– Генерал Ариго не помнит, что привезший письмо от нареченного Вальтером взял в жены Эмилию, – пролепетала Мелхен. Жермон совсем о ней позабыл, а девушка сидела на скамеечке у печи и слушала. И, царап ее котенок, понимала!
– То есть он привез не только письмо от герцога, – подхватил чужую догадку Ариго, – но и письмо Юстиниану, которое и выманило беднягу из дома? Но от кого?
– Утром на месте убийства нашли футляр с письмом. Якобы от королевы, но на самом деле оно было поддельным. Герцогиня Придд рассказала дочери, что ее величество не могла в указанный в письме день ничего написать, потому что накануне сильно обожгла руку. Маршал Савиньяк помнит этот случай, он сам с помощью ныне покойного государя обрабатывал ожог.
– Письмо про меня подделал Штанцлер! – Вот ведь гадина! – Он мог и второе написать.
– Я помню про дриксенского гуся, однако тессорий не менее опытен в работе с бумагами, чем кансилльер. Как ты понимаешь, письмо не объяснит, ни кем оно написано, ни как получено. Его мог передать как убийца, так и курьер убийцы. Менее вероятно, что курьеров было двое, но со счетов нельзя сбрасывать и этого.
– Барон Райнштайнер и полковник Придд сказали, что женатый на Эмилии Эдуард может скрывать многое, – вновь подала голос Мелхен. – Я могу принести закуски и напитки, это скрасит ожидание и сделает беседу приятной.
– Мелхен, вы – редкая умница. – Ойген неторопливо выбрался из кресла. – Но мы пробыли в комнатах баронессы Вейзель достаточно, чтобы усыпить подозрения. Пойдем, Герман, посмотрим, дал ли замысел Валентина плоды.
– Идем. – Жермон, которого все больше затягивала охота, с готовностью вскочил. – Мелхен, спасибо за гостеприимство, мы вам очень обязаны.
– Я счастлива быть нужной, – живо откликнулась девушка, и вдруг личико ее стало грустным. – Только… господин Райнштайнер, не называйте меня умницей. Никогда.
Глава 9
Талиг. Альт-Вельдер
Гельбе. Гронигенский тракт
400 год К. С. 7-й день Осенних Ветров
1
Мэллит вошла к хозяйке замка, радуясь – похожий на первородного Робера генерал не разгадал ее хитрости, значит, поверит и служившая безумной. Любопытство, некогда гнавшее дочь Жаймиоля то в ночной город, то в чертог ары, вновь подняло голову, и девушка желала знать, кто попал в ловушку – глупая курица или ядовитая крыса? В то, что охотники, получив свою добычу, вернутся и все расскажут, гоганни не верила, но повелевающий Волнами не оставит сестру в неведении, так почему бы не отнести роскошной шаль?
– Мелхен, – первородная Ирэна поправила волосы, – как мило…
– Я принесла шаль, – объяснила гоганни, и нареченная Юлианой покачала головой.
– Мне не холодно, – сказала она, – но ты кстати. Мы говорим о твоих утках.
Мэллит улыбнулась, ей нравилось отдавать то, что она взяла в доме своем. Они говорили об утиных грудках и могучих бедрах нухутских петухов, пока служанка не объявила, что пришел граф Савиньяк. Гоганни, не желая мешать тому, кто был маршалом и Проэмперадором, поднялась, но ее удержали.
– Сударыня, – попросил отмеченный пламенем Флоха, – прошу вас остаться. Я собирался склонить хозяйку Альт-Вельдера к посредничеству, но ваше и баронессы Вейзель присутствие здесь вряд ли случайно. Кто-то упорно хочет от всех нас откровенности, и я не намерен с ним спорить.
– В последние дни мне досталось слишком много правды. – Нареченная Ирэной расправила поясную ленту. – Я не уверена, что смогу вынести еще больше.
