Я тут же пристроилась рядом, разыскивая среди множества названий те самые две деревни.
Лжедворецкий справился быстрее, ткнув пальцем в точки у самой границы герцогства. На юго-западе – графство дядюшки, на северо-западе земли барона де Карея.
– Болота… – словно это имело особое значение, протянул Дорсэ, выпрямляясь.
– Какие болота? – раздался у нас за спиной голос де Борея.
Я резко вскинулась, но тут же стушевалась под изучающим взглядом де Корсото, который вошел следом за моим нанимателем.
– Мишель нашел кое-что интересное, – недовольно качнул головой господин Дорсэ, нисколько не смутившись тем фактом, что обращается сразу к двум герцогам. – И весьма серьезное, – добавил он, когда они подошли, встав по сторонам от меня.
Вздрогнув, попыталась отступить, но де Корсото, прихватив за плечо, поторопил:
– Показывай!
Я и показала, уже не знаю в который раз поймав себя на желании сбежать.
Я только успела указать на те самые две точки на границе герцогства, как за спиной вновь поинтересовались:
– Я ничего не пропустил?
– Как раз успел, – не оглянувшись, бросил де Борей. – Мишель нашел кое-что интересное, – буквально дословно повторил он сказанное лжедворецким.
– И почему я этому не удивлен? – встав рядом с Эдгаром, протянул де Риньи задумчиво. – Ну и что у нас?
Посчитав, что это было разрешением говорить, своими словами начала пересказ жалобы:
– Две деревни. Старосты обвиняют друг друга в краже и гибели скота. В одной деревне за шесть дней с пастбища пропало три коровы и с десяток овец, в другой – четыре коровы. Останки одной нашли в овраге. Они пузырились темным и вонючим…
Что порадовало, де Риньи, еще минуту назад казавшийся совершенно беззаботным, отреагировал, не успела я еще закончить.
– Летающие! – коротко бросил он. Обойдя стол, отошел к окну, в одно мгновение стал другим. Не напряженным, но внутренне готовым к бою.
– Не исключено, – слегка отодвинувшись от меня, поддержал его де Борей. – Их яд вызывает похожее гниение.
Де Корсото оторвался от карты, которую изучал, выпрямился. Поправив и так идеально лежавший кружевной воротник, сделал шаг. Произнес задумчиво:
– Или мы выдаем желаемое за действительное.
– Вряд ли, – покачал головой господин Дорсэ. – Рядом большое болото.
На это никто не возразил. Воздух Нижнего мира был несколько иным, так что прорывавшиеся твари надолго у нас не задерживались. Либо, как в этом случае, искали болотистые места, больше подходившие им для длительного существования.
– Когда отправлено письмо? – развернувшись, посмотрел на меня де Риньи. И ведь как посмотрел. Словно он имел право спрашивать, а я была обязана отвечать.
Заострять на этом внимание не стала, для подобных мелочей было не время и не место.
– Два дня назад. Доставлено магической почтой.
– Могло быть и хуже, – прокомментировал мои слова господин Дорсэ. – Нужно немедленно готовить отряд.
– Есть вариант лучше, – не дала я ответить де Борею, который уже открыл было рот.
– И какой же? – продолжил буравить меня взглядом де Риньи.
Вздохнув – не стоило мне влезать во все эти дела, – ответила:
– У маркграфа де Эренталя есть несколько групп, всегда готовых отправиться на место прорыва. В каждой – ловец. Если он получит разрешение его светлости…
– …Все окажется значительно быстрее, – согласился со мной де Борей. – Разрешение я дам.
– Надо поставить в известность магический корпус, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес де Корсото.
– А я считаю, что не надо, – значительно жестче, чем мог бы позволить себе даже облеченный особым доверием своего господина дворецкий, заметил господин Дорсэ.
– Тебе что-то известно? – тут же повернулся к нему де Корсото.
Я быстренько сделала вид, что ошарашена подобным панибратством, но зря старалась, до меня никому не было дела.
– Есть кое-какие мысли, но не более, – покачал головой Дорсэ.
– Не пора снимать маску? – Де Корсото бросил на меня короткий взгляд, но вопрос все-таки задал.
– Рано, – вновь не согласился с ним Дорсэ. – Его светлость меня не обижает.
– Может, мне выйти? – промямлила я, продолжая демонстрировать некоторую растерянность.
– Дашь клятву, – быстро нашел выход из создавшегося положения де Борей.
Его происходящее, похоже, ничуть не смутило. Как и де Риньи, который совершенно спокойно воспринял изменение статуса лжедворецкого.
Знали? Догадывались? В любом случае ко мне это не имело никакого отношения.
– Какую клятву? – тут же спросила я.
– Ученическую, – ответил за герцога де Риньи. – Станешь моим учеником.
– Не могу, – посмотрев наивно, пожала я плечами.
– Это еще почему? – осведомился де Риньи.
– Я обещал…
– Кому и что?! – Господин Дорсэ как-то неожиданно быстро оказался рядом со мной. Смотрел так, что стало даже страшно.
– Я обещал не определяться с выбором до прохождения курса архитектоники щитов высшего порядка, – не отвела я взгляда.
Ничего предосудительного в том, что сделала, не было. Многие королевские службы набирали из академиусов будущих сотрудников с соответствующими способностями.
До этого нового преподавателя, заменившего профессора Новеску, ко мне с подобными предложениями не подходили, зная, кто именно скрывается за именем Мишель Лонье, под которым меня приняли в академию. Магом Лильен Аталин де Ланье я должна была стать только после защиты выпускной работы.
– Кто? – Голос господина Дорсэ мягче не стал, заставив слегка насторожиться. – Профессор Новеску?
Я качнула головой.
– Герцог Безами, – глядя на меня с весьма опасным прищуром, произнес вдруг де Риньи. И ведь не ошибся, несмотря на то что как его светлость нам этого господина не представляли. – У тебя есть способности ловца? – тут же поинтересовался он.
Пришлось вновь качнуть головой. Подобными талантами я не блистала, если только…
– Я могу продолжать этот разговор только в присутствии графа де Ланье. – Мне удалось не только не вздрогнуть от пришедшей в голову мысли, но и посмотреть на них с некоторым вызовом.
– А это еще почему? – иронически приподнял бровь де Риньи.
Вот ведь репей! Прицепился – не отдерешь.
– Потому что до окончания академии право распоряжаться моей жизнью принадлежит графу, – несколько нервно ответила я.
И ведь не солгала! А то, что для Мишеля Лонье это была бы временная вассальная клятва, а для меня – право старшего родственника, сути не меняло. Пока я магесс, а не маг, только он мог решать мою судьбу.
