– Еще бы! – взвыла парочка.
– Момент, – сказала Тина и, вновь
уронив многострадальную вазу, скрылась.
Без четверти шесть я шла вдоль длинного серого
здания, отыскивая семнадцатый подъезд. Вообще говоря, я ожидала увидеть нечто
особенное. Какой-нибудь супервход, с шикарными дубовыми дверями и бронзовыми
ручками, мраморные стены в холле, ковры, классную мебель… Однажды мне довелось
побывать в центральном офисе Сбербанка, и впечатление осталось на всю жизнь. В
тот раз, пройдя сквозь металлодетектор, я едва решилась ступить на ярко
блестевшие плиты, устилавшие пол…
Но семнадцатый подъезд поражал убожеством.
Ей-богу, даже вестибюль школы, где учатся Кирюшка с Лизаветой, выглядит более
привлекательно. Вот уж не ожидала, что у здания Центрального телевидения такой
обшарпанный вид. Внутри оно выглядело простецки – районная поликлиника, собес,
детский сад, что угодно, но не то место, где толпятся звезды экрана,
шоу-бизнеса, политики и писатели. Да и публика была одета более чем просто:
джинсы, футболочки, сарафанчики. Я думала увидеть людей, облаченных в
эксклюзивные наряды и обувь ручной работы, а по коридорам шла толпа, основная
часть которой ничем не отличалась от меня. Хотя, может, это из-за жаркой
погоды? Небось зимой тут мелькают шубы из соболя и дубленки, у которых пуговицы
сделаны из драгоценных камней…
Студия оказалась маленькой. Еще одно
разочарование, подтверждающее постулат, что на телевидении кругом обман. Я
несколько раз смотрела шоу Ольги дома, валяясь на диване, и мне казалось, что в
нем принимает участие прорва народа. Оператор иногда показывал зал, и
создавалось полное ощущение, что в нем сидит человек пятьсот, а то и больше.
Сейчас же я увидела совсем небольшое помещение с круглой сценой и тремя рядами
скамеек, стоящих амфитеатром. Зрителей присутствовало человек сорок. Я
пристроилась в первом ряду и принялась разглядывать интерьер. Внезапно
откуда-то вынырнула девица лет двадцати пяти и заорала:
– Всем внимание. Кто забыл, напоминаю,
работаем в прямом эфире, не в записи. Выплюньте жвачки. Убедительная просьба не
сморкаться, не кашлять, не чихать, не корчить рожи, не ковырять в носу. Камеры
стоят здесь и там, одна ездит сверху. Если оператор дает вас крупным планом, не
нужно размахивать руками и посылать воздушные поцелуи. Ведите себя спокойно,
помните, это прямой эфир. Прерываться станем лишь на рекламу. Ясно?
Зал загудел.
– Ну и хорошо, – подвела итог
девушка. – Переходим к следующему этапу. Сейчас вам раздадут ручки и
бумагу. Шоу наше игровое, вопрос – ответ. Ваша задача сейчас придумать и
записать новый вопрос для передачи. Тот, кто сумеет придумать нечто интересное,
оригинальное, имеет все шансы стать уже не зрителем, а участником действия.
Понятно? Записки складывайте в этот ящик, не забудьте указать свои данные.
Народ схватился за канцелярские
принадлежности. Я тоже взяла ручку, листок и написала свой вариант: «Отчего
молодая женщина, интересная и красивая, звезда телевидения, в страхе убегает
ночью из загородного дома? Почему она платит охраннику за молчание пятьдесят
тысяч долларов?»
Подписывать бумажку я не стала. Просто
опустила сложенный листочек в ящик, остальные сделали то же самое. Потом
какой-то парень утащил короб, ярко вспыхнули прожектора, загремела музыка, и на
сцену вылетела Ольга. Выглядела она безупречно. Даже подумать было нельзя, что
у нее дочь-подросток. Ведущая казалась двадцатилетней. Ну ладно, пусть
девушкой, отметившей четверть века, но не больше. Осиная талия, модная
прическа, никаких морщин и задорный взгляд.
Действо покатилось по накатанным рельсам, я
тихо сидела, думая о своем, происходящее на сцене меня совершенно не волновало.
Впрочем, когда зал начинал смеяться, я машинально улыбалась, если зрители
принимались хлопать в ладоши, я делала то же самое. Наконец идиотизм
закончился.
– Всем сидеть! – заорала
администратор. – Сейчас я объявлю результаты конкурса вопроса! Налайкина
Людмила. Есть такая?
– Да, – заверещала, поднимаясь,
толстенькая женщина.
– Ступайте в администраторскую, к
Толкунову Сергею.
Взвизгнув от радости, тетка понеслась в
коридор.
– Еще есть неподписанная записка, с
вопросом о молодой женщине и деньгах. Честно говоря, мы не поняли, о чем речь,
кто писал?
Я подняла руку. Девица скользнула по мне
изучающим взглядом:
– Идите ко мне.
Я влезла на сцену.
– Вон туда, между креслами, –
махнула рукой девушка, – прямо вдоль стены, увидите дверь.
Я пошла в указанном направлении. После ярко
залитой светом студии служебные помещения показались мне темными, мрачными.
Пару раз споткнувшись о какие-то провода, я дошла до незаметной двери и
постучалась.
– Входи, – послышалось изнутри.
Глава 26
Ольга сидела за столиком, заставленным
батареей баночек, флакончиков и бутылочек. Увидав меня, она отложила ватный
диск. Ее лицо выглядело странно. Правая половина, лишенная грима, принадлежала
женщине, чья первая молодость была позади, левая на первый взгляд казалась
безупречной. Но уже через секунду становилось понятно, что ее покрывает толстый
слой «штукатурки».
– Это ты написала дурацкую
бумажку? – резко спросила Ольга.
Я спокойно села на стоящий у стены стул,
закинула ногу на ногу и раскрыла сумочку. С хамками следует поступать
по-хамски. Ольга привыкла безобразничать на шоу, тут ее все боятся. Но в случае
со мной она ошиблась, здесь все наоборот – это она должна меня опасаться.
Медленно достав пачку сигарет, я закурила,
выпустила дым даме прямо в лицо и нагло спросила:
– Ну и что? Почему дурацкую? Очень
правильная записка!
Надо отдать должное Ольге, она не дрогнула.
Сначала, отвернувшись к зеркалу, спокойно вытерла лицо до конца, потом вновь
повернулась ко мне.
– Сколько хочешь за молчание? Могу
предложить два варианта на выбор. Завтра в шоу разыгрывается автомобиль,
правда, барахляный, «шестерка», зато через неделю на кону однокомнатная
квартира. Что тебя больше привлекает?
Я посмотрела на ее постаревшую без грима
физиономию. Довольно много морщин разбегалось от глаз к вискам. «Гусиные
лапки», как правило, придают лицу доброе выражение, но Ольга выглядела злой.
Так называемые «собачьи складки», спускающиеся от крыльев носа к уголкам рта,
делали ее похожей на мопса. Но, честно говоря, это сравнение мне не слишком по
душе. Мопсы очаровательны и милы, а женщина, сидевшая сейчас передо мной,
выглядела как Снежная Королева. Красивая и злая, самая настоящая стерва.
– Ты сделала ошибку, – усмехнулась
я.
