич оглянулся. – Приступайте, ребята!
В кабинете появились двое мужчин в форме сотрудников Следственного управления.
Сергей Вешкин и Вячеслав Алексеевич вышли.
Около получаса ушло на то, чтобы снять с их тел прослушивающую аппаратуру. При этом не обошлось без выдранных волос на груди. Перенеся экзекуцию, Вячеслав Алексеевич выбрался из фургона на улицу, где уже стояли Крапивин и Вешкин.
– Хорошая работа, – похвалил его Герман Сергеевич. – Из вас получилась превосходная подсадная утка.
– Лишь бы не утка по-пекински, – буркнул Вячеслав Алексеевич.
Сергей Вешкин улыбнулся:
– Как в сказке: делай что хочешь, только в печь не сажай.
– А я и вправду как будто в печи побывал. – Вячеслав Алексеевич вытер вспотевший лоб, а потом шею. – Тревожная группа приезжала?
– Хорошо, что вы это озвучили. Мы перехватили их на подъезде. Кроме шуток, – сказал Крапивин. – Разговор дал результат. Есть с чем работать. Сто двадцать тысяч долларов просто так не дают. Бьюсь об заклад, что к вечеру директор даст показания.
– Хотите знать, за что заплатили Голубченко? – спросил Вешкин.
– Хочу знать, кто заплатил.
– Есть рабочие версии?
– Есть, – кивнул Герман Сергеевич и жестом пригласил их сесть в свой автомобиль. В салоне продолжил: – Фактически ресторан «Перикола» принадлежит одному известному человеку, но оформлен на подставное лицо. Все нити ведут к нему. Думаю, это он передал Голубченко деньги. Уверен, что пакет прошел через несколько рук. Доказать его причастность к убийствам будет нечеловечески трудно. Теперь насчет «Фольксвагена». – Он обернулся к Сергею. – Лицо, совершившее наезд на вашу жену, установлено. Мужчина, шестьдесят седьмого года рождения. Две судимости: одна за разбой, вторая за угон автомобиля.
– Как его нашли?
– Отчасти с помощью вашего шефа. – Он перевел взгляд на Вячеслава Алексеевича. – Отчасти с помощью Алтухова. Его личность установили по татуировке на руке. Татуировку нашли в следотеке. Дальше – больше. Выяснилось, что пятнадцать лет назад он и Алтухов отбывали наказание и сидели в одной камере. Нашли его адрес проживания, взяли тепленького, и уже есть признательные показания о наезде.
– Кто приказал? – глухо спросил Сергей.
– Имя не называет, пока молчит. Но это дело времени – рано или поздно расколется.
– А если нет?
– Сами найдем.
– Не разделяю вашего оптимизма.
– Не нужно путать оптимизм с профессионализмом, – заметил Крапивин. – Две разные вещи.
– Значит, Алтухов отдал свою машину другу с татуировкой? – уточнил Вячеслав Алексеевич.
– Не просто отдал. Продал и уже купил новую. По условиям договора Алтухов должен был сжечь «Фольксваген» в каком-нибудь лесу или карьере. Но он пожадничал и спрятал его на даче у матери. Автомобиль, кстати, изъяли. Алтухов арестован.
