В академии плавали вместе с парнями, подобной фигурой не удивишь, но там это были лишь наметки будущего совершенства, здесь же все великолепие его пика.
– Алекс! – донеслось с озера.
– Иду! – крикнул он в ответ. – Это твое последнее слово? – убирая руку с плеча, довольно засмеялся он.
– Последнее! – злясь на себя, на вот эту растерянность, в которой так много было от беспомощности, бросила я и, отвернувшись, вновь направилась к дереву.
– Чего это он? – услышала я за спиной.
– А ты не понимаешь? – довольно резко ответил ему Марк. Я насторожилась. – Он талантливый, но еще мальчишка, – говорил Марк, вряд ли не догадываясь, что я все слышу, – а вы его по себе меряете. Не делаете скидки ни на возраст, ни на опыт.
Что ответил ему Алекс, я предпочла не знать. Прибавив шаг, добралась до облюбованного мной дерева. Постелив на траву одеяло, устроилась полусидя. Закрыла глаза.
День не был жарким, теплым. Ветерок – мягким, наполненным запахами луга, чуть влажным от близости озера. В кроне деревьев на разные голоса щебетали, щелкали, свистели… Потом вернулась Бригитта. Бросив неподалеку тушку пойманной полевки, устроилась у меня на животе.
– Ты заметил, когда исчезли те двое?
Я еще спала, но буквально «увидела», как рядом остановился Алекс и задавший этот вопрос Агжей.
– Перед самой петардой, – ответил ему де Риньи. – Словно знали.
– А если знали? – сделал Агжей еще один шаг.
– А у тебя не паранойя? – ехидно поинтересовался Алекс, окончательно вырывая меня из дремы.
Извещать их об этом я не торопилась, предпочитая дослушать разговор до конца.
– Может, и паранойя, – хмуро заметил брат, – но в том, что тот пацан находился под воздействием, уверен. Как и в том, что с подобным воздействием я раньше не встречался.
– И ты молчал?! – повысил голос Алекс.
Я шевельнулась, потянулась…
– Оперение у дротика сине-зеленое? – спросил Агжей, когда я открыла глаза.
– Да, – ответила я, отметив, насколько серьезным был взгляд брата.
– Это что-то значит? – тут же уточнил Алекс, похоже, как и я, догадавшийся, что появление в нашей истории стрелок случайным не было.
– Это значит, что в зале был деркари, – нахмурился Агжей.
Ссадив Бригитту, встала. Свернув одеяло, сунула его в руки брату.
– Это – мой друг, – прошипела, наклонившись к его уху. – Не смей использовать моих друзей!
– А разве я его использовал? – когда я выпрямилась, задорно улыбнулся братишка. – Я всего лишь сказал, что ты ввязался в очередную авантюру.
Хорошо, что рядом стоял Алекс, а то бы я могла такого наговорить…
С отдыхом мы затянули, покинув стоянку, когда солнце уже серьезно катилось к западу. Свобода! Как оказалось, не только я наслаждалась возможностью просто ехать вперед и думать не о цели своего путешествия, а о том идиллическом пейзаже, который нас окружал.
Размеренный цокот копыт, щебетанье птиц, стрекот кузнечиков, раскинувшиеся по обе стороны от дороги луга, рощицы, бойкие речушки, намекающие на близость гор. И никого, кроме нас, если, конечно, не считать редких путников, торопившихся добраться до того самого многострадального постоялого двора.
Все изменилось, когда вдалеке уже показались стены замка Харэш. Как раз рядом с ним располагался городок, в котором собирались остановиться на ночь.
Сначала легкий и приятный ветерок стал порывистым, пронзительным. Потом голубое бездонное небо затянуло серостью, а уже затем с него полило, да так, что сразу захотелось оказаться под крышей.
О том, что четверо из шестерых – маги, мы благополучно забыли и, пока доставали плащи, успели вымокнуть до нитки. Ставить щиты, когда сухого местечка на теле уже не осталось, смысла не было, так что, не сговариваясь, мы пришпорили лошадей, торопясь как можно скорее оказаться у дома хорошего приятеля Агжея, где нас должны были приютить.
Ливень закончился, когда мы почти добрались до места. Прекратился так же резко, как и начался.
Не знаю, как остальные, но я посчитала это плохим предзнаменованием, так что когда въехали во двор, укрытый от дороги мощной каменной оградой, смотрела на все настороженно, не доверяя внешнему благополучию.
– Я ждал вас раньше, – вышел встретить нас на крыльцо невысокий крепкий мужчина. Был он в домашней одежде, но выправка не позволяла обмануться, намекая на военное то ли прошлое, то ли настоящее.
– Так получилось, – буркнул Агжей, отдавая поводья лошади подоспевшему воину. Скинул плащ, отойдя в сторону, встряхнул.
– Ты предупредил, что будет семеро. – Мужчина продолжал общаться только с братом.
– Появится позже, – бросив быстрый взгляд в мою сторону, все так же нарочито недовольно ответил Агжей. – Эдгар, – кивнул он на спешившегося де Борея, – Алекс, Марк, Мишель, Дарк, – представлял по мере того, как остальные передавали поводья подходившим воинам. – Жан Жак, – закончил незнакомцем, пренебрегая всеми правилами этикета.
– Будьте моими гостями, – посторонился тот, кого брат назвал Жан Жаком. Открыл дверь, давая возможность увидеть значительно больший, чем я ожидала, холл. – Ваши вещи уже доставили, комнаты готовы.
Вот в этот момент я чуть и не расплакалась. Остановилась, пропуская остальных, и вынужденно прикусила губу, едва сдерживая подступившие слезы.
И ведь не было повода, но все вдруг навалилось, заставляя вспомнить, как я одна возвращалась в герцогский дом в ту ночь, когда мы едва не потеряли Марка. И четырех хлыщей, преградивших мне путь. И разговор с Лайетом, в котором было так много от встречи старых друзей, но с той горчинкой, когда радость омрачается возникшими у обоих проблемами. И устроенный Алексом допрос. И маркизу, за чью жизнь теперь отвечал де Корсото. И тот последний день перед отъездом, который мне пришлось провести за письменным столом, приводя в порядок бумаги герцога и собирая воедино распоряжения, которые он оставлял на время своего отсутствия. И уже далеко не первое упоминание деркари…
– Мишель? – возвращая меня к действительности из этого мучительно неприятного состояния, положил мне руку на плечо Марк.
– Извините, – медленно выдохнула я, заставляя себя поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Устал я. – И, не дожидаясь ответа, свистнула, призывая Бригитту.
Та себя ждать не заставила, тут же спланировав на землю с ближайшего дерева. Под невозмутимым взглядом Жан Жака перетекла в рыжего кота и, потершись о его сапог, последовала за уже вошедшими в дом Марком и Алексом.
– И чей это кошмар? – поинтересовался Жан Жак у Агжея.
– Моей сестры, – ответил тот, – но, пока ее нет, защищать будет его, – указал брат на меня.
– Магесс?
Спрашивал он меня, но ответил Агжей. Показалось, что с гордостью:
