И Рамфис, и Балагер, по оценке американской разведки, были убеждены что «хорошо отлаженная машина Доминиканской партии» позволит им с большим преимуществом победить на предстоящих выборах «даже в присутствии наблюдателей ОАГ». Реальная публичная оппозиция пока состоит из четырех групп: ДРП, НГС, ДНД и «Движения 14 июня».
ДРП, отмечала американская разведка, в последнее время смогла привлечь на свою сторону некоторых представителей «низших классов» городов. Но все же пока ее членами в основном являются представители среднего класса. Многие рядовые члены ДРП обвиняют руководство партии в том, что оно продалось Балагеру, другие – в том, что оно подпало под влияние коммунистов. Одновременно, отмечала разведка США, кубинское радио критикует ДРП как американскую агентуру
[297].
ДНД было организовано на Кубе доминиканским эмигрантом Максимо Лопесом Молиной и легализовано Трухильо в 1960 году. Разведсообщество США, как и госдепартамент, считало, что диктатор сделал это из тактических соображений (чтобы иметь жупел, которым можно было бы пугать ОАГ и США). Затем, когда надобность в «экстремистской оппозиции» отпала, полиция диктатора быстро разгромила партию. Разведка отмечала, что, несмотря на свой радикальный и прокубинский характер, ДНД пока не представляет серьезной угрозы ввиду своей малочисленности. Тем не менее именно организованные ДНД демонстрации заставили правительство Балагера принять законы о подавлении коммунизма.
Американская разведка приходила к странному и явно предвзятому выводу, что главными жертвами диктатуры Трухильо были высший и средний классы доминиканского общества, как якобы наиболее заинтересованные в демократических свободах. Эти люди, говорилось в документе, теперь объединились в НГС, который представляет собой альтернативу левой ДРП и коммунистическому ДНД. «Мы уверены, что НГС в основном проамериканский, несмотря на его публичные заявления против любой иностранной интервенции, в частности американской»
[298].
«Движение 14 июня», по оценке американской разведки, состояло в основном из обеспеченной городской молодежи и характеризовалось внутренними противоречиями: часть его тянулась к Кастро, часть – стояла на умеренных позициях. Характерно, что, в отличие от госдепартамента, американская разведка не считала «Движение 14 июня» проамериканской силой.
Влияние всех вышедших из подполья и вновь возникших партий ограничивалось городами. На селе по-прежнему доминировала созданная Трухильо Доминиканская партия.
Из анализа политических сил Доминиканской республики следовал вывод: если срочно не укрепить проамериканский лагерь (НГС), есть опасность того, что ДНД станет авангардом формирующегося народного протеста.
Полицейский аппарат страны, отмечала разведка, остается очень эффективным и может подавить возможные народные волнения. Но это разрушит имидж тандема Рамфис – Балагер как власти, стремящейся к либерализации, и вновь ввергнет Доминиканскую республику в международную изоляцию. «Развитие политической ситуации во многом будет зависеть от реакции семьи Трухильо и вооруженных сил. Некоторые члены семьи полны решимости защищать свою собственность и влияние и будут противостоять дальнейшим политическим и экономическим уступкам со стороны Рамфиса… В этих условиях они наверняка смогут рассчитывать на поддержку некоторых элементов вооруженных сил, прежде всего высших офицеров, которые считают угрозой для себя любое изменение политической системы».
Далее американская разведка делала ключевой для будущего развития Доминиканской республики прогноз, причем абсолютно верный: «Но, с другой стороны, есть несколько молодых офицеров, желающих реформ или заинтересованных в своем продвижении по службе, которого они ожидают от свержения системы. Эти офицеры открыты для проникновения в их среду тех или иных оппозиционных групп. Таким образом, Рамфис может потерять контроль над ситуацией либо из-за действий семьи Трухильо, которая захочет убрать его и восстановить прежний статус-кво, либо из-за действий вооруженных сил в сговоре с политической оппозицией»
[299]. По любому из этих сценариев Балагеру вряд ли удастся удержаться на плаву и помешать развертыванию серьезной борьбы за власть в стране.
Прогноз американской разведки был для США и президента Кеннеди неутешительным. Балагер и Рамфис, наверное, смогут удержать ситуацию под контролем до майских выборов 1962 года, но шансы на безболезненную трансформацию Доминиканской республики в сторону демократического образа правления невысоки. Проамериканская умеренная оппозиция вряд ли способна взять власть.
Каким бы точным ни был анализ американской разведки, он не предлагал братьям Кеннеди никаких путей влияния на ситуацию в Доминиканской республике. Именно это и раздражало президента, а еще больше – его брата. И Джон, и Роберт были сторонниками активных и нетрадиционных методов во внешней политике, включая столь любимые ими спецоперации и устранение неугодных политиков за рубежом.
3 августа 1961 года Кеннеди собрал специалистов по Латинской Америке из различных ведомств. На этой встрече был утвержден следующий курс действий США в отношении Доминиканской республики:
– продолжать давить (на Балагера) с тем, чтобы из страны были высланы коммунисты и сторонники Кастро;
– госдепартамент должен проверить возможность частичного ослабления санкций ОАГ, за исключением тех, которые касались продажи сахара и оружия;
– госдепартаменту поручалось установить, есть ли потребность в поставках продовольствия в Доминиканскую республику и при необходимости организовать такие поставки с подключением американских благотворительных организаций;
– планировалось изучить «желательность» подключения к американской политике в отношении Доминиканской республики Венесуэлы
[300].
Но все эти пассивные меры – «изучить», «проверить» – не устраивали братьев Кеннеди.
Джон и Роберт вообще не доверяли «замшелым» чиновникам-бюрократам из госдепартамента (а после фиаско в заливе Свиней – и суперменам из ЦРУ).
28 августа 1961 года Кеннеди опять собрал совещание по Доминиканской республике. Хиллу было поручено предупредить Рафмиса, что США не потерпят свержения режима Балагера и восстановления трухильистских порядков. Президент решил также развернуть в Доминиканской республике полевую военную миссию США, которая должна была быстро подготовить американскую военную интервенцию.
По итогам этой встречи Кеннеди решил отправить в Доминиканскую республику личного эмиссара – Джона Бартлоу Мартина. Мартин был журналистом (то есть имел, по мнению Джона Кеннеди, свежий взгляд на вещи) и в 1937-1938 годах несколько месяцев жил на острове. Он вновь посетил Доминиканскую республику в феврале 1961-го. Президент полагал, что таких знаний для эмиссара вполне достаточно
[301].
