Лика тяжело переживала такое положение, но терпела ради племянницы и старалась, чтобы Ольга ничего не заметила.
Но Галина измышляла все новые и новые унижения. Так, она взяла за правило каждый раз требовать отчета в деньгах до копейки. Лика никак не могла ей объяснить, что продукты дорожают не по дням, а по часам, неделю назад яйца были по девятнадцать рублей, а сейчас уже десяток стоит двадцать три… Галина кричала, что Лика ее обманывает, что нарочно покупает продукты в дорогом магазине, что отрезает масло из пачки, что тайком съедает сыр и колбасу, иначе куда все так быстро девается, хотелось бы знать…
Сама она с годами стала удивительно прожорливой и пила чай с бутербродами даже по ночам, а потом про это благополучно забывала. Или делала вид. Еще она демонстративно пересчитывала при Лике серебряные ложки и прятала по углам колечки и сережки. И Лика же еще помогала их искать…
После того как однажды Галина открыто обвинила Лику в воровстве, той стало плохо с сердцем, и Ольга примчалась прямо с работы, едва отпросившись. Тетя Лика лежала на диване, бледная до синевы, и слабым голосом пересказывала ей, как орала Галина, как обзывала ее по-всякому и грозилась сдать милиции.
– Вот что, тетя Лика, – решительно сказала Ольга, – пошли ты ее подальше. Не ходи к ней больше, пускай живет, как хочет, раз ты ей не годишься. Сколько можно это терпеть! Она тебя в гроб вгонит, попомни мои слова!
Тетка откинулась на подушку и утомленно прикрыла глаза.
Однако через несколько дней она позвонила Ольге и сказала, что все уладилось, что Галина долго извинялась и просила не бросать ее, больную и беспомощную.
– Да она еще всех нас переживет! – в сердцах сказала Ольга. – Зря ты, тетя Лика, поддалась на ее уговоры. Это она три дня голодной посидела, так смирная стала, а потом снова начнет над тобой издеваться! Что ты, не знаешь ее?
– Что ж тут поделать, Олечка! – ответила тетка. – Потерплю немножко, зато у тебя свое жилье будет… а старые люди – они всегда такие своенравные! Неизвестно, какая я стану, а ведь тебе придется меня терпеть…
– Ничего, потерплю! – Голос у Ольги дрогнул.
Наконец неизбежное случилось – Галина Тимофеевна умерла.
Лика с Ольгой похоронили ее на свои деньги – сбережений Галина не делала. На похоронах, кроме них двоих, присутствовала только еще одна соседка по дому да мрачный мужчина из похоронного бюро.
Скромный гроб под траурные звуки медленно опустился в огненную печь крематория, Лика негромко всплакнула, вытерла глаза платочком, и они отправились домой.
– Помянем Галю… – проговорила тетя Лика, остановившись на лестнице, чтобы перевести дыхание. – Нужно помянуть человека… давай к ней в квартиру зайдем, я там две бутылки водки оставила – думала, мало ли кто придет…
Ольга спорить не стала.
Тетя Лика достала из кармана ключи Галины, подошла к ее квартире и попыталась вставить ключ в замочную скважину.
Ключ не входил.
– Да что же это такое!.. – бормотала Гликерия, пробуя один за другим остальные ключи. – Что я, связки перепутала?
– Дай-ка мне. – Ольга протянула руку, взяла ключи у тетки, попробовала открыть дверь – но, как ни странно, ни один из ключей не подходил.
– Может, ты правда перепутала связки? – раздраженно спросила Ольга, которая здорово устала за этот день. У нее разболелась голова – от вида унылых серых стен крематория, от отвратительного запаха и вообще от похорон.
– Да не может быть! – Лика растерянно перебирала ключи. – Вон же, брелок на них – рыбка стеклянная… это точно Галины ключи! Не могла я перепутать!
И в это время замки квартиры заскрежетали, и дверь широко распахнулась.
На пороге стояла толстая женщина лет пятидесяти, в розовом шелковом халате, накинутом поверх коричневого платья, с крупными розовыми ушами и рыжеватыми волосами, закрученными в мелкие бараньи колечки.
– Вы чего в чужую жилплощадь ломитесь? – осведомилась эта незнакомка, выпучив бесцветные рыбьи глаза. – Вы чего людям отдыхать мешаете?
– То есть как… то есть что… – растерянно залепетала Гликерия и на всякий случай проверила номер квартиры – не ошиблись ли они от расстройства этажом.
Номер был правильный – именно сюда она несколько лет таскала тяжелые сумки с продуктами, одежду из химчистки, именно в этой квартире она убирала, гладила белье и драила сковородки, мыла к празднику окна и чистила ковры.
– Вы кто такая? – резко спросила Ольга, неприязненно оглядев незнакомку от бараньих кудрей до розовых тапок с собачьими мордами. – Что делаете в этой квартире?
– Нет, да как вам это понравится! – возмущенно заквохтала та. – Приходят тут какие-то на нашу законную жилплощадь и еще вопросы задают! Тимофей!
Последнее слово адресовалось явно не Ольге с Ликой, и в ответ на этот призыв за спиной розовой особы появился толстый мужик с блестящей лысиной, в широких тренировочных штанах, едва не лопающихся на просторном животе, и выцветшей майке.
– Тимофей, вызывай милицию! – воскликнула розовая особа. – К нам в квартиру ломятся какие-то!
– Гуленька, – примирительно загудел мужик и стрельнул на Ольгу маслеными глазками. – Ну зачем же сразу милицию, женщины-то приличные, они, наверное, просто дверью ошиблись… Надо разобраться, прежде чем милицию…
– Прили-ичные? – презрительно протянула розовая, окинув Ольгу и ее тетку неприязненным взглядом. – Это они-то приличные? Ты, Тимофей, как я погляжу, в людях совсем не разбираешься! Ты знаешь, сколько сейчас жуликов развелось? И все прили-ичные – пробу негде ставить! Так вот ошибутся дверью – а потом ценная бытовая техника пропадает! Или сбережения!
Ольге показалось, что она сходит с ума. Все происходящее больше походило на бред – и эти невесть откуда взявшиеся люди, и масленые глазки мужика в майке, и презрительные речи его жены… Голова болела все сильнее.
– Да кто вы такие?! – выпалила она, прервав бесконечные разглагольствования незнакомки. – Что вы делаете в квартире Галины Тимофеевны?
– Мы-то известно кто! – Розовая тетка подбоченилась. – Муж мой, Тимофей Семенович, к примеру, тети-Галин племянник, а я его законная жена и нахожусь тут в своем полном праве. А вот насчет вас хотелось бы разобраться!..
– Как племянница? Почему племянница? – залопотала Лика, сделавшись сразу маленькой и жалкой. – У Галины ведь не было никаких родственников…
– Очень даже были! – И тетка жестом циркового фокусника извлекла из кармана халата паспорт. – Очень даже были родственники! А вы, значит, втерлись в доверие к одинокому старому человеку и хотели попользоваться?! Понаехали тут из своих Замухрыщенсков, повылезли из всех щелей, как тараканы!
– Лика, пойдем отсюда! – процедила Ольга, которой вдруг сделалось невыносимо противно. – Пойдем к себе…
Она уже примерно представляла, что последует дальше, и хотела уберечь тетку от лишнего унижения.