– Моя просьба, сударыня, будет неприятна не вам, а баронессе. – Проэмперадор наклонил и поднял голову. Мэллит нравился этот способ просить прощения, но он годился лишь для мужчин.
– Что вам нужно, командор?
Нареченная Юлианой повернулась в кресле и теперь смотрела на человека, у которого было так много званий и дел.
– Я понимаю, как вам сейчас нужна поддержка дочери, и все же прошу отпустить Мелхен со мной и бароном Райнштайнером. Надеюсь, вы нас поймете.
– Хорошо, – твердо сказала осиротевшая. – И не надо мне ничего объяснять. Мы с Мелхен приехали, потому что у нее было важное дело, и оно не завершено. Всю жизнь я провожала мужа, теперь я буду провожать детей, но вы поклянетесь защищать Мелхен так, как это делал бы Курт.
– Госпожа Юлиана, – Проэмперадор коснулся своей шпаги; первородные, когда обещают, любят ощущать рукой оружие, – я не могу заботиться о Мелхен так, как генерал Вейзель, я буду защищать ее, как граф Савиньяк. Вы вправе требовать клятвы – что ж, я клянусь своей кровью.
– Мелхен, – роскошная положила руку на чрево, губы ее дрожали, – решать тебе, но Курт хотел бы, чтобы ты исполнила свой долг… Ты нужна командору Горной марки, а обо мне здесь позаботятся.
– Конечно. – Первородная Ирэна тоже поднялась. – Я давала клятву перед алтарем, я ее как могла исполнила, но в этом году кровь стала значить больше слов. Я тоже клянусь кровью… Мелхен, я сделаю для госпожи Юлианы все, что в моих силах.
– Спасибо, девочка, – поблагодарила потерявшая Курта. – Мелхен, надеюсь, ты едешь?
– Да, – ответила гоганни и поняла, что плачет, но не знает отчего. – Я еду с подобным… Проэмперадором, и да будет Луна добра к Озерному замку… Я буду вспоминать старое и искать следы тени…
– Весной в следах тени вырастет девять и один цветок света, – пообещал удивительный. – Госпожа Юлиана, возможно, ваш супруг упоминал о порученце герцога Алва, сейчас он адъютант моего брата. Я надеюсь, что сестра Герарда и Мелхен станут добрыми подругами.
– Курт говорил… Да… Молодой человек подавал… подает блестящие надежды. Девочка моя, обязательно скажи ему… скажи…
– Мы будем ждать вас, Мелхен. – Голос первородной Ирэны вновь стал ровен и светел, как дорогой жемчуг. – Эр Лионель, садитесь. Если не секрет, что вам дают рассказы о гоганских обычаях? Это наверняка любопытно, к тому же нам нужно успокоиться.
– Мелхен, – роскошная вытерла глаза, – дай мне шаль. И пару слив…
Мэллит принесла и то, и другое. Больше всего девушке хотелось устроиться возле ног той, что даже в своем несчастье согревала других, но в присутствии хозяйки замка подобное было неуместно. Мэллит вернулась в свое кресло, слишком большое и высокое, чтобы в нем было приятно сидеть.
– Я рада, – старательно произнесла гоганни, – что мои слова принесли пользу.
– И очень большую, – заверил Проэмперадор. – Даже не будь встречи под яблоней, я остался бы вашим должником, ведь теперь я знаю о Кубьерте из первых рук. Однако начать мне придется издалека. Милые дамы, полагаю, вам не доводилось встречать настоящих морисков? Не лошадей.
– Этого еще не хватало! – Роскошная положила косточку на блюдо. – Впрочем, от морисков хотя бы нет вреда. Лучше бы мараги имели соседями их, а не дриксов.
– Фелипе Рафиано пишет, – мягко вмешалась нареченная Ирэной, – что багряноземельцы просты, как меч, и не терпят золота. Это в самом деле так? Вы, граф, их видели?
