Лев присел на корточки и стал рассматривать дверь. Полотно, покрытое металлическими декоративными пластинами. Не очень и декоративными, сколько вандалостойкими. Дверь явно с металлическим каркасом. Замок простой, но… Так, а что тут делали с замком? На ржавом металле давно не крашенной двери виднелись свежие потеки масла. По запаху и консистенции обычное машинное масло, а под язычок защелки замка подложена спичка. Ясно, как только он войдет, она сразу закроется, и… он окажется в запертом помещении.
А вот хрен вам, ребятки, сказал про себя Лев, водя лучом фонаря под ногами, который высветил какую-то металлическую пластинку. Ну-ка, мы ее подогнем своими складными пассатижами. Порядок, теперь засунуть ее поверх язычка замка и вдавить. Все, замучаетесь теперь выковыривать его. Сунув инструмент в карман и отряхнув руки, Гуров еще раз осмотрелся и прислушался. Так, пора позвонить Станиславу. Только без голоса, просто набор. Пусть засекут меня в этой точке на карте и подтягиваются сюда. Заодно сейчас по всей округе ездят машины с оперативниками, штуки четыре, не меньше, которые фотографируют прохожих. Количество лиц будет приличным, но компьютер вполне сможет вычислить введенное в память лицо и идентифицировать его.
Открыв дверь, он посветил фонариком внутрь. За дверью был длинный коридор, метров пять, и в конце еще одна такая дверь. Нет, еще справа в середине какая-то узкая дверь, а на высоте метра полтора от пола еще какая-то квадратная дверка, доступ к щитку или каким-то коммуникациям. Коридор выглядел пыльным, почти заброшенным, хотя двери не ржавые, красились они не так давно.
И Гуров шагнул в коридор. Дверь плавно закрылась за ним, металлическая пластинка держала, и язычок замка не выскочил. Хорошо, по крайней мере один путь отхода есть.
Подойдя к маленькой дверке на уровне лица, Лев осмотрел ее. Металл тонкий, маленькая поворотная ручка, запирающая дверку без всяких секретов. Он повернул ручку и стал приподнимать дверку. Ну, что и следовало ожидать. Ниша в стене красного кирпича, горизонтальные кронштейны, несколько реек, два оплавленных автомата отключения и обрывки электрических проводов с бахромой изоляционной ленты. Понятно. Гуров двинулся дальше, стараясь наступать ногами мягко, без стука. Вот и вторая дверь. Узкая металлическая, явно рассчитанная не для прохода в нее людей. Она оказалась запертой на маленький висячий замок с тонкой, тронутой ржавчиной дужкой. Лев подергал замок, потом пошевелил дверь. Вверху, в угловой части, металл наружного покрытия немного отставал, и сыщик потянул его на себя. Образовалась небольшая щель, в которую можно было посветить фонариком и заглянуть одним глазом. Ниша. Побольше, чем предыдущая, но опять же неоштукатуренные стены из красного кирпича с выпирающими неаккуратными буграми раствора. В углу Гуров разглядел какой-то тонкий шест или рукоятку… швабры, например, или грабель. Явно ничего интересного, и эта дверь никуда не вела.
Любопытно, подумал Лев, зачем он меня сюда позвал? Достав телефон, он посмотрел на экран. А связи-то здесь не было. Не брал тут телефон. И как Режиссер сообщит свои требования или свое задание? Он что, не проверил, ловит ли телефон здесь сеть? А может, Режиссер вообще и не собирался сообщать Гурову о своем задании? Тогда зачем он велел прийти сюда? Но уж если я пришел, то стоит осмотреться, решил сыщик и подошел к двери в конце коридора.
Дверь как дверь. Обычная и очень простая, закрывающая доступ с улицы к инженерным коммуникациям в городском хозяйстве. Старая дверь, и замок старого образца, двойной. Нижняя часть запирается ключом с двумя «бородками», верхняя – английским плоским ключом.
