Глава 13
Утром Тамара Николаевна нашла на столе листок.
«Дорогие мама и папа, – было написано в нем, – я очень люблю своего
будущего мужа, и поэтому совершенно наплевать, что, по вашему мнению, он
годится мне в дедушки. Я люблю его таким, какой он есть, и поэтому ушла к нему.
Очень прошу не искать меня. Конечно, папа, ты можешь пустить в ход свои связи,
признать наш брак недействительным, так как он будет заключен без вашего
официального согласия, и доставить много неприятностей моему супругу. Но не
советую тебе это делать. Если с ним что-нибудь случится, я найду способ
покончить с собой, даже в комнате, где стены будут обиты войлоком, – я
просто перестану дышать и умру. А теперь прощайте, очень жаль, что вы не захотели
меня понять».
Тамара Николаевна устроила истерику, супруг
рванулся к телефону, приговаривая:
– Сейчас эту негодяйку объявят в розыск.
Но Леонид вовремя перехватил отца:
– Папа, ни в коем случае. Рада покончит с
собой. Если она ради этого старика решилась на такой поступок, значит,
испытывает сильное чувство.
Глеб Лукич и Рада поженились без всякой помпы.
Жених пошептался с заведующей загсом, и их расписали, закрыв глаза на
отсутствие официального согласия родителей. Примерно через месяц после свадьбы
новобрачная позвонила домой. Трубку сняла Тамара Николаевна.
– Доченька, – зарыдала она, –
любимая, ты где?
– Мамочка, – закричала Рада, –
мамусечка моя, все хорошо, я замужем и совершенно счастлива! Хочешь, мы вместе
с мужем приедем к вам?
– Никогда, ни за что не приму похотливого
старикашку, сломавшего тебе судьбу, моя чистая девочка в наложницах у старика!
О боже! Алло, алло, доченька, милая, ладно, приезжайте, попробуем принять его…
Но Рада уже не слышала последних слов матери.
Она повесила трубку. Тамара Николаевна осталась рыдать у аппарата. С тех пор
она боялась надолго уйти из дома: вдруг дочка опять невзначай позвонит?
Но Рада больше не пыталась воссоединиться с
семьей. Она разорвала отношения со всеми, включая Леонида. Ирма тоже оказалась
за бортом. Она, естественно, знала, в чем дело, Рената каждый день утешала
хозяйку, рыдавшую по дочери, но в школе девочка никому ничего не рассказала.
Тамара Николаевна просто забрала документы Рады, сообщив, что семья переезжает
на другое местожительство, и девочка меняет школу. Ирма молчала. А Рада
осталась без диплома о среднем образовании, но аттестат был ей совершенно ни к
чему. Она не собиралась учиться дальше и делать карьеру.
Года полтора назад Ирма, только что с успехом
закончившая медицинский институт, устроилась на работу в «Модес хаар». Место
оказалось замечательным. Отличная зарплата, щедрые на чаевые клиентки. Как-то
раз ее вызвала к себе хозяйка салона.
– Скажите, душенька, вам здесь нравится?
– Очень! – с жаром воскликнула Ирма.
– И мы вас полюбили, – улыбнулась
хозяйка, – только хочу предупредить, клиенты у нас иногда встречаются
чудаковатые, со странностями. На завтра к вам записалась госпожа Ларионова.
Имейте в виду, она большая шутница! Обожает розыгрыши, подчас глупые. Вашу
предшественницу, Аллочку, чуть до обморока не довела. Та наложила ей маску и
вышла, возвращается, а госпожа Ларионова умылась, и на щеке у нее зияла жуткая
кровавая рана. «Вот, – говорит, – смотрите, что со мной ваша
процедура наделала». Аллочка, бедняжка, чуть сознание не потеряла, хорошо хоть,
клиентка сразу засмеялась и содрала «рану» со щеки. Оказывается, такие наклейки
теперь продаются. Так что будьте готовы ко всему!
Ирма поблагодарила заботливую хозяйку, решив
встретить «юмористку» во всеоружии. Ровно в назначенный час дверь кабинета
распахнулась, и появилась клиентка, одетая в роскошный брючный костюм
ярко-лазурного цвета.
Ирма схватилась руками за стол: перед ней
стояла ничуть не изменившаяся Рада. Когда первый шок от неожиданной встречи
миновал, девушки кинулись друг другу в объятия. Рада быстро сообщила, что она
замужем и очень счастлива, Ирма похвасталась новеньким дипломом об окончании
медицинского вуза. Расстались они вновь подругами, но Рада не пригласила Ирму в
гости, а последняя, естественно, не стала напрашиваться. Встречались они только
в салоне, болтали о ерунде, старательно обходя «острые» моменты. Но один раз
Ирма не выдержала.
– Позвони Тамаре Николаевне, они с твоим
отцом очень переживают.
– Нет, – отрезала Рада, – давай
не будем на эту тему.
Но спустя пару недель она попросила:
– Послушай, пусть твоя мать скажет, когда
моя соберется в гости, очень хочется дома, в Разуваеве, побывать. Только,
боюсь, муж узнает…
И тут Ирме в голову пришел план с «лечебным
сном».
Рената не подвела, она скинула Раде на
купленный для таких сообщений пейджер известие: «Девятого, в час дня, Тамара
уедет в парикмахерскую».
Разуваево находилось недалеко от Москвы. Рада
приехала домой, обняла старую домработницу, походила по саду.
Она потом еще несколько раз приезжала в отсутствие
родственников на «малую родину», девушку все-таки тянуло домой. Ну а потом
произошло неизбежное. Несколько недель назад Рената сбросила на пейджер:
«Срочно приезжай». Понимая, что случилось нечто экстраординарное, Рада
прилетела в «Модес хаар» без предварительной договоренности. По счастью, Ирма
оказалась свободной, и Рада успела обнять умиравшего отца. Тамара Николаевна
вцепилась в дочь:
– Никуда не отпущу!
– Извини, мамочка, – ответила
Рада, – хочешь, мы с мужем вместе…
Но Тамара Николаевна не дала дочери
договорить.
– Не смей при мне даже упоминать имя
этого мерзкого человека! Из-за него рухнула наша семья! Отец так переживал, у
него случилось два инфаркта подряд, и вот теперь он не сумел пережить третий.
Твой муж убийца, из-за него погиб Сашенька, о боже, что я говорю, детка!
Но Рада уже летела к машине, за ней с криком
«погоди!» неслись Леонид и старая Рената. Но молодая женщина уехала, приняв
решение более никогда в жизни не появляться в Разуваеве. Затем Рената попросила
Ирму сообщить Раде новость. Умерший отец завещал ей половину своего состояния,
а мать тоже съездила к нотариусу и позаботилась о том, чтобы ее доля после
смерти перешла к блудной дочери.
– Ты ей скажи, – настаивала
Рената, – пусть матери-то простит, она не со зла ведь, от горя наболтала,
мало ли что случается, нехорошо это, так с семьей расплевываться. Мать – она
одна, другой не будет, не купишь. Опять же, любит Тамара Николаевна Раду.
Деньги ей все оставила…
Но Рада, спокойно выслушав Ирму, ответила:
