Защита вокруг лагеря была отключена, цепь накопителей Иванова сложили у стены дома. Я зябко поежился и пошел в кусты облегчиться. Напалм присоединился ко мне и с выражением продекламировал:
– Хорошо быть кошкою, хорошо собакою! Где хочу пописаю, где хочу покакаю!
Я был не расположен к шуткам, поморщился и вернулся под навес. Начал там собирать вещи, но пиромант и не подумал отстать.
– Лед, ты че такой кислый? Янка вчера не дала, что ли?
– Ты лучше мне таблетку дай, – попросил я. – Давит чего-то.
– Тебе красную или синюю? – отшутился Напалм.
Я поставил рюкзак к стене, выпрямился и присмотрелся к пироманту.
– Чего такой веселый? Из-под каблука жены, что ли, вырвался в кои-то веки?
– Ерунда это, – отмахнулся Напалм, протягивая горошину экомага. – Главное, с Веркой все хорошо. Как ее с собой взяли, сердце не на месте было. А теперь первой машиной в Форт отправят. Да и с деньгами вопрос закрыт. Квартирный вопрос портит людям жизнь, знаешь ли.
– Не людей?
– И людей тоже.
Я с таблеткой в руке вышел на улицу, запил пилюлю полученным от ведьмы чаем и быстро смолотил скудный завтрак: бутерброд из черствого хлеба и консервированной ветчины.
– Пора выходить! – тут же объявила Лика и, подавая пример остальным, закинул за спину небольшой рюкзачок.
Пришлось собираться.
Когда вышли из леса к полю, оно оказалось серым-серым, полностью затянутым тусклой пеленой мороси. Дождь стих, зато разыгрался ветер. Пронзительно-холодный, он стегал по лицу хлесткими мокрыми порывами; сразу захотелось плюнуть на все и вернуться в лагерь. Хорошо хоть фуфайка непромокающим составом обработана…
Шли разведанной с вечера дорогой. Сначала обогнули лужу, затем перебрались через ручей, который за ночь стал куда более полноводным. Перепрыгнуть его одним махом, как вчера, уже не вышло. Да и поле от дождя заметно раскисло, рыжая глина налипала на ноги килограммовыми гирями, отваливалась и налипала вновь. Из сил выбились – враз.
Лезть на холм не стали, обошли стороной. Один черт из-за висевшей в воздухе мороси оттуда ничего не разглядеть. Смысл жилы рвать?
Да и место дурное. Лика так и косилась на лысую вершину, пока та не осталась за спиной. Хотел даже поинтересоваться ее мнением, но промолчал. Сочтет нужным, сама расскажет, а не сочтет – в любом случае соврет.
После холма взяли еще немного левее, чтобы обойти обширную лужу, а когда перебрались через очередной ручей и двинулись к терявшемуся в серой пелене дождя лесочку, за нами увязались две лохматые зверюги. Отдаленно они напоминали росомах; и пришлось даже пальнуть из ружья, чтобы отстали. Стрелял я намеренно выше, плодить подранков не хотелось.
– Лучше б я отогнал, – проворчал Напалм, с недовольным видом ковыряя мизинцем в ухе после выстрела.
– У тебя дистанция не та, – покачал я головой, закинул «сайгу» на плечо и зашагал через поле, влажно чавкавшее под ногами при каждом шаге.
– А ты нашумел!
– Ерунда.
Хлопок выстрела моментально погас в завесе дождя; не уверен даже, что его было слышно на противоположном конце поля. Если уж на то пошло, всплеск энергетических полей при магическом ударе колдуны способны уловить на куда большем расстоянии.
Вскоре мы спустились в небольшую низину, скорее даже широкий овраг с пологими склонами, и там пришлось брести через глубокую лужу. Едва сапогами воду не начерпали, но обошлось.
– Тут ничего не водится? – спросил Напалм, с опаской озираясь по сторонам.
Я только отмахнулся. Это не болото, просто по весне вода разлилась. Почва глинистая, вот и стоит лужа. К лету высохнет.
Куда больше меня беспокоила не плескавшаяся под ногами вода, а вода, сыпавшаяся с неба. Чувствовался у серой мороси какой-то непонятный привкус.
Магии, что ли?
Улови я нечто подобное в снегопад, начал бы готовиться к снежной буре. Но ведьмы молчат. Странно.
Решив прояснить ситуацию, я остановился и, когда со мной поравнялась Яна, спросил:
– Что с прогнозом погоды? Магических бурь не ожидается?
– Магический фон повышенный, но стабильный, – ответила девушка, поправляя капюшон куртки. – Перед бурями обычно резкие колебания идут.
– Ясно, – кивнул я и зашагал дальше.
Никакого резона лукавить у ведьмы не было, и все же сломанные ребра крутило как-то очень уж неприятно, да и в правом предплечье ощущалась вполне явственная ломота. Не к добру это. Если только вчера не просквозило…
А вот, кстати, вполне могло! Слишком долго в мокрых сапогах шастал, пока не переобулся. Да и штаны вымочил…
Когда начали подниматься из оврага, я жестом велел остальным подождать меня внизу, а сам пригнулся и осторожно взобрался по склону рядом со стремительно прыгавшим с камня на камень ручьем. Огляделся там и позвал остальных:
– Идемте!
Пусть обзор и оставлял желать лучшего, но кругом все было спокойно.
Да и кто нас в чистом поле станет караулить?
А лесок мы обойдем. Нечего там делать.
Вскоре мы вышли к отмеченной на карте насыпи и зашагали поверху. Там я снял «сайгу» с плеча и дальше уже удерживал ее наперевес. Слева потянулось заросшее камышами болото, справа понемногу разрастался лес. Точнее, судя по ровным рядам деревьев, одичавшие лесопосадки.
Но в любом случае, мы ровно посередине.
Ладно хоть болото было какое-то малахольное, не болото, скорее даже, а заболоченное поле. Но и там всякой дряни с избытком водиться может.
– Долго еще? – спросил Напалм, вытирая оседавшую на лице морось.
– Сейчас насыпь закончится, и выйдем к окну.
– И когда она закончится?
– Скоро! – ответил я и попросил: – Помолчи!
Настырные капли скатывались с промокшей шапочки за ворот, кофта и рубаха понемногу промокали, стало холодно и неуютно. Неожиданно в размеренное шуршание дождя вклинился непонятный звук, какой-то размеренный гул. Ветер стал порывистым, налетая, он швырял в лицо брызги и толкал в грудь. На горизонте серую плену расчертила ослепительная нить молнии, потом еще одна и еще, но гром до нас не доносился. Слишком далеко.
– Смотрите! – встрепенулась вдруг Яна, тыча рукой в болото. – Там!
В сотне метров от нас, вырывая и раскидывая во все стороны стебли камыша, плавно скользил немалых размеров смерч. Его воронка медленно колыхалась, ее то и дело подсвечивали изнутри яркие вспышки. К обычным природным явлениям эта штука не имела никакого отношения.
– Валим! – крикнул Напалм. – Валим, валим отсюда!
Мы перешли на бег и очень скоро добрались до конца насыпи, а вместе с ней сзади осталось и болото. Деревья в лесу стали выше, сам он потемнел и помрачнел, начал выползать на поле длинными языками молодой поросли. При нашем появлении несколько оленей поспешно скрылись в чащобе, а немного дальше в грязи протянулась цепочка волчьих следов. Там же остались отпечатки мощных копыт, не иначе прошли лоси.
