– Есть я хочу! – Эмиль хлопнул себя по животу – будь он Валмоном или хотя бы фок Варзов, это бы впечатлило. – Скажу больше, я хочу жрать, и аппетит мне испортит разве что особо нудный клирик, но вы, Ойген, невозможны. Почему бы сразу не сказать, чего и где не случилось?
– Сразу я ловил принадлежащую Проэмперадору обувь, – с достоинством произнес бергер. – Это несколько сбило меня с мысли. Обеды вам носят из «Разгульного чижа»?
– Право, не знаю. – В дела ординарцев Лионель вмешивался лишь по необходимости, но таковой не случалось давно.
– У них желто-зеленые салфетки и переизбыток специй.
– С точки зрения бергера. – Савиньяк поднялся и на правах хозяина распахнул дверь в примыкавшую к рабочей комнате столовую. – Прошу. Что за происшествие не отразится на нашем аппетите?
– Неудачное покушение на девицу Арамона. – Райнштайнер, как всегда внимательно, осмотрел сервировку. Ему нравилось обедать в богатых домах, хотя обзавестись собственным он не стремился. – Да, это «Разгульный чиж».
– Можно послать в другой трактир.
– Мы не вправе разбрасываться своим временем, – пошел на жертву барон. – Подлинной целью преступников был ты, Лионель. Не имея возможности до тебя добраться, злоумышленники вознамерились похитить и жестоко убить девушку, которую полагали твоей возлюбленной. Завтра тебе предстояло получить ее голову в корзине бессмертников. Убиты домоправитель с женой, юная служанка и солдат, который, останься он жив, получил бы взыскание за ненадлежащее исполнение своих обязанностей. К счастью, намеченная жертва и кухарка догадались запереться в погребе, а молодая баронесса Вейзель сумела выбраться из дома и привести помощь. Тем не менее, не встреться ей по пути ваш брат и рэй Кальперадо, разбойники успели бы осуществить свой замысел.
– Бред какой-то, – оголодавшего Эмиля пронять было непросто. – Малыш, надеюсь, не сплоховал?
– Молодые люди убили троих преступников на месте. Еще двое были схвачены с поличным и дали показания, которые при проверке полностью подтвердились. Сомнений в том, кто и зачем нанял убийц, нет, однако мне хотелось бы проверить вашу догадливость. Лионель, кто может тебе мстить подобным образом?
– Не имею ни малейшего представления, – твердо сказал Ли, не собиравшийся вспоминать маркграфиню.
– Днем ты обычно забываешь о дамах, – поддел Эмиль, снимая желто-зеленую салфетку. – Ищи самую ревнивую, не ошибешься.
– Мы воюем, если ты не заметил. – Поститься из-за сорвавшегося покушения Проэмперадор не собирался. – Что до специй, то, если на то пошло, их не хватает… Ревнивой даме, о брат мой, чтобы нанять местных душегубов, нужно, самое малое, появиться в расположении твоей армии и оглядеться. Что до квартирных хозяек, то я не настолько люблю булочки с корицей. Ойген, меня сейчас занимает юго-запад…
– Это, вне всякого сомнения важно, но не безотлагательно. – Бергер проглотил кусок призванной возбуждать аппетит копченой рыбы и отложил вилку. – Должен вам сообщить, что вы оба правы, хоть и не до конца. Маршал Эмиль почувствовал в преступлении женскую руку, а ты, Лионель, совершенно обоснованно заметил, что у дамы со стороны возникли бы серьезные трудности в поисках и найме убийц.
2
– Нету хозяйки, – развела руками худющая грымза в черном. – У святой Леокадии они!.. Молебен вчерась заказали. Они кажинный день заказывают…
– Молебен, говоришь? – ухмыльнулся капитан Уилер. – Богоугодненько. Парни, кто-нибудь останьтесь, развлеките бабушку, а мы – во храм.
Арно, само собой, не остался: зачем торчать у норы, если можно догнать и схватить за горло? Храм Святой Леокадии, для провинции более чем приличный, был в минуте ходьбы от увитого плющом домика вдовы органиста – по всеобщему мнению, особы благочестивой, но суровой. Благочестие, однако, не мешало ей укрывать краденое и водить дружбу с аконским отребьем, за умеренную плату согласившимся оказать услугу. Нет, не вдовице, благородной даме в маске, пожелавшей получить голову девицы Арамона.
То, что заговор сорвался, было чудом. Налетчики разузнали все, вплоть до условного стука, но кошка-судьба любит поиграть с крысами! Именно в этот день в Акону вернулся виконт Сэ, твердо решивший покончить со службой при особах братцев-маршалов. Герард же так рвался вручить сестре материнское письмо, что нарушил привычный порядок и отказался от ежедневного фехтования. Если б не это, девушку не спасли бы даже бергеры и столкнувшиеся с ними на выходе из трактира «фульгаты». Арно едва язык не показал, когда полтора десятка матерых вояк только и смогли, что схватить за шиворот последнего стоящего на ногах громилу. Тогда они еще думали, что это грабители…
Допросы не затянулись. Уилер, недолго думая, окатил водой оглушенного разбойника, так и валявшегося у недовзломанной двери, а когда тот очнулся, сунул его ноги в печку. Запираться красавчик не стал, только орал, что он в первый и последний раз, а вожак – вот он, лежит, не дышит.
– Хорошо ты его, – одобрил виконта «закатный кот», и тут на кухню ввалился бергерский капитан, вытрясший из второго пленника имя все той же вдовы. «Маску» из всей компании знал разве что покойный вожак, но ни горцы, ни «фульгаты» не сомневались: если прижать ведьму, она вывалит все. С Селиной оставили Герарда и четверку дюжих бергеров, остальные помчались к вдове. Уже у цели Арно вспомнил про отправленную в трактир Мелхен. Решили забрать девушку позже – всех занимала охота; не каждый день удается предотвратить убийство, и уж тем более не каждый день одна женщина хочет получить голову другой.
– Спорим, – предлагал пари Уилер, – жена это… Страшная и ревнивая! Так что не женитесь, братцы, а коль сдуреете и женитесь – учитесь ходить с завязанными глазами.
– Это у тебя подружки нет…
– Ха, у него и жены нет!
– И тещи!
– Вот потому и нет! Цыц! Входим смиренно, выводим без шума.
Нищий на паперти вдову показал охотно. На ведьму она не походила – статная женщина средних лет, в Сэ такие то и дело выходят замуж, а потом еще и рожают…
В храме обошлось без шума, но вот за его порогом началось! Невинная жертва требовала сразу епископа и Проэмперадора, грозила Закатом, призывала Создателя и всю Акону в свидетели своего добронравия. Арно почти поверил, бергерский капитан задумался и предложил очную ставку с разбойниками, Уилер – обыск. Это было ближе и быстрее, и это сработало! В погребе, под капустной бочкой, обнаружился тайник-колодец, а в нем – уйма всякой всячины: от торских меховых сапожек до дриксенских пистолетов и морисских благовоний.
– Мужнина память? – Уилер сунул под нос вдовице белый, шитый золотом камзол с дырой от пули на спине. – Проэмперадор с епископом, говоришь? А в колодец не хочешь? Вот в этот самый?
Вдова не хотела. Бледная, с поджатыми, трясущимися губами, она смотрела на красноречивые приготовления и наконец выдохнула: «Гизелла… Дочка хромого Вернера».