Стоило только взяться за ручку, как снаружи на улице завыла сирена. Гуров замер и стиснул зубы. Нет, это с ним не связано, это совпадение. Машина с сиреной пронеслась мимо, и сигнал уже удалялся. Сыщик держал руку на дверной ручке и вдруг отчетливо осознал, что лично для него опасности нет и не будет. Этот ненормальный, кем бы он ни был, преследовал иную цель. Убить полковника Гурова, искалечить полковника Гурова он мог бы давно и без особых хлопот. Его жертва не имеет охраны и бронированных машин, ходит свободно и открыто по городу и даже выезжает с друзьями иногда за город.
Он хочет унизить, хочет показать, что умнее, сильнее, изобретательнее меня, думал Гуров. Он хочет, чтобы я жил потом и до самой смерти мучился, терзался чем-то. Чем? Неважно, сейчас не это главное, возможно, Режиссер просто переоценивает свои силы. Судя по тексту, он не отличается особой грамотностью и блестящим интеллектом.
И Гуров решительно открыл дверь. Комнату разделяло большое стекло, начинавшееся на уровне пояса и заканчивавшееся под потолком. Так обычно ограждают дежурную часть в отделах полиции. Ближняя комната пуста, но по ней разбросан какой-то мелкий хлам, обломки мебели, бумага, битое стекло. Весь этот хаос освещала пыльная слабенькая лампочка под потолком.
Но главное, что сразу бросилось в глаза, это фигура человека, сидевшего на стуле во второй части комнаты за стеклом. Там тоже светила такая же убогая лампочка, но и ее света было достаточно, чтобы понять, что человек там не отдыхает, а приведен насильно. Более того, он связан, привязан к стулу и сидит спиной к стеклу так, что лица не разобрать. Очевидно, это все же мужчина.
Лев подошел к стеклу и стал осматривать его. Хорошее стекло, толстое. А слева у стены и дверь, которая вела в этот «аквариум». А вот и два классических окошечка, через которые общались люди с теми, кто сидел когда-то в дальней комнате.
– Эй, вы! Вы живы? – наклонившись, крикнул он в окошечко.
Человек на стуле вздрогнул и закрутил головой. Кажется, он спал или находился в наркотическом опьянении. И в чем здесь ловушка? Явно придется освобождать этого несчастного, и явно это будет, по предположению Режиссера, не просто.
– Не подходите к двери! – вдруг закричал человек с истерическими интонациями. – Ни в коем случае не прикасайтесь к двери!
– Спокойно, спокойно, я просто разговариваю с вами, – ответил Гуров. – Кто вы, мне знаком ваш голос. Я – полковник полиции Гуров. Вы кто?
– Гуров? – заволновался человек, и сыщик тут же узнал его. – Лев Иванович! Это я… Помогите мне, я не знаю, что происходит. Это ужасно!
– Спокойно, Иван! Теперь все будет хорошо.
– Да, да! Это я – Красовский!
– Я понял, Ваня, понял. Что произошло, расскажи мне?
Гуров задавал вопросы, а сам пытался осмотреться внутри второй комнаты. Там какая-то ловушка, раз Иван просит не трогать дверь. Значит, он что-то видит, или преступник лично его предупредил.
– Лев Иванович, там вам оставили какую-то записку. Я сам ничего не соображаю. Просто на меня на улице кто-то напал. Мне прижали к лицу влажную тряпку, и я почти сразу потерял сознание, даже не успел сопротивления оказать. А потом пришел в себя вот здесь, на этом стуле, и связанный. У меня кружится голова, болит даже. И страшно очень.
– Кто вас похитил, вы видели этого человека?
– Нет, откуда? Он разговаривал со мной со спины, я ничего не видел. А он запретил поворачиваться, обещал убить, если повернусь. Потом сказал, что за мной придете вы, и он для вас оставил записку. И еще говорил, чтобы вы дверь не трогали, а то случится несчастье. Поверьте ему, прошу вас!
