Выпустив стрелу, она с гордо поднятой головой
продефилировала ко входу. У меня создалось впечатление, что на старухе не
лифчик с трусами, а шикарное платье, за которым волочится шлейф.
Глава 29
К Тине в спальню я вошла в полвторого ночи.
– Ты спишь?
– Ну, в общем, да, – послышался с
кровати сонный голос. – Что случилось?
– Сядь.
Тина покорно вылезла из-под одеяла и со вкусом
зевнула.
– Ну?
– Откуда ты узнала, что отец мертв?
Девочка поморгала глазами:
– Ну… Ты же закричала…
– Нет, врешь!
– Я всегда говорю правду!
– А сейчас лжешь!
– Ты что, Лампуша?
– Нет, это ты что, Тиночка! Послала меня
в кабинет, чтобы посмотреть, перестал Глеб Лукич сердиться или нет, а сама
великолепно знала – он мертв.
– Ты чего…
– Ничего.
– Да я…
– Не ври!
– Ну…
– Тина, твоя мать мне рассказала, что
ровно в восемь утра ты позвонила ей и со слезами в голосе сообщила о кончине
Глеба Лукича! Это правда?
Девочка кивнула.
– Зачем тогда меня отправила в кабинет?
– Мы хотели…
– Кто мы?
– Я и Рада, – прошептала Тина.
– Рада?!
– Да, – пролепетала Тина и зарыдала.
Я подождала, пока поток слез иссякнет.
– При чем здесь Рада?
– Мы хотели пошутить, кто же знал, что
так получится… Не понимаю, не знаю… Ой, оставь меня, уйди, уйди, уйди!!!
– Прекрати визжать и немедленно объясни,
что вы с Радой придумали, живо! – заорала я, потом схватила девчонку за
плечи и затрясла так, что у нее заклацали зубы.
– Отпусти, – пробормотала Тина и
снова заплакала.
Мне стало ее жаль.
– Ладно, успокойся.
Неожиданно Тина обняла меня, уткнулась в грудь
и пролепетала:
– Я так боюсь, так устала, мы не хотели.
Голос ее звучал глухо, словно она говорила
сквозь подушку.
– Вот и расскажи мне все, – тихо
попросила я. – Ты же знаешь, я никогда тебя не выдам.
Тина всхлипнула последний раз и начала
рассказ. В то утро они с Радой решили прикольнуться. Зная, что Глеб Лукич ровно
в половине восьмого заходит в кабинет, чтобы собрать рабочие бумаги и взять
деньги, они залезли под письменный стол. В руках у Рады был пистолет,
хорошенькая безделушечка с перламутровой ручкой, выглядит точь-в-точь как
настоящий, но стреляет шариками с краской. Тина купила его в том магазине, где
приобретает все свои приколы.
Ненормальные шутницы, другого эпитета и не
подобрать, решили, что, как только Глеб Лукич начнет открывать сейф, они, в
черных костюмах и масках, вылетят из-под стола, заорут: «Деньги на стол, это
ограбление» – и выстрелят в него из пистолета ярко-красной краской. На мой
взгляд, глупее выдумки и не придумать, но разве Тина и Рада до сих пор
поступали умно? Все эти резиновые куклы, изображение самоубийств, «пукательные»
подушки, сахарницы, из которых вылетает на пружине чертик… Пистолет с краской и
сцена «ограбления» были вполне в их духе. Они даже не поленились завести
будильники на начало восьмого.
В урочный час Глеб Лукич спокойно вошел в
кабинет и открыл сейф. С громким криком «бандиты» выскочили наружу. На секунду
Ларионов испугался, потом, естественно, понял, в чем дело, но не
рассердился, – он вообще редко злился на Раду, прощал ей все выходки, тем
более что накануне разогнал домашних, рассердившись, в общем-то, ни за что. Как
выяснилось потом, резиновая кукла в бассейн упала сама, скатилась с бортика, а
я перебаламутила всех, сообщив, что в воде тело Рады… В общем, Глеб Лукич,
находясь в прекрасном настроении, решил подыграть «бандитам». Он сел в кресло
и, подняв руки вверх, сказал:
– Не убивайте, умоляю, заплачу сколько
хотите!
– Ага! – взвизгнула Рада и
выстрелила в мужа капсулой с краской.
Она попала ему прямо в голову. Глеб Лукич
странно дернулся, вместо лица у него вмиг образовалось кровавое месиво. Рада
замерла, Тина чуть не потеряла сознание от ужаса. Обе они сразу поняли, что
произошло страшное несчастье. «Бомбочка» с краской, прикольная штучка,
оставляет на одежде или теле довольно большое пятно, размером с пачку сигарет,
а жидкости выливается совсем немного. Даже если попасть в голову, беды не
будет. Капсула мягкая, максимум, что может получиться при стрельбе в упор, так
это синяк. Но Глеб Лукич был мертв, это они поняли сразу. Кровь текла и текла
потоком, заливая все вокруг, ее было неправдоподобно много…
Рада бросилась к мужу, но помочь тому уже было
нельзя. Что пережили они обе, не описать словами. Они почти в прострации
добрались до комнаты Тины, Рада продолжала сжимать в руках пистолет. Как это ни
странно, но первой в себя пришла Тина. Она поняла, что у Рады не игрушка, а
самое настоящее оружие, в стволе которого боевые пули.
– Где ты его взяла? – накинулась она
на Раду.
Та прошептала:
– Вот тут, у себя на столике. Вчера
вечером, ложась спать, приготовила, чтобы с утра не искать, а утром схватила. Я
его вчера зарядила, рассказывала же тебе, когда репетировали!
Тина потрясла головой:
– Но это настоящий пистолет, прямо как
тот, который тебе папа купил. Кстати, где он?
Рада подняла подоконник, открылся тайник.
– Ой, его нет…
Тина, больше всего на свете обожавшая игру в
сыщика и вора, пробормотала:
– Ага, а куда же он делся?
– Не знаю, – потрясенно пробормотала
Рада.
– Зато я знаю, – прошептала
Тина. – Ты только что из него убила папу!
Рада рухнула на кровать и затряслась в
рыданиях, Тина тоже залилась слезами. Где-то минут через десять к ним пришел
настоящий страх. Девчонки перестали рыдать и стали думать, что теперь делать.
Глеб Лукич мертв, и это они убили его. Но ведь не хотели! И совершенно не
понимали, каким образом невинная игрушка превратилась в боевое оружие. Через
какое-то время в голову Тине пришла догадка.
