Там она застала мать Юры. Было заметно, что эта женщина измучена душевными переживаниями.
– Проходите, присаживайтесь, Надежда Антоновна, – сказал врач. – Нам надо поговорить.
Надя опустилась на стул напротив женщины, а доктор стал ходить по кабинету.
– Надежда Антоновна, не хотите ли пройти обследование, чтобы точно знать, подойдет ли ваша почка Юре?
– Разве я вам что-то обещала? – спросила Надя, продолжая смотреть на мать Юры.
– Хотя бы сдайте кровь и мочу на анализ, – сказал доктор. – Мне позвонили и сказали, что вы хотели бы…
– Кровь и мочу сдать можно, но я еще не решила, готова ли стать донором, – ответила Надя, по-прежнему не сводя глаз с женщины.
Ей было под пятьдесят, хотя мальчику всего десять лет. «Наверное, Юра – поздний ребенок», – подумала Надя.
– Прошу вас, – заговорила женщина, – умоляю, спасите нашего сына!
Сколько отчаяния было в ее словах! У Нади по коже пробежали мурашки.
– Юра – единственный ребенок, которого я смогла родить. До него у меня появились на свет две девочки. Они умерли на второй день жизни. Потом я много лет не могла забеременеть. И только когда мне было сорок, Бог услышал мои молитвы и послал нам сына. Мы с мужем будто заново на свет родились! А теперь мы можем его потерять. – Глаза женщины блестели от слез.
«Ее история похожа на мою, – пронеслось в голове у Нади, и ей стало страшно. – Я словно повторяю ее судьбу».
Надя подумала о Вениамине. Если она скажет, что согласна отдать свою почку, он будет возражать – в этом нет сомнений. Он хочет иметь собственных детей. Если она позвонит ему отсюда, он мгновенно вычислит, где она находится, и приедет, чтобы ее забрать. Ей предстоит принять важное решение самостоятельно. Никто не может диктовать ей правила жизни. Главное не торопиться, чтобы потом ни о чем не жалеть.
– Сколько нужно времени, чтобы пройти полное обследование? – спросила Надя доктора.
– Всего несколько дней, – ответил он.
– Я сдам кровь и мочу на анализ, но окончательного решения я еще не приняла.
– Мы заплатим хорошие деньги за спасение нашего мальчика! – воскликнула женщина и попыталась схватить Надю за руку.
– Я обеспеченный человек, – ответила Надя.
– Это не важно, мы все оплатим. Помогите спасти Юрочку, и мы всю оставшуюся жизнь будем молиться за вас! – Женщина была в отчаянии и с такой мольбой смотрела на Надю, что та не выдержала и на миг отвела взгляд.
– Не торопите меня, – попросила Надя и внимательно посмотрела сначала на врача, потом на убитую горем женщину.
Мысленно она выругала себя за то, что приехала в клинику и теперь сама не знает, что делать.
Глава 26
Надя решила прогуляться в скверике. Ей надо было подумать и принять важное решение. К тому же сделать это ей нужно самостоятельно: никто не должен ей советовать. Сейчас у нее было красивое, молодое, упругое тело, но после хирургического вмешательства его «украсят» уродливые шрамы. Потом придется провести некоторое время в реабилитационном центре. И еще неизвестно, как ее организм отреагирует на удаление органа. Наде хотелось позвонить сестре, все ей рассказать и попросить совета, но она не стала этого делать. Мнение Веры может повлиять на ее решение. Вениамину же нельзя было звонить ни в коем случае! Надя испытывала двоякое чувство. С одной стороны, вину перед мужем из-за того, что не могла подарить ему ребенка. С другой, она была не готова взять на руки своего младенца. Пережитый страх так и не отпустил ее до конца. Когда Надя перестала бояться дотрагиваться до Аленки, она подумала, что избавилась от страха навсегда. Но женщине до сих пор снились кошмары: она отчетливо ощущала, как неприятно лежать в холодной луже ночью, одной, всеми брошенной и забытой, чувствовала дикую боль в животе, которая не дает ей сделать несколько шагов в сторону, чтобы выбраться из лужи на обочину. Наде часто снились ее дети. Она никогда не видела их лиц, но ощущала прикосновение губ к ее соскам. Уста девочек всегда были холодными, а от их животиков к ее утробе тянулась кровавая пуповина.
Надя вздрогнула, вспомнив все это. Где гарантия, что ребенок не умрет, прильнув к ее груди? Что будет, если все повторится? Она сойдет с ума и опять попадет в психушку. На день? На месяц? Или навсегда?
Женщина провела рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину. О чем она думает? Ей надо немедленно принять решение, ведь скоро позвонит Веня. Надя достала из мобильного телефона сим-карту и кинула ее в траву за шелковицей. Любознательные воробьи шумной стайкой вспорхнули с дерева вслед за брошенным предметом, но, сразу же потеряв к нему интерес, снова уселись на ветке, о чем-то громко беседуя.
Она, только она должна принять это решение. Ей следует прислушаться к своему внутреннему голосу, а не к мнению Вениамина или Веры. И тут Надя подумала о том, что выбросила сим-карту, а номера телефона сестры не помнит. Она быстро вернулась к шелковице и принялась раздвигать руками траву. «Только этого не хватало!» – ругала себя женщина за оплошность. Карта словно испарилась, и Надю начала охватывать паника. «Спокойно, – сказала она себе. – Надо стать на то место, откуда я бросила карту. Теперь следует вспомнить, куда упорхнула стайка воробьев». Восстановив таким образом события, Надя быстро нашла карту. «Вот так и в жизни, – подумала она, – иногда мы мечемся в поисках выхода, делаем ошибки, а стоит успокоиться и трезво, без паники посмотреть на ситуацию – и окажется, что решение проблемы совсем рядом».
Надя обошла здание клиники и не заметила, как оказалась на ступеньках у входной двери. Если она сейчас заберет сумку и уедет домой, все ее сомнения исчезнут. Никто не вправе осудить ее за бегство. Надя в замешательстве держалась за дверную ручку. Она ругала себя за то, что дала доктору номер своего телефона. Не надо было этого делать – тогда не было бы сейчас никаких волнений. Надо уезжать. Побыстрее, пока она ничего не пообещала. Вернуться домой и забыть обо всем раз и навсегда!
Надя решительно распахнула дверь и почти побежала за сумкой, в которой лежали ее документы и деньги. Женщина не заметила доктора, шедшего ей навстречу, и налетела на него.
– Извините, – пролепетала она и хотела бежать дальше, но рука доктора ее остановила.
– Простите, – сказал он, – вы куда-то спешите?
– Да, – ответила Надя решительно, – я уезжаю домой.
– Это ваше право. Я искал вас, чтобы передать просьбу Юры.
– Ничем не могу помочь.
– Он просил вас зайти к нему в палату, – тихо сказал доктор. – Ему стало гораздо хуже.
– Хорошо, – ответила Надя и освободила руку. – Я загляну к нему, чтобы проститься.
Войдя в палату Юры, Надя подумала, что мальчик безмятежно спит. Только неестественная желтизна его лица, отекшие руки и темные круги под глазами напоминали о тяжелом заболевании.
