Я дважды выстрелил; пули выбили из лорда мелкие осколки и лишь разозлили тварь. Она ринулась на меня, тогда я кинул разряженный ПМ и отчаянно-резким движением выбросил перед собой пустую руку.
Темно-синий клинок с затейливым зеленым узором пробил ледяной доспех и рассек клубившийся внутри страшной фигуры мрак. Каменная рукоять опалила ладонь лютым холодом, вверх по руке пополз иней. Серебристая корка уже добралась до локтя, когда лорд дрогнул и осыпался на дорогу кучей грязного ледяного крошева. Мрак развеялся без следа.
Злоба? Не стало и ее.
Все поглотил нож.
Я какое-то время рассматривал заледеневшую руку, затем усилием воли заставил пальцы разжаться и отпустить рукоять. Нож выпал и разлетелся по ветру ворохом колючих снежинок.
Но не исчез, вовсе нет.
Я чувствовал клинок, словно он до сих пор был зажат у меня в руке.
Я чувствовал клинок и его злобу.
2
За окном падал снег. Точнее – летел.
Резкие порывы срывали его с крыши дома и уносили за пределы освещенного пространства, куда-то в белую мглу. К вечеру ветер заметно усилился, поземка над землей так и неслась, и высокие заборы ей нисколько не мешали.
В такую погоду хорошо сидеть дома, топить камин, пить…
Я посмотрел на стакан в руке и усмехнулся.
Да хотя бы и коньяк! Главное на улицу носу не казать. Ни к чему это.
От неуютных мыслей накатил озноб.
Неприятные дела тем и неприятны, что, сколько их ни откладывай, все равно к стенке припрут.
«Пацан сказал, пацан сделал» – в Форте по-другому никак. И даже если сам не вызвался, а попросили, ничего это не меняет. Придется делать.
Я отпил коньяка и в голос выругался.
За спиной хлопнула дверь, повеяло холодом.
– Чего, Лед, бурчишь опять? – спросил Шурик Ермолов, кинув полушубок в одно из кресел, уселся в соседнее и принялся разуваться.
Высоченный и крепкий, за последнее время мой старый знакомец изрядно раздобрел, но, несмотря на солидный животик, до ботинок дотягивался без всякого труда.
– Дурацкая затея, – просто ответил я.
Ермолов только рассмеялся и обвел рукой просторную комнату.
– Думаешь, это все из воздуха взялось, да? Дом, должность, все такое прочее? Хочешь жить – умей крутиться!
– Задрал, – поморщился я, в глубине души признавая, что приятель прав целиком и полностью.
Если сидеть и плевать в потолок, начальником пограничной службы не станешь, да и коттедж на «Поляне» далеко не всякому предпринимателю по средствам. Тут действительно крутиться надо.
Ермолов взял бутылку, плеснул коньяка в свой стакан и развалился в кресле.
– Хорош хандрить! – потребовал он. – И так Доминик завтра все мозги вынесет!
– Машину отправил? – спросил я.
– Да, уехали, – подтвердил Ермолов.
Служебный «хантер» должен был увезти нас с Шуриком на Северную промзону, а вместо этого водителю велели закинуть домой заглянувшего на огонек местного пивовара по прозвищу Хмель и поставить машину в гараж.
Как на это отреагирует глава «Несущих свет», не хотелось даже думать.
И ладно бы приходилось опасаться одного только Доминика! Так нет же! В очередной раз угораздило угодить меж двух жерновов!
Дело было в переходе, пробитом в реальный мир. Точку выхода в Приграничье контролировала Дружина, но грузы через него пускали мои работодатели с той стороны, они и хотели решать, что и кому достанется. Вот и нашла коса на камень.
Отец Доминик и Воевода ни о чем договориться не смогли, и тогда в чью-то светлую голову – не будем показывать пальцем, хотя это точно был Боря Хромой, – пришла идея отвести от основного канала дополнительный отнорок и пускать груз уже по нему.
Лично мне идея показалась на редкость сомнительной, да и экспериментальная установка никакого доверия не внушала, но есть предложения, от которых не отказываются. К тому же должность взамен посулили немалую…
А вот не лежит душа, и все тут! Поэтому и не поехал никуда сегодня, решил время потянуть. Пьянка – лишь предлог. Ну почти…
Я влил в себя остававшийся в стакане коньяк, шумно выдохнул и скривился.
– Да не мандражируй ты! – легкомысленно рассмеялся Ермолов. – Прорвемся!
– Твоими бы устами да медка хлебнуть, – поморщился я, отошел от окна и плюхнулся в кресло. – Воевода нашему маленькому гешефту рад не будет.
– А как он узнает?
– Для этого у него есть Линев.
При упоминании куратора отдела контрразведки физиономию Шурика перекосила гримаса отвращения, словно он половинку лимона зажевал. Мне все же удалось достать приятеля.
– Типун тебе на язык! – выругался Ермолов.
– Сделал гадость, на сердце радость! – хохотнул я без всякого веселья.
Становиться подопытным кроликом откровенно не хотелось. Пусть переход в реальный мир и был отчасти завязан на меня, но всегда что-то может пойти не так. Остальные просто пожмут плечами, если некто Леднев А. С. окажется распылен на атомы, а вот я этому точно не обрадуюсь…
Неожиданно донесся рокот мощного взрыва, дрогнули окна, закачалась под потолком люстра.
– Что за на фиг?! – охнул Ермолов, стряхивая с руки пролитый коньяк.
– Может, не на «Поляне»? – предположил я, но тут в прихожей запищал блок тревожной сигнализации.
Шурик выскочил в коридор, переговорил с кем-то по телефону и быстро вернулся обратно.
– Машину взорвали, – сообщил он, вытирая испарину с побледневшего лица.
– Какую машину? – не понял я.
– Лед, ты че тупишь?! Нашу машину! «Хантер» служебный! – заорал Ермолов и принялся дрожащими руками натягивать полушубок. – Давай резче, надо посмотреть, что там и как!
– Своих вызвал? – спросил я, обуваясь.
– Охрана вызовет. «Хантер» метрах в пятидесяти от ворот рванул!
– Закладка?
Ермолов на миг задумался и покачал головой.
– Сомневаюсь, – сказал он. – Ладно, идем!
– Подожди! – Я схватил полушубок и забежал в соседнюю с прихожей кладовку. В пирамиде там стояло сразу несколько автоматов, взял себе АК-104, на плечо закинул подсумок с запасными магазинами.
Ермолов ограничился табельным пистолетом в кобуре на поясе. На «Поляне» с ее многочисленной и до зубов вооруженной охраной он чувствовал себя в полной безопасности, но, как говорится, береженого бог бережет…
Я дослал патрон, натянул на голову балаклаву и выбежал за приятелем, который уже шагал через двор к воротам.
– Дверь захлопни! – крикнул тот на ходу.
