– Лед! – оскалился Климов и нацелил на меня вилку. – Где чаромет?
Я отправил в рот очередной пельмень, спокойно прожевал его и усмехнулся.
– Заколоть меня хочешь? Клим, она алюминиевая.
Брат бросил вилку и спросил:
– Чего ты хочешь?
– Что происходит?
Климов немного поколебался, затем огляделся по сторонам и понизил голос:
– Пара ренегатов подломила склад с оружием и пустилась во все тяжкие.
История звучала вполне логично, случались подобные вещи и раньше, но я в ответ лишь вздохнул.
– Клим, я безмерно уважаю тебя, твою преданность Братству и нежелание выносить сор из избы, но либо выкладываешь все начистоту, либо разговор закончен.
– Все так и было!
– Бла-бла-бла!
– Лед, ты совсем охренел?! – прошипел взбешенный Клим. – Ты как себя ведешь вообще? Голову давно проверял?
Я с довольным видом рассмеялся и тоже подался к собеседнику.
– Я тебе, по крайней мере, лапшу на уши не вешаю. Двое их было, ага-ага…
Климов тяжело вздохнул и занялся пельменями. Я торопить его не стал и разлил по кружкам травяной настой. Отпил и сразу вспомнил службу в Патруле – в рейдах нас подобным частенько потчевали. Но неплохо, совсем неплохо.
– Трое их было, – произнес наконец Климов. – Третий их на блудняк и подбил. Сержант погоняло. С тебя ростом, но шире в плечах, короткая стрижка ежиком. На руке армейская татуировка. Эмблема ВДВ. Видел его?
Я перебрал в памяти попадавшихся на глаза у «дома с балконами» прохожих и покачал головой.
– Нет, не припомню.
– Откуда тогда знаешь? Или на понт взял?
– Тебя возьмешь! – фыркнул я. – Нет, у стрелка рация была. Думал, кавказец за наводчика, но у того с собой рации не оказалось. Значит, есть кто-то третий. Дедуктивный метод.
– Где ты оставил чаромет?
– На чердаке дома напротив погранслужбы.
– Угол Южного и Терешковой?
– Именно.
Климов кинул вилку на пустую тарелку и поднялся из-за стола.
– Верить мне или нет – твое дело, мы к стрельбе не причастны. Мы сами их искали…
– Ты садись, Клим! Чего вскочил? Это еще не все. Стал бы я тебя по пустякам беспокоить.
Брат опустился на стул, хрустнул костяшками сцепленных пальцев и глянул на меня мрачно, если не сказать – недобро.
– Ну что за человек ты такой, Лед? – вздохнул он. – Выкладывай!
– Мне нужен Сержант.
– Зачем?
– Хочу узнать, кто заказал Ермолова.
Клим ненадолго задумался, потом хлебнул травяного чая и кивнул.
– Хорошо. Когда найдем его, свяжусь с тобой и расскажу.
Я отпил травяного настоя и покачал головой.
– Клим, ты не понял. Я хочу сам его расспросить.
– Нереально.
– А если я знаю, как его отыскать? – прищурился я. – На твоем месте особо не рассчитывал бы перехватить его на чердаке. Да и чаромета там наверняка уже нет. Ну так что скажешь?
Климов шумно засопел и забарабанил пальцами по столешнице.
– Соглашайся! – улыбнулся я. – Возьмем его уже сегодня.
– Говори! – сдался брат.
– Я в деле?
– Да!
– Вот и чудно, – расплылся я в довольной улыбке и выложил на стол трофейный чарофон. – У кавказца забрал. Последний входящий вызов был за минуту до того, как я его… принял. Звонить мог только этот ваш Сержант.
Клим протянул руку и спрятал переделанный под магическое средство связи мобильник в карман.
– Не все так просто.
– Уверен, у вас есть свои люди среди гимназистов.
– Мне об этом ничего неизвестно, – официальным тоном произнес Климов, предупредил: – Оставайся на связи, – и направился на выход.
Я посмеялся ему в спину, перелил остатки травяного настоя из чайника себе в чашку и откинулся на спинку стула. Просто не хотел демонстрировать своему старому знакомому рюкзак. Лишние расстройства нам были совершенно ни к чему…
«1649. Давай сам».
Давай сам. Сам.
Встречаться с ведьмой откровенно не хотелось. Ни в компании с Шуриком, ни тем более одному. Нет, Яна девушка симпатичная и во всех отношениях приятная, да только с ведьмами расслабляться нельзя. У них приоритеты расставлены несколько иначе, чем у обычных людей и даже просто у людей нормальных.
Но деваться было некуда. Я немного постоял на крыльце пельменной, бездумно бренча в руке стреляной гильзой и деформированной пулей, потом зашвырнул их в грязь и перебежал через Южный бульвар. Дошел до пересечения с Красным проспектом и будто в другом мире очутился. В другом городе – так уж точно.
Под ногами зачавкала грязь, растрескавшийся асфальт местами вздыбился буграми, а местами провалился, давая приют глубоким лужам. Сворачивавшие с бульвара автомобили резко сбрасывали скорость и начинали прыгать на выбоинах, из-под колес у них летели брызги мутной воды. На черных газонах валялся вытаявший из-под снега мусор, хватало мятых сигаретных пачек, битых бутылок, одноразовых шприцев и презервативов. Использованных, само собой.
Мужик в дождевике и резиновых сапогах с огромным баулом на плече бродил по этому полю чудес и выбирал отбросы, которые можно было сдать на переработку как вторсырье.
Слева тянулась панельная девятиэтажка, оттуда весь этот мусор и скидывали. В доме хватало немало темных провалов выбитых окон, в основном на верхних этажах. Из занятых квартир наружу торчали трубы буржуек. «Цивилизация» понемногу подбиралась и сюда: на глаза попался небольшой магазин на первом этаже, еще один балкон уже переделали во входную группу, но вывеску сделать пока не удосужились.
С противоположной стороны картинка была ничуть не более жизнеутверждающей. Двухэтажные бараки, серые крыши, глухие заборы. Потом и вовсе начался заброшенный ГСК. Его понемногу обживали, некоторые выходившие на проспект боксы оборудовали под автомастерские, но в основном бетонные коробки гаражей так и стояли пустыми.
При взгляде на них у меня заломило шею.
Я поморщился и свернул во дворы. Срезал напрямик до Севастопольской, взглянул на экран чарофона и прибавил шаг. До озвученного Ермоловым времени встречи оставалось пятнадцать минут.
«1649». 16-49.
Шестнадцать часов ровно, точка номер сорок девять. Простейший шифр, который тем не менее невозможно взломать, не располагая информацией о заранее оговоренных адресах. Заверениям Гимназии о конфиденциальности общения посредством чарофонов я нисколько не доверял. Уверен – кого надо колдуны и читают, и слушают. И Дружине переговоры при необходимости сливают.
