Чтобы показать свою озабоченность проблемами здравоохранения, уже через месяц после оккупации американцы назначили хирурга ВМС США Гаррисона главным санитарным врачом республики. Однако Гаррисон в основном только советовал – денег он не давал. Американские военные коменданты на местах заставляли жителей подметать улицы и вывозить мусор, а также устраивать более комфортабельные общественные уборные.
Гаррисон разработал амбициозный план реформы системы здравоохранения, но для его осуществления были нужны солидные ассигнования. Военное правительство в Санто-Доминго отказалось их санкционировать, и вопрос был передан на рассмотрение в Вашингтон. Однако там не собирались улучшать жизненный уровень доминиканцев за счет американского бюджета. Проект Гаррисона пылился в различных правительственных кабинетах, и в этих условиях главный санитарный врач попытался действовать самостоятельно. Он издал массу законов и предписаний, касавшихся отдельных сторон функционирования системы здравоохранения, однако без адекватной финансовой подпитки они оставались на уровне благих пожеланий.
В частности, Гаррисон легализовал проституцию, чтобы хотя бы как-то сдержать распространение венерических заболеваний, и усилил контроль над оборотом лекарств (пусть и только на уровне нормативных актов).
В конце 1919 года американцы издали закон о здравоохранении, который превращал всю систему, до тех пор главным образом муниципальную, в единый государственный аппарат. Целью этого была унификация системы здравоохранения в стране. Закон устанавливал поголовную вакцинацию населения от оспы, запрет проституции, регламентировал карантинные меры и упорядочил сбор статистических данных об инфекционных заболеваниях. Также провозглашалось обязательное строительство новых общественных зданий с адекватной системой вентиляции и канализации.
Однако, по большому счету, закон так и остался на бумаге. Все эти благие (и, безусловно, правильные) меры нельзя было реализовать без весьма значительных ассигнований. К тому же все шаги по улучшению санитарно-гигиенической обстановки предпринимались в основном в городах. На селе не изменилось практически ничего.
Врачи были очень плохо подготовлены и часто мало чем отличались от знахарей. В 1918 году американцы рассматривали вопрос о повышении требований к тем, кто хотел получить лицензию на медицинскую деятельность. Однако эта мера была отвергнута, так как большинство бедных доминиканцев были не в состоянии платить за услуги высококвалифицированного персонала. Наоборот, американские власти часто снижали требования к медицинскому персоналу, чтобы таким незамысловатым (и экономичным) образом увеличить количество врачей в республике.
Была у оккупационных властей и не менее оригинальная идея по улучшению системы здравоохранения. В 1917 году было решено придать каждой части формировавшейся Национальной гвардии медика, который не только следил бы за здоровьем солдат, но и выступал бы в роли санитарного врача той местности, где было расквартировано подразделение. Таким образом американцы хотели заодно повысить крайне низкий престиж военнослужащих своих марионеточных формирований, которых большинство доминиканского населения считало предателями. Однако патриотически настроенные доминиканские врачи не желали иметь ничего общего с Национальной гвардией. В конце концов, пришлось дать разрешение американским военным медикам на занятия частной практикой.
Нехватку врачей (которая, в свою очередь, была вызвана нехваткой адекватного финансирования их подготовки) американцы попытались восполнить поощрением конкуренции в системе продажи лекарств. Цель была более чем благородной – сделать медикаменты более доступными для бедной части населения. Чтобы сломить монополию аптек, во многих населенных пунктах оккупанты выдавали лицензии обычным торговцам, которые могли теперь продавать помимо прочих товаров еще и медикаменты. Это тоже привело к неожиданным для оккупантов результатам. Многие доминиканцы (в том числе и торговцы) превратились в самозваных докторов и рекомендовали покупателям лекарства, не зная точно, от чего они, собственно, помогают. Главным их мотивом было заработать деньги, а не помочь пациенту. На этом фоне не более чем иронией выглядело зафиксированное в новом законе о здравоохранении стремление освободить население от предрассудков, шарлатанства и культа вуду
[100]. Несмотря на то, что знахарям и всякого рода шаманам по новому закону грозил год тюрьмы, для большинства доминиканцев их услуги оставались единственно доступной формой медицинской помощи.
Иногда новый закон нарушал и самые элементарные права доминиканцев. Например, американцы стали заставлять бедняков в трущобах Санто-Доминго за свой счет проводить у себя канализацию и водопровод. Но денег у большинства обитателей лачуг не было, и тогда американские власти стали сносить дома, лишая людей крыши над головой.
В 1921 году американская реформа здравоохранения, как и реформа образования, потерпела крах из-за падения мировых цен на сахар. Централизовав систему здравоохранения, американцы лишили всех стимулов доминиканских бизнесменов и богатых людей, которые раньше иногда финансировали в порядке благотворительности (или в расчете на поддержку на предстоявших выборах) местные больницы на своей малой родине. Теперь все деньги шли из Санто-Доминго, но суммы были еще меньше, чем те, что муниципалитеты выделяли на здравоохранение до оккупации. Если в 1920 году созданное американцами министерство здравоохранения имело бюджет в 253 тысячи песо, то годом позже – только 63 тысячи
[101]. С такими деньгами министерство едва могло финансировать само себя. Американские офицеры отмечали, что на местах вся санитарно-гигиеническая деятельность была фактически прекращена.
После 1921 года американцы все еще пытались как-то бороться с эпидемиями тифа и оспы, но с каждым годом ассигнования на эти цели падали вместе с мировыми ценами на сахар. В 1923 году, когда власть перешла от оккупантов к временному доминиканскому правительству, бюджет министерства здравоохранения не превышал смехотворной суммы в 35,8 тысячи песо. Несколько улучшали положение только доходы от лотерей, предназначенные для развития (а, точнее сказать, поддержания) здравоохранения, которые составили в том же 1923 году 75 тысяч песо. На муниципальном уровне, который американцы фактически лишили собственных средств, положение было ужасающим. Персонал больниц и медпунктов не получал заработную плату месяцами.
Таким образом, к моменту прекращения оккупации положение в здравоохранении Доминиканской республики не сильно отличалось от 1916 года. Наследием американцев можно было признать разве только новое законодательство и несколько построенных в 1916-1924 годах больниц (которые, возможно, построили бы в любом случае, так как оккупационные власти обычно лишь завершали начатые на декабрь 1916-го объекты).
