Однако, вопреки ожиданиям, никакого блицкрига хунты не получилось: плохо вооруженные и практически не обученные сторонники Кааманьо оказывали ожесточенное сопротивление, хотя и хунта и американцы рассчитывали «выдавить» конституционалистов из города и истребить их на открытой местности. Министр обороны хунты был вынужден заявить, что медленные темпы продвижения объясняются обысками практически в каждом доме.
На самом деле причина была другой: несмотря на отсутствие тяжелого вооружения и численное превосходство войск хунты, защитники северных кварталов сохраняли поразительно высокий боевой дух. Корреспондент информационного агентства ЮПИ сообщал в эти дни: «Армия народа находится в осаде… но сохраняет решимость. Трусливые покинули позиции и отправились в сельскую местность. Те, кто остался, поклялись держаться до конца. Среди них много женщин. Каждый трудоспособный мужчина несет службу в течение 15 часов. Здесь не хватает оружия на всех…»
[551]
Утром 15 мая на Пуэрто-Рико прибыли Банди, Манн, Вэнс и помощник госсекретаря по латиноамериканским вопросам Вон. Манн и Вон в сопровождении присоединившегося к ним Шлодермана отправились далее и прилетели на базу Сан-Исидро. С участием Палмера и Беннета они начали переговоры с хунтой Имберта о создании правительства национального единства во главе с Гусманом
[552]. Банди должен был «обработать» Боша и затем присоединиться к своей команде в Доминиканской республике.
Манн в начале переговоров предупредил, что важно избежать внимания к ним прессы, поэтому они и проводятся на военной базе вдали от журналистов
[553].
Выдержка из американской официальной записи беседы: «Мистер Манн объяснил, что его послал в Доминиканскую республику президент Соединенных Штатов, и он говорит от его имени. Решение доминиканского конфликта должно быть найдено быстро. Самый срочный вопрос – запуск доминиканской экономики. В этом контексте доминиканским офицерам, конечно же, известно, что основная тактика коммунистов направлена на парализацию экономики страны, которую они избрали мишенью, чтобы усилить хаос и страдания». Если порядок не будет быстро восстановлен, то бои, пугал хунту Манн, перекинутся на провинции.
«В заключение мистер Манн сказал, что правительство Соединенных Штатов пришло к выводу, что доминиканский народ устал от правительства олигархии, ничем не оправданных привилегий для немногих и повсеместно распространенной коррупции. Они (доминиканцы. – Прим. автора) хотят равенства, реформ и конституционности. Президент Джонсон от себя и от имени своего правительства недвусмысленно поддерживает эти чаяния. Также мистер Манн сделал комментарий о том, что доминиканских офицеров не должно быть сомнений относительно приверженности правительства Соединенных Штатов делу антикоммунизма. Он лично может подтвердить это со всей ясностью и имея на это все полномочия…»
Хунта после начала наступления на северные кварталы чувствовала себя «на коне» и решительно протестовала против включения в будущее правительство любых представителей «мятежников». Споря с Манном, Каминеро утверждал, что военный путь решения доминиканского кризиса будет лучшим и самым быстрым.
«Отвечая ему, мистер Манн заметил, что создание мучеников является основной тактикой марксистов-ленинцев в любой конфликтной ситуации. Далее он разъяснил, что сложные международные проблемы заставили искать мирное разрешение ситуации. Получить необходимое большинство в две трети в ОАГ по вопросу о межамериканских силах едва удалось в результате тяжелой борьбы. Интервенция подверглась серьезным нападкам в ООН, и Соединенные Штаты, а также их союзники оказались под мощным давлением, защищая право (Западного) полушария разбираться со своими делами без внешнего вмешательства».
Новое правительство должно получить поддержку вооруженных сил, а Бош обещал, что ни один из военных не подвергнется репрессиям. Коммунисты будут безоговорочно исключены из политической жизни страны. Военным предоставят право назначить в будущее правительство своих представителей. США окажут доминиканской армии помощь в приобретении нового вооружения (например, кораблей береговой охраны) и в обучении современным методам боевых действий. Манн, тем не менее, доверительно сообщил «министру обороны» хунты Каминеро и начальнику штаба ВВС де лос Сантосу, что им, по всей вероятности, придется последовать за Вессин-и-Вессином и покинуть страну.
Де лос Сантос и Каминеро выступили против конституции 1963 года, назвав ее «атеистической». Манн заметил, что политика – это искусство возможного. Конституция 1963 года – «не идеал», но, похоже, без согласия с ней нельзя добиться умиротворения страны.
Офицеры хунты решительно возражали и против интеграции военных из рядов конституционалистов в ряды единых вооруженных сил. Соображения у них были самые что ни на есть «принципиальные». Ривера сказал, что не потерпит возвращения Кааманьо в армию, так как тот «ограбил его дом». Манн ответил, что надо руководствоваться законом, а не «местью», но твердо пообещал, что в будущее правительство Кааманьо не войдет.
«Генерал де лос Сантос заметил, что коммунисты всегда призывают к созданию правительства национального единства. Мистер Манн снова объяснил, что условием создания правительства является удаление коммунистов с политической арены».
Встретившись с Имбертом, Манн сообщил в Вашингтон, что глава хунты произвел на него «хорошее впечатление». Однако Имберт был возмущен предательством американцев, которые всего пару дней тому назад уговаривали его возглавить правительство, а теперь с легкостью жертвуют им во имя «человека Боша» Гусмана. Имберт со всей откровенностью подчеркнул, что поражение войск хунты в северной части Санто-Доминго может погубить их как боеспособную единицу
[554]. Манн и Вон в своем сообщении в Вашингтон оценили Имберта как «типичного латиноамериканского реакционера», но отметили его проамериканские настроения. Эмиссары Джонсона считали, что войскам Имберта даже в лучшем случае не удастся добиться ничего, кроме примерного равновесия сил с мятежниками.
Пока Манн и Вон «массировали» хунту, Банди и Вэнс вели на Пуэрто-Рико переговоры с Бошем и Гусманом. Гусман выразил открытое недовольство уже согласованным ранее с Бошем планом по «изоляции коммунистов». Он логично спросил, кого, собственно, надо считать коммунистами. Удалось договориться лишь о том, что представители ФБР и ЦРУ встретятся с будущим министром внутренних дел Доминиканской республики и выработают план совместных действий по «устранению коммунистического участия в политической жизни страны»
[555]. Также Гусману и Бошу пришлось допустить в будущем участие американцев в борьбе с коммунистами на территории страны.
