– По сокращению, – без особой охоты отвечал Влад.
– Условно-досрочное освобождение это называется… На хрен ты, погоны, армии не нужен был… Наверное, плохо строем шагал.
– Не увлекался хождением строем, – миролюбиво отвечал Влад, так и не снимавший маску не слишком далекого военного увальня. – Я инженер.
– Чего инженерил?
– Неважно.
– Военная тайна… Вот я могу сказать, как на зоне инженерил в Самарской области… Эх, погоны… Ты чего, обиделся?
– Нет.
– Правильно. На обиженных хрен кладут…
Вован кучу времени тратил на то, чтобы нащупывать у людей слабости и топтаться на них, унижать, высмеивать, вышучивать. Достиг он в этом ремесле определенного совершенства. Умел ввернуть такое, что всем становилось смешно, кроме жертвы его острого язычка. Впрочем, Влада его фокусы не задевали ни в коей мере, даже развлекали.
– Правильно. На меня не надо обижаться… Я сам могу обидеться, – Вован присел на кровати. – Слышь, погоны, Интеллигента с Работягой подтягивать надо поближе. Как-то они как не свои…
– Подтягивай.
– А ты чего, мне не кореш?
– Слушай, давай спать…
– Спать будем, когда я скажу…
– И когда скажешь? – Влад ценил эти минуты развлечения, когда Вован считал, что дрессирует свою шестерку.
– Выключай свет. Спать…
Влад провалился в сон, тяжелый и какой-то тягучий.
Проснулся он среди ночи от неясной тревоги. На часах было полпервого.
Открыл глаза…
И тут тишину прорезал истошный крик. Страшный. Леденящий душу истошный крик существа, которому перегрызают горло…
Сердце ухнуло куда-то в желудок и там замерзло…
Вован тоже резко вскочил с кровати, как подброшенный пружиной. Нелегкая жизнь отточила его реакцию:
– Бля, что там?
Влад не ответил. Он не знал, что там. И эта неизвестность ему сильно не нравилась. Заснул он только под утро…
Утреннее солнце, играющее в зеленых кронах деревьев, смыло беспокойство. Теперь казалось, что ночного крика не было…
Но он был. Никуда не денешься. Похоже, здесь начали закручиваться какие-то события…
Кто кричал? Утром в столовой все были на месте. Ободряющий вывод – из слушателей никого не забили на колбасу. И персонал «Лиги», кажется, весь на месте. Что бы это значило?
* * *
Влад изучал конспекты, которые заполнил на лекции профессора Загребенского, памятуя зарок своего институтского преподавателя военной кафедры – не насилуйте память, записывайте карандашом. В тетрадях была записана куча банальностей – пространные рекомендации: как достичь нирваны и как работать с биоэнергией.
«Экран Мыслей формирует навык проекции своих мыслей на внешний экран с целью их последующего изучения и управления», – вот такой хренотой, оказывается, должен владеть супермен.
«Левитация Руки и Перчаточная Анестезия позволяют достичь особой глубины состояния работы мозга, при которой возможны эффекты анестезии, уменьшения кровоизлияния в случае травм, а также управления отдельными функциональными системами работы организма»…
Влада не оставляло ощущение, что все туфтень. Подобной информации немерено в Интернете. От книжек с этими откровениями полки в библиотеках и книжных магазинах ломятся…
Главное не информация, которая вываливается на слушателей. Тут действуют другие факторы. Жалко, нет Тунгуса. Он бы просек, что тут творится. Но, в общем-то Влад и так мог предположить, что происходит. День за днем на них обкатывают методики выворачивания мозгов… Очень осторожное, прямо-таки гомеопатическое воздействие. Но капля камень точит… Это еще не кодировка. Не инициация. А что? Подготовка к чему-то большему?
– О, смотри, – развалившись в кресле и положив ногу в мятой тапочке на тумбочку, Вован забавлялся с цифровым диктофоном, который ему подарил Интеллигент. Точнее, подарил – сильно сказано. Вован настолько достал его, что, когда вежливо намекнул – нет у беглого урки такой вещички, тот с радостью согласился, лишь бы пару дней не видеть уголовника. Но тут он ошибся – меньше внимания ему Вован оказывать не стал. – Молодец, Склифосовский, уважил дядю…
Теперь Вован был при цифровом диктофоне…
Владу это уже потихоньку начинало надоедать. Он продолжал, чтобы не выходить из имиджа, терпеть своего напарника. В общем-то, при железных нервах мог терпеть его еще долго.
– Десять дней уже здесь, погоны… К финалу все идет. А воз и ныне там.
– Что ты имеешь в виду? – уставился на него Влад.
– Уж давно пора брать коня за рога… Где обещанное просветление? Где сверхвозможности боевого слона? Где все?
– А ты сильно надеялся? – хмыкнул Влад.
– Я, конечно, пацан крутой. Но маленько побольше крутизны мне не помешало бы.
– Тогда весь свой колхоз пригнул бы, – хмыкнул Влад.
– А вот грязными лапами души моей не касайся. Кого пригибать – я знаю. И пригну обязательно.
«Господи, все они одинаковы, сволочье, – глядя на уголовника, с какой-то горечью подумал Влад. – Все одержимы тем, чтобы друг друга пригнуть и свое драгоценное Я поверх других поставить…»
Но вслух ничего не сказал.
– Эх, чую какой-то запах тухлятины, корешок ты мой. – Вован кинул на кровать диктофон. – Ох, чую…
– Да брось ты, Вован. Не бредь…
– Чего? Ты слушай, когда я говорю. И голос не подавай.
– Слушаю.
– Так вот, тухлятиной тянет…
– Тянет так тянет…
– Эти лепилы в белых халатах. Настройщики с ассистентами этими мутными… Такая подлянка у них на рылах написана…
На следующий день профессор Загребенский собрал всех в актовом зале. И слегка огорошил бодрым заявлением:
– Ну что же, первая часть обучения, можно считать, прошла успешно. По тестированию практически у всех «выбранных» наблюдается резкий рост базовых показателей.
– Что-то в упор не видно, – буркнул Вован.
– Вы и не должны ощущать изменений. Сначала почву засевают, и лишь потом взрастают всходы. Время всходов обязательно настает. Для воодушевления неверующих и колеблющихся хотелось бы устроить небольшую демонстрацию. Мы чужды балагана. Это свято охраняемые тайны нашей фирмы.
Он прокашлялся, глотнул воды и продолжил:
– Вы увидите, что могут люди, которые еще недавно пребывали в том же жалком состоянии духа, что и вы сейчас.
– Состояние нестояния, – буркнул Вован, мрачнеющий все больше…
– Прошу всех в спортзал, – профессор махнул немного развязным жестом рыночного зазывалы.
Спортзал был подготовлен для предстоящего представления. В потехе публики участвовали тот самый самоуверенный смуглый ассистент, уговаривавший Влада прибыть сюда, и еще наголо бритый человек лет тридцати на вид, которого раньше здесь не видели.
