Но как? Крикнуть что-нибудь, завизжать? Ввалиться в дверь, – если, конечно, та не заперта, и прикинуться, что грохнулась в обморок? Пока ходит за водой, забрать нож? Идеи одна другой хуже. Меган потела, тряслась и готова была волосы на голове рвать об бездействия. Черт бы это все подрал! Ведь сегодня она собиралась прожить прекрасный спокойный день – купить новые часы, джинсы, вино… А вместо этого торчит возле чужой хибары, каких в городе остались раз-два и обчелся, вытирает со лба пот и никак не может придумать, что же ей, в конце концов, делать. Блин, Бернарда бы уже придумала, Дэлл бы уже придумал, а она…
Мысленный поток упреков прервался, когда в глубине комнаты вдруг зазвонил телефон – она опять высунулась из-под подоконника и заглянула в комнату – Бобу звонили.
– Привет, друган! К тебе? Прямо сейчас? Не знаю, не собирался. Пиво?..
«Давай, иди на пиво. Иди, пожри креветок, напихайся чипсами, поплавай в чужом бассейне, потискай какую-нибудь девку» – ревела Меган в голове. – «Только свали отсюда подальше!»
Без ножа.
– Да у меня тут дела…
Нет у тебя дел!
– Да не то, чтобы занят…
Совсем не занят!
– Хотел позвонить кое-куда.
Я тебе позвоню!
Ее ладони стали скользкими от пота. Давай, мужик, соглашайся. Соглашайся!
– Лия будет? Ты уверен? Ну, тогда я иду!
Хвала Лие! Хвала Лие! Ножик только оставь!
Боб спешно засобирался – Лию, видать, любил. Меган в высшей степени было плевать, являлось ли сие чувство взаимным – теперь она, не отрываясь, смотрела на временно забытый на столе нож. Хозяин хибары, тем временем, почесал затылок, почесал шорты спереди, оглядел себя критичным взглядом, и, вероятно, решил, что неплохо бы переодеться – отправился по направлению к одной из дверей. В спальню? В ванную? Неважно – это ее шанс! Наблюдательный пост был немедленно покинут, пистолет извлечен из недр сумки и зажат в скользкой дрожащей ладони.
– Эй, положи! Это не твое!
Она не успела всего чуть-чуть.
В прихожую проникла беспрепятственно – рассохшаяся дверь оказалась не заперта – затененную гостиную отыскала без проблем (первая же комната после коридора), сгребла со стола нож и уже собиралась на выход, когда в дверном проеме показался Боб – в трусах и с вымазанным пеной подбородком – собирался бриться.
Меган холодно наставила на него пистолет. Слова произнесла мягко, четко, почти без нажима:
– Сейчас я уйду отсюда и унесу нож. Если хоть шаг сделаешь в мою сторону, прострелю колено. Второй, прострелю второе.
Господи, она стала совсем, как Эльконто. Нет, скорее, как Рен…
«С кем поведешься…»
В руке Боба дрожал бритвенный станок.
Дрожал… – она глазам своим не поверила – от смеха!
Стоящий под прицелом мужик растянул губы в улыбке – не испугался направленного на него дула, ничуть не проникся холодным ледяным тоном гости, даже и не думал глазеть на нее с испугом.
– А ты не промах! – Веселился Боб. – Вот он говорил, что ты не промах, но я не верил!
Что-то шло не так. Почему этот урод ее не боится? Он что, вообще без мозгов?
– Кто говорил? – прошипела с подозрением.
– Мужик твой! Который сделал этот муляж…
Ее мужик? Дэлл?..
– Какой муляж?
Боб опустил станок и расслабленно оперся на дверной косяк:
– Да, муляж этого ножа. Сказал, покажи ей, чтобы увидела… услышала про цифры. И она у тебя его заберет.
Дэлл? ДЭЛЛ? Так над ней подшутил Дэлл?! В эту минуту Меган была готова вспыхнуть и за пять секунд прогореть самым ярким на свете факелом – так она все это время бегала за муляжом? Намеренно пролила на людей кофе, устроила слежку в такси, торчала под чужими окнами, а теперь махала дулом, борясь за муляж? Да она ведь чуть в штаны от ужаса не наделала, когда услышала, что нож снова существует! Что этот уродский, едва не испортивший ей жизнь нож, опять находится в чужих руках. Она… Она!..
– Он тебе заплатил?
– Да ты убери пистолет. Заплатил, да. Сказал, что ты попытаешься у меня его забрать. Ты попыталась – шутка удалась. С Днем Дурака, милочка!
«Милочка», щеки которой стали от негодования того же оттенка, что и волосы, неторопливо, пытаясь сохранить остатки достоинства в этой нелепой ситуации, спрятала пистолет в сумочку, сдвинула в сторону прилипшую ко лбу челку и прочистила горло.
– До свиданья.
Попрощалась сдержанно, поправила ремень сумочки с лежащим внутри «муляжом» и повернулась спиной к Бобу.
Тот все еще улыбался – свои деньги сегодня он честно отработал. Да. Меган Одриард этот урод одурачил по полной.
Лучше бы клей на стуле. Лучше бы банку с жуками в сумку, лучше бы… что угодно, но только не муляж ножа!
Возвращаясь домой, Меган негодовала. Она едва в штаны не наделала от страха, когда услышала разговор тех мужиков в кафе… Ну как можно было? Ведь надавил на самое больное – заставил испугаться за любимого человека. И ведь она прострелила бы человеку коленку, она бы… она бы на все пошла, лишь бы Дэлл вновь не стал рабом!
Очередное пойманное такси, плывущий за окнами пейзаж. Шли минуты, успокаивались нервы, успокаивались мысли.
Ладно, он не хотел ее пугать. Наверное. Он просто хотел убедиться, что она его любит, что на все готова ради любимого – что ж, убедился. Потихоньку спадала злость, капля за каплей возвращалось самообладание. Этот другой таксист оказался человеком приятным – пытался завести разговор о погоде, спрашивал, какая музыка ей нравится, интересовался, не дует ли в окна?
Меган мычала. Сидя на заднем сиденье, она рассматривала отвоеванный у Боба трофей – водила пальцем по широкому прохладному лезвию, сжимала пальцами рукоять, то и дело хмыкала, представляя, какой дурой казалась незнакомцам, когда швырялась в них недопитым кофе.
Интересно, много ли заплатил?
А ведь номера на лезвии не было – обманка. Ни цифр, ни голографических знаков – ничего. Дэлл просто заставил их выучить его номер, а она повелась.
Да, злость, конечно, ушла, но вот желание отомстить росло с каждым проглоченным колесами километром, и чем ближе Меган становилась к дому, тем напористее размышляла о том, чего бы такого – умного и хитрого – совершить в отместку. Налить в бутылку с шампунем ваксы – пусть побудет брюнетом? Позвонить и сказать, что ее похитил какой-то Боб, и теперь требует выкуп?
Да Дэлл ему шею свернет…
Нет, жертв не надо.
Запереть замок в туалете так, чтобы до следующего дня не открыл? Жалко человека – ведь сама потом будем о том, какой он там голодный. И откуда пьет. Нет, нет, все не то, не то, не то…
