– Болит спина-то? – спросил Павел.
– Уже меньше. Через пару дней, глядишь, и гулять буду. Ох…
– Это тебе упражнения помогают? – Павел без церемоний перешел на «ты».
– Какие упражнения?
– Ну как же! При травмах спины очень помогает перетаскивание сварочного аппарата в стесненных условиях салона вертолета…
Павел ожидал чего угодно, только не последовавшего презрительного взгляда Виталия Валерьяновича. Но удержаться не мог:
– Зачем же ты вертолет портишь? Что за выгода?
– Знаешь, парень, – в голосе Виталия Валерьяновича исчезли нотки страдания, – или ты замолчишь сию минуту, или чуть позже, но уже навсегда…
– В таком случае объясни, почему я должен замолчать? Ситуация-то у нас серьезная. Может, твои объяснения и идеи окажутся самыми верными? Я разумом не обделен, готов поверить и даже согласиться.
От человека, мирно сидевшего на табуретке, удара не ожидаешь. Тем более такого точного. Но, видимо, мнимый больной в самом деле был профессионалом. Все мгновенно провернулось, и Павел врезался спиной в пол. Виталий Валерьянович тут же над ним навис, ткнул в солнечное сплетение, и окружающее стало для Павла мутно-серым.
И все-таки он заметил летчика, появившегося за спиной Виталия Валерьяновича. Серый врезал диверсанту той самой табуреткой по голове. Табуретка раскололась. Казалось, получивший такой удар должен превратиться из симулянта в инвалида, но ничего подобного! Диверсант развернулся к Серому и ткнул ему в корпус вытянутыми пальцами. Серый охнул, ноги его подкосились…
Зато Павел уже вскочил. В своей жизни он дрался все больше в детстве, да еще в армии – со старослужащими. Когда понимал, что противник сильнее, не стеснялся вооружиться каким-нибудь попавшимся под руку колом либо еще чем… Теперь под рукой оказался закипающий чайник – для боя, кстати, предмет крайне неудобный.
Обезопасившись от Серого, Виталий Валерьянович вновь перенес свое внимание на рыболова и ударил точно так же – вытянутыми пальцами. Но Павел чисто рефлекторно успел подставить под удар чайник. Подобная ситуация навряд ли рассматривается в школах боевых искусств: пальцы профессионала пробили тонкую жесть старенького сосуда и застряли в дыре. Виталий Валерьянович взвыл – его рука варилась в кипятке!
Не мешкая, Павел врезал ему кулаком в челюсть. Слабоватым оказался ударчик… либо челюсть у диверсанта была слишком крепкой. Виталий Валерьянович стряхнул с пальцев жестянку и одновременно с этим ударил Павла ногой под колено. Ну, вот как можно ожидать серьезного удара от ноги в вязаном носке? Об этом думал Павел, когда враг навалился на него сверху, давя пальцами на сонные артерии. И еще о том, что, отправляясь выяснять отношения, надо было прихватить с собой «маузер»…
Сознание потерять не успел, давление на шею ослабло, но чтобы прийти в себя, требовалось хотя бы немного времени. Оказалось, что помимо Павла, Серого и мнимого больного в комнате присутствует еще и Тит-командир с приставленным к шее профессионала пистолетом. Даже сквозь туман в глазах Павлу показалось это странным: не к голове, не к спине в области сердца, а к шее. Впрочем, им, специалистам, виднее.
– Товарищи, что за проблемы? – обратился ко всем сразу майор госбезопасности. – Какая информация до меня не доведена? Что за история со сварочным аппаратом? Что за чудо мгновенного выздоровления?
– Ты с этим поосторожней, – посоветовал Павел, поднимаясь с пола. – Он очень…
Не дожидаясь окончания фразы, Титов врезал рукояткой пистолета по затылку Виталия Валерьяновича…
* * *
Пока диверсант был без сознания, майор обыскал его карманы, в одном из которых оказалось служебное удостоверение. Открыв его, Титов присвистнул:
– Товарищ старший лейтенант, значит…
– Какого ведомства? – осипшим голосом спросил Серый.
– Серьезного ведомства, – хмуро ответил Титов, после чего быстро снял с Виталия Валерьяновича брючной ремень и связал ему за спиной руки.
– Зачем такие предосторожности? – поинтересовался Павел.
– Забыл, как он тебя грамотно приложил? Обучен!
– А ты разве не обучен?
– Ну, скажем, в размахивании руками явно в меньшей степени, чем этот свежевыявленный не наш человек.
Под подушкой на кровати диверсанта обнаружился пистолет – прям как в кино. Под кроватью лежало ружье – тозовка, вертикалка двенадцатого калибра – со вставленными в стволы патронами – крупной картечью. Из стволов пахло свежим порохом.
– Теперь понятно, кто тебя в задницу ранил, – резюмировал Титов.
– Так он еще и дубль-Белявского укокошил, – сказал Павел. – Но зачем, почему?
– Вот сейчас это у него самого и выясним!
Они втроем подняли начавшего приходить в себя Виталия Валерьяновича и усадили его на стул, при этом связанные руки завели за спинку. Но этого Титову показалось мало, и он привязал еще полотенцем к ножке стула правую ногу диверсанта.
– Так будет надежней, – пояснил хмыкнувшему Павлу.
После чего налил в кружку воды из ведра и плеснул в лицо пленного – привести в чувство. Подействовало сразу. Виталий Валерьянович помотал головой, разбрызгивая стекающие по лицу капли. Уставился недобрым взглядом на Титова, который присел на другой стул, развернув его спинкой вперед – на всякий случай на расстоянии недосягаемости. Вдруг Виталий Валерьянович вздумает махнуть свободной ногой.
– Начинаем допрос, товарищ старший лейтенант, – сказал майор вроде бы даже вежливо. – Вернее, не допрос, а беседу с целью услышать добровольный и правдивый рассказ арестованного. Итак – фамилия, имя, отчество, год рождения? Кстати, непонятно, почему в вашем возрасте вы дослужились всего лишь до старшого.
Вместо ответа Виталий Валерьянович демонстративно набрал в рот слюну и харкнул под ноги майору.
– Судя по всему, удостоверение у тебя не фальшивое, – посерьезнел Титов, сразу перейдя на «ты». – А значит, прекрасно понимаешь, что тебе может грозить.
– И – что же?
– Имеется несколько вариантов. Несколько – потому что ты еще ничего нам не сказал. Хочешь, оглашу список – выберешь для себя правильный, вернее, самый безболезненный…
– Огласите весь список, пожалуйста. – Виталий Валерьянович процитировал фразу из популярной кинокомедии середины шестидесятых, причем с соответствующей интонацией.
Павел усмехнулся, оценив шутку. Возможно, допрашиваемый не вполне серьезно воспринимал происходящее? Или же это только видимость, а на самом деле выигрыш времени, чтобы подумать, оценить ситуацию?
– Пораскинь умом. Ты сейчас связанный и волей-неволей дашь показания. Значит, априори задание свое провалил. Что конкретно в вашем управлении делают в подобных случаях, я точно не знаю, но ничего хорошего тебя не ожидает. Ведь так?
Виталий Валерьянович не ответил.
