И тут же строгая наставница уступила место кому-то другому – Анна даже не успела понять, кому именно, настолько быстрой оказалась перемена:
– А сейчас вели позвать свою помощницу, Арину – мне на нее посмотреть надобно. Да пойдем уже в горницу, вон, холопки замаялись знаки подавать, что стол накрыт.
Короткое время, отпущенное ей на подготовку застолья для двух боярынь, Плава использовала с умом и без лишней суеты. В конце концов, волхва прибыла в гости не разносолами лакомиться, хотя пренебрегать предложенным угощением, разумеется, не стала. Что и как подается в крепостной трапезной здешним обитателям, она, без сомнения, и без того знала, но, блюдя вежество, благосклонно осмотрела расставленные на столе блюда с нарезанным копченым мясом и дичью и сокрушенно качнула головой при виде миски с соленьями. После слов стряпухи: «Испробуй, боярыня, на козьем молочке варили!» положила себе немного еще горячей каши и свежего творога с ягодами, а от придвинутого к ней поближе блюда со вчерашними пирогами отмахнулась: «Потом сама возьму».
Плава напоследок разлила по кружкам ягодный взвар и вопросительно взглянула на Анну – не надо ли еще чего?
– Благодарствую, Плавушка! Если что понадобится – позовем, а пока всего в достатке.
Повариха выпроводила помогавших ей холопок и вышла сама, притворив за собой дверь.
– Видишь, Медвяна, я права: ты сама уже научилась своих людей на нужные места расставлять… – Нинея ела не спеша, понемногу зачерпывая ложкой кашу, ждала, пока она остынет, и так же не спеша говорила: – Вон как ловко твоя старшая стряпуха управилась: мы с тобой всего ничего на улице проговорили, а у нее уже все готово, даже кашу для старухи успела сварить. Тебе, правда, повезло – Плава уже умелой поварихой сюда попала, да и покрутиться бабе в жизни довелось, так что учить ее почти и не приходится – сметливая, сама догадывается, что и как делать. Ну, а там, где у нее не получается, и подсказать не грех. И с другими помощницами примерно то же самое, так?
– Так, Гредислава Всеславна.
– Да ладно тебе величать меня, – неожиданно фыркнула волхва, – а то мы с тобой и до завтра разговор не закончим. Зови, как все, Нинеей. О чем я?.. Ах, да, про Сучка… Ты зря нос воротишь – дескать, закуп. Ежели с умом к делу подойти, да подтолкнуть вовремя и в нужном направлении, то таких артелей под его рукой не один десяток может работать. Вас, Лисовинов, обустраивать. Так что думай, Медвяна, думай.
– Я уже поняла, что язык раньше разума сболтнул, Гре… ой, Нинея.
– То-то же! – усмехнулась гостья, то ли порадовавшись догадливости Анны, то ли позабавившись ее оговоркой. – А что подсказывать и подталкивать не один год придется – так это не в тягость. Оглянуться не успеешь, как привыкнешь. На тебя вон сколько лет потратили – и не зря, коли ты в большухах не задержалась и аж в боярыни проскочила.
«Не поняла… Кто это на меня время тратил? Свекровь-покойница? Но нас же двое с Татьяной…»
Нинея, не глядя на растерявшуюся Анну, выскребла остатки каши, запила взваром и уже поверх кружки уставилась на хозяйку донельзя ехидными глазами.
– И нечего так на меня таращиться! Ты что, до сих пор уверена, что ни с того ни с сего смогла после смерти свекрови взвалить на себя ярмо большухи и – экая разумница! – тащить его? Вот еще! – В этот раз фырканью «старушки» могла бы позавидовать любая кобыла. – Готовили тебя в большухи, понимаешь? Го-то-ви-ли!
– К-как готовили? – ошалело пробормотала Анна.
– Ну, слава Светлым богам, хоть не спрашиваешь, кто готовил! А как? В точности не скажу, но предположить могу… Ну, чего молчишь? Спрашивай!
Анна не успела даже задуматься – язык опять подвел ее. Ну, и бабье любопытство тоже:
– А кто тебе про это сказал? Корней?
– Делать нам с ним нечего было – только его снох обсуждать! – на этот раз ехидство оказалось заметно разбавлено обычным старческим брюзжанием.
«Тьфу ты! Анька, дура, думай, что брякаешь! Надоест ей мою чушь слушать – у кого учиться тогда?»
– Не велика хитрость, – Нинея, однако, не казалась разочарованной бестолковостью своей «ученицы», наоборот, уселась на лавке поудобнее, настраиваясь на долгий разговор. – Не ты первая, не ты последняя. Да что там – тебе и самой давно пора озаботиться тем же и себе смену подбирать.
– Так не из кого пока готовить, – возразила Анна. – Мои старшие все равно в чужой род уйдут, а Мишаня еще не женат.
– А что, если в чужой род уйдут, так и готовить их не надо? – въедливо хмыкнула волхва. – Или ты хочешь это для их свекровей оставить? Свою-то не забыла?
– Не поняла… – Анна помотала головой. – Это что же, Аграфена меня заранее выбрала? Сама?
– Нет, кому следующей после смерти большухи вручать судьбу рода, мужи решают. Так что выбирал тебя Корней. Ну, и Аристарх ему помог – не без этого.
За время короткой застольной беседы Нинея умудрилась столько раз огорошить Анну, что та не успевала собирать разбегающиеся мысли, не то что обдумывать услышанное, но последнее высказывание вообще не лезло ни в какие ворота.
– Как это – мужи большуху выбирают? Это же испокон веку бабы меж собой решают! – От возмущения хозяйка даже поперхнулась.
– Ну что ты, что ты! Запей, запей вот квасом-то, – захлопотала волхва.
«Да что ж это деется-то? Ведь издевается, по глазам вижу, что издевается! И спорить с ней бесполезно – только лишний раз носом в лужу ткнет.
…А коли она так тебя тычет, значит, есть за что. Так что не ной, Анька, а слушай и учись: кто еще тебе это объяснит?
Но все равно, насчет выбора большухи это она… Ну, даже не знаю…»
Пока Анна глотала квас, пока успокаивала сбитое дыхание, ее собеседница в очередной раз успела сменить личину: теперь за столом не вредная старуха ехидничала над хозяйкой, но мудрая наставница поучала не слишком старательную ученицу.
– Ты думаешь, только бабы могут свои дела незаметно, исподтишка творить? Возьми хотя бы своего свекра: ты множество его деяний не то что не видишь – даже и не подозреваешь про них! Баба, которая считает, что может незаметно управлять мужами, права. Но трижды не права, если думает, что мужи управляют только приказами, открыто.
Умные мужи в этом ни в чем не уступают! Ты скандалом, сплетнями или как-то еще упираешься дни, недели, а то и месяцы, чтобы добиться своего, а Корней мимоходом, одной презрительной ухмылкой даст понять: вот это надо делать, а вот это – нет. И будут делать! И будут уверены, что сами так решили. Одним своим «кхе!», – Нинея настолько точно передразнила воеводу, что Анна не смогла сдержать улыбки, – презрительным или одобрительным, добьется того, что ему требуется. А что никто и не подумает про его вмешательство… Ну так ему и не надо – главное, чтобы все было сделано правильно и вовремя. Он же не власть показывает, а о деле заботится!
«И власть тоже… Иной раз как упрется – с места не сдвинешь! «Я так сказал!» – и хоть ты тресни!»
