Иноходец мотался по Внутренней Эпинэ, принимая пополнение и вправляя мозги бывшим соратникам. То, что в восстание героев втравили дед со Штанцлером, меняло немного, по крайней мере, пока внутри Кольца хозяйничали бесноватые. Данарская дуксия казалась смешной и нелепой, однако считаться с ней приходилось, мало того, третьего дня курьер Проэмперадора «обрадовал» вестями о выступающей из столицы на юг чуть ли не армии.
Куда именно нацелились данарии, Валмон не сообщал, так что готовиться к встрече надлежало по всему югу, от Шевр-Нуар до Ларитана. Времени, как всегда, не хватало, тащить ополченцев за Кольцо Иноходец опасался, остатки вырвавшихся из Олларии полков разумней всего было держать в резерве, а витязи Балинта уже ушли. Одна радость – кэналлийское начальство и командующего ополчением о данарском визите уведомили одновременно; оставалось договориться о совместных действиях, и Эпинэ, разогнав порученцев с приказами по лагерям, помчался к Новобарсинской заставе. С рэем Эчеверрией ни малейших трудностей не возникло.
– Рэй Сета встретит врага за Кольцом и даст вам время выйти на позиции, – спокойствию наместника Алвасете могли бы позавидовать бириссцы. – Если с рэем Сетой что-то случится, его заменю я. Верно и обратное.
– Меня заменит Гаржиак, – с ходу решил позабывший было о смерти Иноходец.
– Я его знаю, – кивнул рэй. – Хороший выбор, но соберано желает видеть вас живым.
– Я постараюсь, – засмеялся Эпинэ, и тут его осенило, что данариям еще ползти и ползти, а от лагеря Гаржиака до Капуля пара часов рысью.
То, что баронесса рассталась с Арлеттой, Робера не удивило: графиня рвалась к сыновьям, а Марианна желанием видеть Лионеля не горела. Насколько бывший Проэмперадор столицы понял свою возлюбленную, с нее сталось бы затаиться, чтобы потом, когда все уляжется, отправиться на юг. Другое дело, что ничего не улеглось, но почему бы Марианне не послать весточку пока еще мужу? Иноходец верил барону, обещавшему тотчас передавать любые вести, но гонец бы отправился в Старую Эпинэ и еще неизвестно, доверил бы он письмо Аннибалу или нет, откровенный же разговор с Гаржиаком был необходим в любом случае. Год назад еще бывший бароном Констанс наотрез отказался идти в Олларию. Радетели Великой Эпинэ потребовали объяснений и услышали, что поджог леса не лучший способ защитить овец от волков. Онемел даже Пуэн, а Гаржиак спокойно взял у старого слуги плащ, коротко поклонился и вышел. Вновь Робер увидел строптивца уже в Старой Эпинэ, его никто не приглашал, но Констанс Гаржиак уходил и приходил по собственному почину. Ломаться и отнекиваться вообще было не в его духе. Катари это оценила: бывший мятежник был не только польщен, но и сменил ель на сосну.
[6]
– Можете на меня рассчитывать, но лучше бы обойтись без перетасовок. – Граф аккуратно отложил приказ о своем вступлении в командование «в случае, если герцог Эпинэ не сможет исполнять свои обязанности». – Должен вам заметить, что вы изменились.
– То есть? – не понял Иноходец. – Простите, к вечеру я начинаю плохо соображать.
– В прошлом году вы на первый взгляд соглашались с ни кошки не понимающими крикунами, но еще немного, и мы оказались бы возле урготской границы. Сейчас вы без боя не отдадите ни одного придорожного трактира. Разумеется, я осознаю разницу между королевскими войсками и данарской сволочью, но родичей мятежников ничего хорошего ждать не могло. Почему вы пятились?
– Это так важно?
– Для Валмона – нет, для меня – да. Вы не верили в успех восстания и хотели спасти повисшее на вашей шее дурачье?
– А вы? – Эпинэ едва не прикрыл ладонями глаза, но сейчас это было бы неуместно. При таких разговорах взгляд не прячут.
– Не верил. И при этом не смог бросить наше в самом деле оскорбленное в лучших чувствах дурачье. Чтобы я это сделал, понадобилась очень дурно пахнущая победа. Очень надеюсь, вы ее не ждали.
– Не ждал.
– Значит, вы рассчитывали на Валмона?
– На Алву, – признался Робер, – хотя думаю, Валмон тоже знал.
– О чем?
– Алва и Савиньяк не желали отдавать Надор Манрикам, а Эпинэ – Колиньярам. Савиньяк через мою мать предложил мне вернуться, я узнал об этом уже в замке, а дальше как с горы понеслось… И все же я надеялся, что Ворон всех нас вытащит.
– Жаль, вы держали это в тайне от Флоримона… От Шуэза. Тогда он не пошел бы на крайности.
– Он и не пошел. – Открыл бы Никола Гаржиаку правду? Наверняка! Маленький генерал не просто признался кардиналу в том, что не давало ему покоя, он велел рассказать… – В меня стрелял Карваль. Он как-то догадался, что я не собираюсь создавать Великую Эпинэ, и счел предателем. Как и Шуэза. Потом Никола многое понял.
– Не он один, – вздохнул Гаржиак. – Стригущий лишай омерзителен, но, в отличие от чумы, не смертелен. Мараны – лишай. Карваль решил от него избавиться при помощи топора, семь лет назад я был не лучше.
– Вы были лучше год назад. Будет что-то срочное, пошлите в Капуль, я буду там.
– Когда вас ждать назад? – деловито уточнил Гаржиак.
– Завтра, – бросил Робер и понял, что ведет себя по-свински. – Вы не представляете, Констанс, как я вам благодарен.
– Я тоже. Вы дали нам всем возможность… вернуться в Талиг и при этом не сдаться.
– Не я, сестра. И Валмон с Савиньяками, хотя первым был Алва. Он отпустил меня в Сагранне, а теперь мне кажется, что в Ренквахе он нас тоже отпускал.
– Это неприятно для нашего самолюбия, но слишком похоже на правду. Спасибо за откровенность, Монсеньор. Никогда не был сторонником объяснений, однако есть вещи, которые лучше знать, а теперь загадайте желание.
– Какое? Зачем?
– Мое имя Констанс, вы едете к Констансу.
– Ах да… Хорошо, загадал.
Пусть Марианна будет в Капуле! Нет, это слишком, это невозможно, но пусть барон получит от нее письмо… Уж для этого-то никаких чудес не требуется!
Сперва Робер не задумывался о том, как Коко выбрался из Олларии вместе с пусть и небольшим, но караваном, потом вспомнил про «висельников» и Салига-Салигана. Новоиспеченный дукс друзьям по-своему предан, и баронесса это знает, они почти наверняка встретились, а барон еще более наверняка состоит с Салиганом в переписке, не бросит же он свою коллекцию на произвол судьбы! Коко должен сообщить маркизу о выполнении поручения, а тот расскажет Марианне, что ее глупый маршал выбрался из ловушки. Салиган – вор и шпион, но не бесчувственная дубина, будь иначе, он бы не вернул цепь Никола…
Когда за еще густыми каштанами показался кокетливый флюгер-морискилла, Робер почти уверился, что его ждет, самое малое, переданный на словах привет. О том, что хозяина не окажется дома, Эпинэ не подумал, а его не оказалось. Незнакомый пожилой домоправитель со сдержанным достоинством сообщил, что господин барон в отъезде, но легкий ужин будет подан не позднее, чем через час, камин же в Ящеричной гостиной разожгут незамедлительно.
