Впереди появились серые пятна – сразу в нескольких местах у мембраны образовались более толстые участки. На них проглядывали странные повторяющиеся рельефы. Изображения? Зародыши иных миров?
Рассмотреть явление путешественники не успели. Катамаран резко дернуло и почти полностью развернуло. Павел, сидевший по диагонали, оказался на углу, временно занявшем место кормы.
– Василий, греби назад! Катюша, вперед! – закричал Павел, не надеясь на реакцию неопытного капитана. Однако попытка развернуть катамаран по течению ни к чему не привела. Тянуло вперед и именно в таком косом положении.
Вдруг закричал Василий. Павел изогнулся, взглянул через плечо. Увидел, что Василий показывает не вперед по течению, а на середину катамарана. Происходило странное. Рама как бы растягивалась… да нет, не только она, баллоны тоже. Почти квадратное плавсредство превращалось в кривой, искаженный ромб, место, на котором сидела Катюша, отодвигалось… уже отодвинулось… сантиметров на сорок.
«Выдержит ли рама? – испугался Павел. – Да при чем здесь рама!»
Ринулся к Катюше, но почувствовал натяжение, как будто его схватили сзади. Забыл освободиться от удерживающих колени петель? Обернулся отстегнуть… нет, ничто не связывает. Удивиться не успел – все вокруг начало меняться. Пятна, образовавшиеся на мембране, приобрели отчетливые формы.
Спереди по левому берегу стоял город. Не наш земной, а, наверное, тот, в котором мысленно здороваются на улицах с незнакомыми людьми. Виднелась одна из главных улиц. Или так казалось потому, что перед зданиями стояли колоннады, создавая ощущение возвышенной праздничности? Мелькнуло, и картинка поменялась. Центральная площадь? Передние ряды тонких колонн странно срезаны. И чем ближе к берегу, тем их огрызки ниже.
Вдруг колонны начали расти. Или это их недостающие верхушки открылись нашему миру? Новые ряды появлялись все ближе к берегу, поднимаясь из земли.
«Они и из воды полезть могут!» – с беспокойством подумал Павел.
И не ошибся. Впереди почти посередине реки вдруг возникло с полдюжины тонких каменных столбов, стоящих друг за другом вдоль течения. Катамаран тащило прямо на них. Все трое сплавщиков упирались веслами изо всех сил, но это ни на что не влияло. Удар в первую колонну пришелся рамой, уже растянутой в узкий ромб.
Сверхпрочный материал удара не выдержал. Или не выдержали крепления, соединяющие конструкцию воедино? Раздался треск, и две поперечины резко сместились друг относительно друга. Дальше – хуже: каждая следующая точка рамы принимала на себя нагрузку всех ранее разрушенных. Катамаран развалился в считаные секунды.
* * *
Катюша легко держалась на поверхности, только одной рукой ухватившись за оторвавшийся баллон катамарана. Это Павел успел разглядеть. Гребок, еще гребок, но что-то ее не пускает, тащит прочь… необычное… у нее сзади… да, ее маленький рюкзачок будто живет своей жизнью, хватает лямками за плечи и не дает двигаться, тянет влево.
Павла дернуло за шею. Кисет на шнурке! Тяжелый камень-талисман не тонул в воде, а тоже тянулся влево и вверх, поднимая кисет над поверхностью воды, натягивая прочный шнурок. Но все мысли сходились на Катюше, и пытающийся убежать артефакт оказался не больше чем подсказкой: «У нее в рюкзачке кисть Белявского!»
Павел все еще хватался за другой баллон, на котором висело то, что осталось от рамы. Отпустить, плыть к Катюше! Оттолкнулся, стараясь высунуться из воды повыше и разглядеть направление. Увидеть удалось лишь то, что шестерка колонн уже не высовывается из воды, а находится на появившемся острове, делящем реку на две части.
И поверхность уже не на уровне глаз, а сверху. Как будто в воздухе, метрах в пятидесяти над верхушками деревьев, несся поток воды, изгибаясь в трех направлениях. Река двоилась – это точно. Павла развернуло, и он увидел правый берег. Там река выглядела совершенно обычной. Твердые, ясно очерченные камни, поверхность горизонтальная, а не с загибами в воздухе, волны мелкие. Впрочем, тоже не все так просто. Не получалось определить, куда течет река. Как в кино или на телеэкране: машина едет, но куда крутятся колеса, можно только домыслить. Вот и река движется то ли нормально вниз, то ли в обратном направлении.
От толчка баллон провернулся, и свисающая с него рама ударила Павла по голове. Погружаясь под воду, теряя сознание, он уловил мысленный вопрос Катюши:
– Паша, что с тобой?
Глава 28
Живые
Ужасно болела голова, холод проникал во все закоулки тела. Но надо было найти в себе силы и встать с кровати. На кухне взять какую-нибудь таблетку и поднять с пола сползшее одеяло. Павел с трудом открыл глаза. Точнее, правый, левый казался прочно заклеенным.
«Головная боль, глаз парализовало. Уж не инсульт ли ранний? – подумал он, выпросив у сопротивляющегося мозга всю имевшуюся там медицинскую информацию. Однако правым, открывшимся глазом увидел вокруг себя камни и воду. Начал вспоминать произошедшее и подумал так же претенциозно: «Память возвращается».
Медленно, чтобы не растрясти голову, Павел встал на колени и увидел рядом свернувшегося калачиком Василия. Егерь спал? Павел огляделся: они находились на небольшом каменистом островке около самого берега. Почему спали на камнях, а не на ровном травянистом берегу?
Стоп! Где Катюша? Где катамаран? Павел провел рукой по закрытому левому глазу, под ладонью ощутилась корка. Медленно зачерпнул воды и попытался смыть грязь. Вниз потекли красные струйки. Кровь. Еще горсть воды, рука поднялась чуть выше и наткнулась на липкое и неровное. Рана? Но не болит совсем. Или за внутренней болью голова внешней не чувствует? Так что же все-таки произошло? Павел наклонился над Василием. Борясь с тошнотой, чуть-чуть приподнял его за плечо.
– Эй! Ты жив там, внутри у себя?
И сам почувствовал, каким тонким, срывающимся голосом это произнес. Не шутка получилась, а жалобное блеяние, просьба совсем беспомощная.
– Вася, что с тобой? – вновь встряхнул егеря.
Василий очнулся, чуть приподнялся, опираясь на локоть, не открывая глаз, кивнул, мол, живой.
– Ну и слава богу. А где Катюша?
Вместо ответа Василий содрогнулся всем телом, и его начало выворачивать наизнанку. Ничего фантастического – просто, исключительно по-земному, Василия рвало. Изо рта вместе с жидкостью летели редкие остатки пищи.
– Чем могу помочь, Вася? – положил ему руку на плечо, когда спазмы закончились.
– Ай! – скривился от боли тот.
– Что? Что с тобой?!
– Кажется, плечевой сустав выбил, – выдавил из себя егерь. – Сейчас, сейчас…
Превозмогая боль, егерь, как и Павел, поднялся на колени и тут же вновь ойкнул – правое его колено было разбито в кровь.
– Давай-ка для начала на травку выкарабкаемся, – сказал Павел, не без труда поднимаясь на ноги…
* * *
