– Академия в Ластере. Щит. Четвертый номер.
– Серьезно, – уже иначе посмотрел на меня Жан Жак.
– А это ничего, что я здесь? – с вызовом полюбопытствовала я, обращаясь к брату.
– У него отходняк, – ухмыльнулся Агжей и, прихватив меня за шкирку, втолкнул внутрь.
Я развернулась, чтобы сказать что-нибудь эдакое, но замолчала, наткнувшись на весьма многозначительный взгляд брата. Как предупреждение: будь осторожна.
Передернув плечами – влажная ткань прилипла к телу, холодя его, – отступила чуть в сторону, рассматривая холл.
Дом был каменным, как и большинство построек, мимо которых мы проезжали. На полу паркет, сейчас покрытый мокрыми следами. Справа и слева по несколько дверей, но никакого стекла – дерево, да такое, что тут же возникала мысль о возможном нападении.
Второй этаж опоясывала галерея, однако лестницы, ведущей на нее, видно не было, что возвращало к тому же предположению.
Я отвлеклась всего на минуту, а дверь за вошедшим братом и гостеприимным хозяином уже закрылась, отрезая нас от улицы.
– Я рад, что ты приехал, – ничуть не смущаясь тем фактом, что одежда Агжея была мокрой, обнял его Жан Жак. Отпустил, продолжая удерживать за плечи. – Свою комнату ты знаешь. Мальчишка, – отпустив брата, бросил он на меня ироничный взгляд, – как ты и просил, с тобой.
– Обещал дяде, что присмотрю, – вроде как виновато заметил Агжей, – а сам втянул в историю… А ты же помнишь, какими мы были!
– Спрашиваешь! – довольно произнес Жан Жак. – Как насчет того, чтобы продолжить? – добавил он, подмигнув.
– А есть где? – тут же сделал стойку брат.
– Через полтора часа жду здесь, – хмыкнул Жан Жак. – Остальных сам предупредишь.
Он уже сделал шаг, чтобы направиться по своим делам, но остановился.
– Этого с собой возьмешь? – кивнул он на меня.
– Внизу посидит, – засмеялся Агжей и, вновь прихватив меня за шкирку, потащил к последней двери слева.
– Я так понимаю, нам предстоит прогулка по девочкам? – вывернувшись, уже на лестнице невинно поинтересовалась я.
– Извини, – беспечно сказал брат, – но я вынужден поддерживать реноме прожигателя жизни, которому никакие удовольствия не чужды.
– А я? – опередив Агжея, порадовала я его следующим вопросом.
– А ты, – вполне серьезно сказал он, – будешь разрываться между ролями спокойного, уравновешенного секретаря и беспутного отпрыска, которого родитель предпочел держать поближе к себе.
– Вот так всегда, – едва сдерживая улыбку, обиженно протянула я. И добавила уже другим тоном: – Вместе учились?
– Он был моим наставником, – чуть заметно улыбнулся Агжей и, обогнав, пошел впереди. – Жан Жак Арлинг. О титуле не спрашивай – не любит он этого, а здесь командует отрядом городской стражи.
– Маг? – спросила я. И ведь точно помнила, что кольца на пальце не было, но мелькнуло что-то такое, позволявшее сделать еще одно предположение.
– Этот вопрос тоже лучше оставить без ответа, – не оглянулся брат, выводя меня на галерею, но не ту, которую я видела в холле. Провел вдоль одной стены – здесь они были каменными, – дойдя до последней двери, прежде чем открыть, тронул грубую ручку.
Сияние я заметила лишь потому, что ожидала увидеть нечто подобное, а так бы пропустила, настолько легким, похожим на иллюзию оно было.
– Коснись, – приказал он. Когда я повторила за ним движение, ощутив, как по коже скользнуло холодком, брат открыл дверь. – Можешь пока принять ванну, а я посмотрю, как устроились остальные.
– А Бригитта? – остановилась я.
– Ей здесь будет чем заняться, – успокоил меня Агжей.
– Так и пойдешь мокрым? – нашла еще один предлог задержать брата. Не признаваться же, что меня слегка потряхивало от какого-то непонятного волнения.
– Ты за меня беспокоишься? – нарочито громко произнес Агжей, искоса посмотрев в ту сторону, откуда мы пришли.
– Предоставлю эту возможность твоим многочисленным девочкам, – неприязненно бросила я и, сделав шаг, захлопнула дверь у него перед носом. – Вот и поговорили, – добавила недовольно, присаживаясь на стоявший у стены пуф. Стянула сапоги, сняла носки и босиком ступила на толстый безворсовый ковер.
Комната была большой, обставлена хоть и скудно, но добротно. Кровать, на которой спокойно уместились бы четверо, заправлена на вид простым, но явно не дешевым покрывалом. Шкаф, стоявший так, что его легко было передвинуть и загородить им дверь. Кресло, два стула у небольшого стола. Окно закрыто внутренними ставнями, да так плотно, что без тщательного осмотра понять, где скрывался замок, мне не удалось.
Единственным украшением помещения был камин, но и тут красота была грубой, без малейшего намека на вычурность.
Обойдя все по кругу, открыла еще одну дверь. Та вела в купальню, выглядевшую так же скромно, как и все остальное. Но для меня это особого значения не имело, главное, здесь была горячая вода, что примиряло со всем остальным.
Когда я, помывшись и переодевшись в чистое, вернулась в комнату, Агжей уже стоял у стола и рассматривал разложенную на нем карту.
– Сообщение от дяди? – правильно оценила я его раздражение. И ведь посмотришь – не заметишь, если только не чувствовать напряжения, которым была пропитана внешняя расслабленность.
– Да, – выпрямился он. Посмотрел на меня холодно, с прищуром. – Треть отряда осталась в болотах. Уже навсегда.
– Что случилось? – хоть и хотелось зажать рот руками и отступить, довольно спокойно спросила я.
– Эти твари оказались хитрее, чем считалось, – медленно выдохнув, произнес брат. Желваки дернулись. – Большая часть летающих вела отряд за собой, а меньшая зашла с тыла. Не будь у них пространственника, не выжил бы никто.
– У дяди есть предположения, с чем это связано? – подошла я к столу, чуть повернула карту.
Рогатые были одной из нижних каст деркари, совершенно не способные к самостоятельным решениям. Выглядели как очень крупные буйволы, но передвигались на двух ногах, да и к травоядным не относились.
Сражаться с ними было тяжело, бились они до конца, невзирая на раны и соотношение сил. Единственное преимущество магов – неспособность тварей использовать в бою нестандартные решения.
Летающие – одни из высших. После них только Черные и Повелители, но это уже особая история. Существовала теория, что именно Повелителей в древности называли истинными деркари, а все остальные были лишь их слабым подобием, вырожденцами.
Как бы то ни было, в нашем мире особенно опасными считали именно летающих, соединяющих в себе силу, выносливость, хитрость и, что не радовало особо, способность к трансформации и яд, вытравить который удавалось только в первые несколько минут после укуса.
